Аспид - Кристина Старк

Я сказала ему, что страдания нам тоже нужны – для того, чтобы понять, что такое настоящее счастье. Что все, через что мы прошли, однажды покажется незначительным, если не смешным. И что я люблю его, а остальное не имеет большого значения.

Я ощутила легкий спазм в животе и от неожиданности села. Чувство было такое, словно маленькая рыбка ударила головой лед, который сковал реку. Только минуту спустя до меня дошло: мой ребенок впервые шевельнулся. Словно сказал, что теперь слышит меня и отныне я не одна.

* * *

Рейчел позвонила мне тем вечером, спросить, как я. Говорила медленно и неразборчиво, пару раз выругалась и даже разочек сказала слово «черт» (чего я никогда от нее не слышала). До меня не сразу дошло, что она слегка пьяна, чего на моей памяти никогда тоже не случалось. Она не любила алкоголь. Разве что могла позволить себе бокал красного вина по праздникам.

– Я и предположить не могла, что это был он, Кристи, – сказала она. – Честное слово… и теперь не знаю, что делать и как жить с этим… Твой отец – суровый человек, и эта вражда тянется так долго, что любой оброс бы броней и шипами, но как он мог… поступить так с родной дочкой? Я не понимаю. Правда не понимаю…

– Не думай об этом, Рейчел, – сказала я. – Я все равно не буду заявлять на него. Если он отправится за решетку, то в бой со Стаффордами кинутся его братья, а я не знаю, чего от них ждать. Может, они еще более сумасшедшие, чем он. Я просто буду держаться подальше, а ты береги себя и Агнес. Скажи ей, что ее распятие на моей груди… и еще, Рейчел! Мой ребенок сегодня впервые шевельнулся! Ты же знаешь, как это… словно рыбка скользнула под водой.

– Я буду молиться за тебя и ребенка, милая. Твой отец ослеплен ненавистью и не помнит, что Бог велел нам любить и прощать, а не… все это.

– Он дома? С вами все в порядке? – спросила я.

– Он вместе с Агнес уехал на поминальный банкет в ресторан его брата. Они вернутся за полночь. Я была так расстроена, что решила остаться дома и выпить немного вина. Только вот оно меня что-то не берет. Как будто пью воду. Наверно, нужно опрокинуть еще один бокал.

Я улыбнулась, но переубеждать ее не стала. У Рейчел уже вовсю заплетался язык, но, так и быть, я сделала вид, что полностью с ней согласна и, конечно же, надо выпить еще.

* * *

Если все плохо – ложись спать.

Если душат слезы – ложись спать.

Если кажется, что боль сильнее, чем можно вынести, – ложись спать.

Утром отступит боль, утром высохнут слезы, и все, что казалось безнадежным ночью, будет выглядеть иначе при свете дня.

Накануне, после похорон, я чувствовала себя страшно одинокой, отверженной и больной. Хотелось найти кого-то, кто виноват в моих бедах, и выплеснуть на него все, что накопилось на душе. Гэбриэл звонил мне поздно ночью, но я не взяла трубку. Боялась, что буду с ним слишком эмоциональна или резка. А ведь он единственный встал на мою защиту. Дал мне крышу над головой, забрал меня у отца и пожертвовал ради меня отношениями с моей семьей. Это он укреплял ради меня дом, нанимал людей и даже лгал ради меня всему клану. Да, мне хотелось, чтобы вчера он бросил все и был рядом, но я не собиралась становиться между ним и его работой. Не хотела заставлять его выбирать: его дело или я. В конце концов, это оно кормило нас обоих…

В мои планы входило только взять себя в руки, быть сильной и самостоятельно справляться со своим дерьмом.

Утренний свет и чашка кофе развеяли остатки меланхолии. Мы с Анджи приготовили плотный ирландский завтрак для всех обитателей дома, включая телохранителей. Пожарили колбаски, черный мясной пудинг, яйца, бекон и картофельные оладьи. На два часа дня у меня был запланирован прием у врача: анализы и ультразвуковое обследование. Я планировала поехать туда в сопровождении Коннора и Оливера, но Анджи и Сет сказали, что дел у них все равно нет и они тоже составят мне компанию.

Путешествие выдалось веселым. Сет все пел песни. Анджи играла на губной гармошке, которую почему-то возила с собой в бардачке машины. А Коннор и Оливер рассказали, что уже однажды охраняли беременную девушку и впечатлений им хватит до конца жизни.

– Она вам все нервы вымотала, что ли? – рассмеялась я.

– Нет, просто самому дьяволу перешла дорожку. Ее несколько раз пытались убить.

Я сглотнула. Какое дежавю.

– Она выжила? – спросила я.

– Да. Чудом. Но опустим детали, – нервно рассмеялся Оливер.

– Говорят, что если использовать слово «чудо», рассказывая о своих профессиональных достижениях, то можно быстро лишиться работы, – высказался Коннор с абсолютно серьезным лицом, и мы все покатились со смеху.

Вот она, жизнь. Ночью не хочется жить, и кажется, что крах неминуем, но наступает утро, тасует колоду, и внезапно у тебя стрит флеш[6] на руках и улыбка на пол-лица.

Гэбриэл позвонил мне в тот момент, когда в машине все хохотали. В его голосе чувствовалась усталость. Он спросил, как у меня дела, я ответила, что отлично. Он сказал, что задержится в Дублине до самых выходных, но уикенд мы обязательно проведем вместе.

– Сегодня врач скажет мне пол ребенка, как насчет небольшого праздника в субботу? – спросила я. – Приготовим обед, позовем соседей, я объявлю всем, кто у нас родится. Может быть, Рейчел и Агнес тоже смогут приехать. Думаю, будет весело.

– Классная идея, – с теплотой в голосе ответил он. – Я ужасно скучаю по тебе. Прости, что сейчас я не рядом.

– Ничего, я все понимаю, – ответила я, в одно мгновение прощая ему все обиды. – Готовься хорошенько оттянуться в субботу.

– Есть, мэм, – ответил он.

Я слышала по голосу, что он улыбается. Представила, как он стоит на балконе своей дублинской квартиры, приложив телефон к уху. Ветер касается его темных волос, и скупое ноябрьское солнце освещает лицо. Рубашка немного расстегнута, рукава закатаны, обнажая крепкие предплечья, ладонь сжимает перила. Я представила, как его руки будут скользить по моему телу, когда он вернется, как будут сжимать мою грудь. Как он будет следить, за тем, как я раздеваюсь или принимаю душ. Как мы проведем в постели день или два. Как я буду гладить его лицо и целовать каждый раз, когда он будет проходить мимо. Он расскажет мне о своих заботах. Я покажу ему УЗИ-снимки ребенка.

И все будет хорошо.

С утра в субботу лил дождь. Легкий, кроткий и не успевший надоесть. Солнце то и дело выглядывало из-за туч и, убедившись, что всё в порядке, пряталось снова. Сет готовил с самого утра, как одержимый, повязав фартук и закатав рукава, как заправский шеф. Анджи украшала дом розовыми и голубыми шарами. Мне не разрешили даже тесто взбить, поэтому я просто сидела у камина, закинув ноги на журнальный столик, читала всем анекдоты и изображала «покерфейс», когда Анджи пыталась задавать мне наводящие вопросы относительно пола моего ребенка.