Кинжал милосердия - Галина Полынская

– Где гроб?

– На кладбище закопали.

– На каком?

– Подмосковном. Там ещё какой-то посёлок собирались строить.

– Озерцы?

– Кажется, да, что-то с водой в названии. Кладбище уже закрыто было, мы подхоронили гроб к чьей-то могиле. Какой-то был секрет у того шамана, умел духами руководить. Знал способ к себе не только духа подселить, но и удержать, управлять им. Так и не раскрыл своего секрета, как ни пытал.

– Этот секрет – человеческое золото, – усмехнулся Феликс. – Золото, добытое из людских тел. Им Кужунгуев кормил своего духа.

– Всего-навсего? – В голосе Магнуса прозвучала досада. – Что ж, запомню на будущее. Твоё любопытство удовлетворено?

– Вполне. – Но Феликс не торопился убирать ботинок с его груди и острие лезвия от горла. – Слышал, этот кинжал силы выпивает и отдаёт владельцу?

– Верно. Но я теперь в нём не уверен – мизерикордия до конца своё дело не сделала. Хотя так и не понял, почему. Металл, камни, заклинания – всё на местах, должно было сработать.

– Может, не сработало, потому что камень в навершии заменили?

– Как заменили?

– Здесь, – Феликс кивнул на рукоять кинжала в своей руке,– сиреневый сапфир, а в мизерикордии фиолетовая шпинель. Реставрировали рукоять – очень аккуратно, но реставрация была.

– Ах, вот оно что… – Магнус уставился в потолок, и на лице его возникли досада с сожалением. – Какая ерунда, а сколько хлопот… – Он перевёл взгляд на склонённое над ним лицо и сказал: – Есть у меня к тебе предложение, Феличе. Давай сотрудничать? Я неплохо умею ладить с вампирами. У нас даже совместный бизнес выходит. Что скажешь?

На бледных губах Феликса возникла тонкая ухмылка, а острие кинжала надавило на шею чуть сильнее. В этот момент со стороны комнаты со «Сферой» показались люди, пробравшиеся в дом через окна.

– Хватайте его! – крикнул пан Бжнецкий. – Убейте вампира!

Держа в одной руке кочергу, в другой – кинжал, Феликс шагнул в сторону, и Магнус получил возможность встать с пола.

– Отдай кинжал, – протянул он руку, – дай сюда.

Ворвавшиеся в комнату люди – их было человек десять, в основном молодые мужчины в похожей темно-серой одежде, – как по команде стали поднимать руки со сжатыми в кулак пальцами, словно собирались что-то швырнуть в сторону незваного гостя.

– Вам известно, что «ёж» – запрещённый колдовской приём? – сказал Феликс, отступая на шаг назад.

– А у нас свои законы, – ответил Магнус. – Кинжал отдай.

– Давай, забери. – Феликс перехватил рукоять поудобнее, наставил на него лезвие и глянул в сторону зеркала, висящего на противоположной стене. Встретившись взглядом с отражением блондинки, он едва заметно кивнул головой и вдруг резко присел на корточки. Словно только и ожидая этого знака, девушка размахнулась и ударила по стеклу.

Одно за другим зеркала стали взрываться, по комнате шрапнелью полетели осколки. С рассечёнными руками, лицами, адепты бросились кто куда. Один из осколков вонзился Магнусу в затылок – председатель рухнул на пол лицом вниз и застыл, обливаясь кровью. Стараясь не смотреть на красные следы на полу, мебели и стенах, Феликс подошёл к забившемуся в угол пану Бжнецкому и сунул руку во внутренний карман пиджака.

– Что, старая тварь, ты алхимику Птоломцеву шкатулкой голову пробил? – сказал он, глядя как помутнели от страха прозрачно-стеклянные глаза. – Подло, со спины, как может ударить только старая, насквозь гнилая тварь. Так всё было, да?

– Мне приказали, – губы его задрожали, пытаясь улыбнуться, – а я приказам подчиняюсь – моё дело небольшое. Всё готов сделать, что прикажут. Что ты мне прикажешь, то я и сделаю. Всё для тебя сделаю! Мы ведь давно знакомы, Феличе… Или тебе больше нравится зваться Феликсом? Всегда буду называть тебя, как ты хочешь, клянусь…

Из кармана пиджака Феликс достал небольшой запечатанный бумажный конвертик и надорвал его со словами:

– Просто сломать тебе шею кажется мне слишком лёгким финалом, поэтому я придумал кое-что поинтереснее. Знаешь, что случается с человеком, если на него живого попадает чёрный порошок для уничтожения трупов?

– Человек начинает разлагаться заживо, – пробормотал Бжнецкий, не сводя глаз с конвертика, доверху наполненного порошком, похожим на металлическую пыль.

– Именно. Где-то с неделю длится процесс распада – человек остаётся в сознании до последнего, всё чувствует, понимает, осознает. Пока не превратится в кисель. И никакого противоядия, способа остановить процесс не существует. По мне, так замечательно, правда?

– Не надо, прошу, умоляю! Я тебе пригожусь, вот увидишь. Ты не знаешь всех моих возможностей!

– Счастливого пути желать не буду.

Феликс махнул конвертом перед ним. Чёрная пыль осела на лицо, молниеносно уходя под кожу. Пан Бжнецкий взвыл, запоздало закрываясь руками, но чёрный порошок, как мгновенный яд, уже попал в кровь.

Отвернувшись, Феликс подошёл к Магнусу, снял с его шеи цепь с ножнами кинжала, осыпал тело остатками порошка и погасил свет.

Валентин обнаружился во дворе. Сабуркин неподвижно стоял в окружении красноватых мерцающих искр, одна рука его была поднята вверх, другая отведена в сторону. Посмотрев на искры, Феликс покопался в памяти, вспоминая заклинание, нейтрализующее ловушку, и произнёс его вслух. Искры погасли, Валя очнулся и опустил руки. Увидав Феликса, он виновато вздохнул:

– Где-то я опять сплоховал, да?

– Всё в порядке, нигде ты не сплоховал. Идём.

Посмотрев на кинжал в руках директора, Валя спросил:

– Дальше чего, куда?

– Сейчас первый час ночи. Не поздно позвонить твоему товарищу и попросить убрать родителей из дома?

– Куда он их среди ночи уберёт?

– Можно подождать утра, лишь бы он это сделал как можно скорее.

– Сейчас позвоню.

Они вышли за калитку, направились к машине, стоявшей у леса, и на ходу Валентин достал телефон.

– Толя, привет, это я. Извини за поздний звонок… Не спишь? Хорошо. Толя, слушай, нам опять надо в дом ваш в Озерцах наведаться. Можешь родителей увезти оттуда ненадолго? Нет их?А где они? А-а-а… Ясно. Можем поехать сами, без тебя? А ключ… Где-где тайник? Понял, понял. Увидимся – расскажу, как дела идут. Движутся, движутся, да, не переживай, скоро закончим. Ага, давай, пока.

Сунув телефон в карман куртки, Сабуркин сказал:

– Родители его уже неделю как в санатории – болячки у них там какие-то обострились, ещё три дня их не будет. Где запасные ключи спрятаны, Толя сказал, так что можем ехать хоть сейчас.

– Прекрасно. Значит, сейчас и поедем.

Они сели в машину и через минуту уже были у поселковой дачи. Судя по взбудораженной атмосфере, царящей в доме, Арина исправно докладывала о происходящем в доме шамана, повторять не имело смысла.