Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

— Я решила, что оно должно быть немного легкомысленным, ведь это приморская невеста: открытые плечи, огромная юбка… Но я расписала еще и шаль к нему. Она для прохладных вечеров, ведь, как я поняла, наряд этот не для одного раза…

Эльза, совершенно очарованная, переводила глаза с нее на платье и обратно. Ей не верилось, что эта маленькая курносая блондинка в веснушках, простушка с доверчиво распахнутыми зелеными глазами меньше чем за неделю проделала такую огромную работу. На первый взгляд в ней совершенно невозможно было заподозрить ни такой талант, ни такую работоспособность…

На огромной шали плотного шелка была изображена ночь у моря: луна, россыпь звезд, пляж, блеск воды. Когда Инесса развернула ее, посреди яркого солнечного дня, казалось, заговорил ночной прибой — такой, каким он бывает только жаркими августовскими ночами, когда перестают гореть фонари и светится только море. И мысли, которые может вызвать только он, вдруг зашевелились сразу в нескольких головах. Казалось, все было живым, и по лунной дорожке бежали настоящие волны…

— Неса, девочка, ты меня убиваешь, — Роберт сел на стул и вытер кулаком слезы. — Черт, как же красиво! Ну как такое можно сделать?!

Наташа закрыла рукой рот, чтобы не всхлипнуть, а Эльза тихо прошептала:

— Я же не смогу ее надеть…

Инесса комично сморщила губы в подобие улыбки:

— Я рада, что вам нравится. Эльза, я по тебе ее скроила, так что придется носить, больше некому.

И накинула шаль на платье.

И только тогда все поняли замысел. Город накрыла ночь, и те части, которые могли быть видны из-под платья, не мешали натуральности этой завораживающей приморской ночи, а лишь украшали и дополняли ее. Инесса пошевелила манекен: в сумраке мелькнул свет в окне прибрежного домика, потом показалась хитрая мордочка кошки…

Наташа, наконец, выговорила:

— Боже, ты гениальна! Это нечто.

И, встав на табуретку, полезла в сервант за бокалами. Роберт, мгновенно поняв, что следует делать, пошел за шампанским, которого дома было в избытке.

— Ну, за искусство!

Они чокнулись. От холодного шампанского горячий комок в горле стал постепенно таять, и все заговорили разом.

— Инесса, как ты все это придумала?

— Тут же каждый рисунок на месте, и их десятки! Ты не только художник, но инженер!

— Боже, какое счастье! Я сто лет не видала такой красоты!

— Дорогая, дай подержать тебя за руки! Да что там держать, их целовать надо, такие руки…

Когда восторги утихли, Инесса потребовала, чтобы Эльза надела платье.

— Я же хочу увидеть творение своих рук на том, для кого это сделала. Это и есть мое высшее блаженство. Я же вам доставила немножко удовольствия, теперь вы — мне.

Оля встала, взяла Эльзу за руку:

— Эльза, идем, я помогу тебе.

— Идите, идите, девочки.

Платье оказалось легким и воздушным, в нем было уютно, и скроено оно было идеально — Инесса оказалась не только прекрасным художником, но и отменной портнихой. Эльза кружилась перед зеркалом в их с Ольгой комнате и вдруг почувствовала себя совершенно счастливой. Это ощущение, которое с тех пор, как она приехала, все же было неполным, вдруг захватило все ее существо. Это произошло внезапно, как обвал или летний дождь.

— Оля, я счастлива. Я снова счастлива!

— Видишь, я же тебе говорила, что все быстро придет. Слушай… — она прищурилась. — А давай позовем их в большую комнату, и ты им станцуешь! Импровизацию какую-нибудь. Так красивее будет во всей этой истории с платьем. И Инессе подарочек.

— Давай. Надо только музыку.

Ольга открыла ноутбук:

— Сейчас что-нибудь найдем. Может, «Второй вальс» Шостаковича? Он прост и прекрасен, по-моему.

Эльза улыбнулась. Под «Второй вальс» Шостаковича она танцевала на выпускном в школе, затем на одном из спектаклей в институте, потом на собственной свадьбе, а теперь вот сейчас… Что ж, пусть так и будет. Это ведь веха!

В комнате, куда привела ее Ольга, был лишь мраморный камин и пара стульев. Оля суетилась, открывая окна и приспуская персикового цвета шторы.

— Зимой Наташа устраивает вечеринки здесь. Правда, прекрасное место?

Когда Ольга вышла, Эльзу охватило волнение — то самое, которое она последние месяцы не испытывала даже в театре. Это будет ее личный танец, такой личный, что она заставит их плакать — всех четверых. И Инесса поймет, что не зря старалась… В коридоре послышались голоса и звон бокалов — компания приближалась. Эльза включила музыку и отошла в самый темный угол.

Знакомая трогательная мелодия, романтический настрой и желание удивить друзей сделали свое дело: Эльза не танцевала, она летала. Она закрыла глаза, ловя вибрации мелодии и вибрации города, она жила им, представляла себе его, была с ним и была им… А город на платье ожил при первом же па, и все вокруг поняли — произошло настоящее волшебство. Повинуясь актерской интуиции, в конце танца Эльза накинула шаль и отвернулась: город затих, звуки смолкли, и снова с людьми, отважившимися не спать, говорило только море…

Пустая комната эхом повторяла аплодисменты четырех человек, Инесса кинулась целовать Эльзу, Роберт — за еще одной бутылкой шампанского, а Наташа и Ольга стояли, обнявшись и счастливо улыбаясь. И Эльза вдруг поняла, что гармоничней момента в ее жизни еще не было. Вот он — перелом, за которым все изменится. Больше она не сможет быть такой, как прежде.

Когда она поделилась с друзьями этими соображениями, Оля и Наташа замахали руками:

— Ну что ты, не придумывай, ты такой же и была всегда!

— Прекрасной! Как жаль, что мы так поздно познакомились!

Эльзе ничего не было жаль. Облокотившись о подоконник, она смотрела в окно, за которым на ее новый город опускались приморские сумерки. Интересно, какая здесь зима? Сможет ли она пережить ее? Что будет дальше?

Словно ответом на этот вопрос из коридора донесся голос Габи:

— Мама, мама, какой-то дядя приехал! Спрашивает Наташу.

В этом не было ничего странного: к Наташе каждую неделю приходили и приезжали десятки «дядей» и «теть». Но сердце почему-то забилось громче.

Габриэла втащила в комнату Александра, от которого не отходила ни на секунду, пока он был у Наташи. А у Наташи, учитывая стремительно разворачивающийся роман с Ольгой, он проводил теперь массу времени. Здесь всем было хорошо, а дома «деда Саню» никто не ждал. Габи, похоже, это устраивало больше всех, и два дня назад, ко всеобщему удовольствию, она назначила его своим «папой», что давало массу поводов для шуток, учитывая то, что «мамой» была Эльза.

Оля посмотрела на «деда Саню» долгим взглядом, и он ответил ей тем же.

И тут в комнату вошел Стефан. Эльза настолько не ожидала его увидеть, что даже растерялась. Все здесь были настоящими: Оля, Габи, Наташа… А он был похож на какой-то фантом из прошлого. Но, в то же время, такой родной и желанный! И тут Габриэла, с сожалением отпуская руку Александра, сказала: