Кекс в большом городе - Дарья Донцова

Катя Симонова очень хорошо запомнила, какумирала в 47-м году ее бабка, древняя Зина. Катюше исполнилось двенадцать лет,уже девушка по деревенским понятиям, скоро замуж выходить. То, что Зиназанимается знахарством, внучка отлично знала, да и как было скрыть сей факт? Кбабушке со всех деревень тянулись бабы. Зина отлично умела отваживать мужиковот водки, давала их женам маленькие пузырьки с каплями и говорила:

– Через месяц выкинет самогонку.

Так и получалось. Благодарные колхозницы потомтащили подарки, кто что мог: яйца, поросят, кур, молоко, отрезы на платье,новые калоши. Денег старуха не брала, впрочем, презенты из рук баб тоже непринимала. Люди знали, подношения следует утром оставить на крыльце и молчауйти. Маленькая Катя очень любила выскочить спозаранку из избы и заорать:

– Бабуся! У нас кто-то опять домашнююколбасу забыл!

– Бери, внучка, – отзываласьстаруха, – потерянное припрятать не грех, человеку за забывчивость ещеприбудет.

Лет до шести Катя наивно верила в эту версию,потом разобралась, что к чему.

Кроме вразумления алкоголиков, Зина обладала идругими талантами, в частности, она ловко лечила болезни травами. Лекарствазнахарка готовила сама; едва научившись ходить, Катюша таскалась с бабушкой полесу и полянам. Старуха не жалела времени, объясняла девочке:

– Вот этот зеленый листочек от кашля,если его высушить и заварить, как чай, мигом человек хрипеть перестанет. Но мысейчас траву рвать не станем.

– Почему? – спрашивала любопытнаядевочка.

– Ее из земли можно лишь в пять утрадевятого июля вытаскивать, – методично поясняла старуха, – иначепроку не будет, превратится лекарство в обычное сено!

В восемь лет Катюша уже сама могла составитьпростой сбор и в отсутствие бабушки спокойно наливала желающим микстуру отводки. Сие надежное средство девочка составляла легко.

В третьем классе Катя поняла, зачем к бабушкепо ночам тайно, через калитку на огороде, шмыгают замотанные в платки бабы.Зина умела делать строго запрещенные законом аборты. Впрочем, способна она былапомочь и бесплодной женщине. Естественно, секреты этих лекарств она Катюше неоткрывала.

Умерла Зина неожиданно, попала под сильныйливень и простудилась, собственноручно сделанные снадобья не помогли, вызваннаяв конце концов из района «Скорая помощь» заявилась лишь на третьи сутки, когдастаруха впала в агонию.

Мучилась она страшно, кричала неделю, смертьникак не хотела забирать грешную душу. На исходе седьмых суток местные мужикиразобрали у избы крышу, но даже это радикальное средство не помогло. Катя,обливаясь слезами от жалости к бабушке, сидела в своей комнате, отец и тетка,бывшая у девочки вместо матери, запретили ей выходить в коридор.

Потом бабушка стала внятно молить:

– Приведите Катю, Катю, Катю…

– Побойся бога, мать, – ответил сынстарухи, – терпи, авось все закончится, помрешь скоро.

– Катю, Катю, Катю, – кричалаЗина, – Катю!

Девочка, решив нарушить запрет, понеслась вкомнату умирающей, но ее перехватила тетка и, запихнув в сарай, приказала:

– Не смей наружу высовываться!

– Меня бабушка зовет, – плакалашкольница, – проститься хочет.

– Нет, это не она зовет, – покачалатетка.

– А кто? – испугалась Катя.

– Сатана старается, новую душухочет, – загадочно заявила тетка и ушла.

Ночью Кате приспичило в туалет, она вышла водвор, сделала пару шагов к дощатой будке, и тут какая-то немыслимая силаподхватила ее и поволокла назад, к комнате бабушки. У входа с наружной стороны,сидя на стуле, дремала тетка. Тогда все та же сила развернула девочку идотолкала до выхода на улицу, подтянула к окну. Повинуясь невесть чьемуприказу, подросток перегнулась через подоконник, увидела кровать и Зину вподушках.

– Катя, – прошептала старуха, –иди сюда.

Девочка шмыгнула в спальню.

– Уж прости меня, внученька, –зашептала бабуля, – слабая я оказалась, он сильней, не отпускает. Мочи нетбольше терпеть, наклонись, я тебе крест отдам.

С этими словами бабушка стала снимать с шеишнурок. Катя, полагавшая, что старушка хочет вручить ей свой нательный крестик,спокойно ждала, но на веревке оказался ключик.

– На, – шепнула Зина, – теперьтвой черед, авось разберешься, и помни, не сама ты зло и добро творишь, онтобой руководит. Открой шкаф на чердаке! Ну, бери!

Катя машинально протянула руку, костлявыепальцы бабушки вложили в детскую ладошку ключик, потом уцепили внучку зазапястье. Девочку сковало ледяным холодом, сначала окаменели ноги, потом тело,шея, голова, когда льдина дошла до макушки, бабушка икнула и упала в подушки,из ее лица ушло напряжение, морщины разгладились. Катя разинула рот, на подушкележала мертвая девушка удивительной, почти неземной красоты, даже волосы изседых превратились в смоляные.

В разобранную крышу сверкнула молния, грянулгром.

– Господи! – заорала, влетая вспальню тетка. – Катька! Что же ты наделала! Скажи скорей, Зина тебятрогала?

– Ключик отдала, – испуганноответила Катя, – вот! На шнурке!

– Что случилось? – спросил,появляясь на пороге, отец.

Тетка кинулась в ноги к брату.

– Прости, Сергей, прости, –запричитала она, – не уберегла, стерегла в коридоре, а она через окновлезла! Ой, горе! Горе! Глянь-ка, она ей все передала!

Отец попятился, потом перекрестился и злорявкнул на тетку:

– Хорош выть! Дело сделано! Судьба ейтакая! Ты сама чего мать за руки не взяла?

– Дык… тык… – стала заикатьсясестра, – боязно! И потом, она не меня кликала!

– Могла избавить Катьку от зла, – неуспокаивался отец.

– Ой! Сережа-а-а! – завылатетка. – Не-е-ет! Стра-а-ашно!

– Отбоялись мать, – выплюнул отец, –теперь через Катьку трястись станем. Ша! Зови соседей, крышу закрыть надо,дождь хлынет, три дня ему лить теперь. Затопит избу. Да лицо ей прикрой, страхглядеть.

Катя обернулась и взвизгнула. На кровативместо молодой, черноволосой девушки лежал труп отвратительно-уродливой бабки,чистой бабы-яги. При жизни Зина выглядела совсем по-другому.

Баба Катя допила кофе и усмехнулась: