Эти опавшие листья - Олдос Хаксли

– Великолепно! – заявил брат бакалейщика, отходя назад и оглядывая надгробие взором подлинного ценителя искусства.

– Действительно, – согласился мистер Кардан.

Теперь он уже с тоской думал о несбывшемся этрусском воине, о саркофаге работы Якопо делла Кверча, о романских демонах. Но, в конце-то концов, решил мистер Кардан, даже барельеф Джотто едва ли принес бы ему двадцать пять тысяч фунтов.

Вернувшись во дворец Чибо-Маласпина, мистер Кардан обнаружил, что за время его отсутствия число гостей увеличилось. Прибыла миссис Челайфер. Миссис Олдуинкл сначала не горела желанием видеть в своем доме мать Челайфера, но узнав, что тот собирается немедленно уехать в Рим, как только явится мама, настояла, чтобы эту леди встретили гостеприимно и предложили пожить во дворце.

– Но это же полный абсурд, – заявила она. – Возвращаться в этот жуткий отель на пляже Марина-ди-Вецца, жить там со всеми неудобствами несколько дней, чтобы затем поездом отправиться в Рим. Вам следует привезти матушку сюда, а когда придет время конференции мистера Фэлкса, мы все поедем в Рим на автомобиле. Это будет гораздо приятнее.

Челайфер пытался возражать, но миссис Олдуинкл и слышать ничего не хотела. Когда миссис Челайфер прибыла на вокзал Веццы, ее встречали Фрэнсис и миссис Олдуинкл в платье из желтого индийского шелка с развевающимся белым шарфиком. Причем миссис Олдуинкл приветствовала ее с большей теплотой, чем собственный сын. Удивляясь, но сохраняя спокойное достоинство, миссис Челайфер позволила усадить себя в «роллс-ройс».

– Мы находимся под большим впечатлением от вашего сына, – заявила миссис Олдуинкл. – Он такой… Как бы лучше выразиться? Он принадлежит именно к нашему кругу.

Для миссис Олдуинкл это стало наилучшим способом определить свое место, свою принадлежность к самому молодому поколению гостей.

– Он умеет выразить то, что иной лишь смутно ощущает. Поэтому едва ли следует удивляться нашему восхищению его талантом.

Но миссис Челайфер с самого начала с трудом подавляла изумление от всего, что происходило. Ей понадобилось время, чтобы привыкнуть к манерам миссис Олдуинкл. И вид дворца нисколько не сгладил впечатления.

– Великолепный образец раннего барокко, – объяснила хозяйка, пользуясь зонтиком от солнца как указкой.

Но и по получении необходимых сведений и дат для миссис Челайфер ситуация не сделалась более понятной и менее странной.

Миссис Олдуинкл внешне проявляла к новой гостье полнейшее радушие, хотя втайне сразу и горячо невзлюбила ее. Впрочем, ни при каких обстоятельствах у миссис Олдуинкл и не нашлось бы причин испытывать к ней симпатию. Эти две женщины не имели между собой ничего общего, их взгляды на жизнь расходились глубоко вплоть до полной несовместимости, и существовали они в разных мирах. В лучшем случае миссис Олдуинкл сочла бы гостью bornée[25]. А в сложившейся ситуации она возненавидела ее. Матушка давала Челайферу постоянный и неоспоримый предлог, чтобы ускользать от миссис Олдуинкл. Естественно, той не нравилось присутствие в своем доме подобного человека – причины отлучек и живого подтверждения непрочности его чувств к ней. Однако ей необходимо было поддерживать с миссис Челайфер дружеские отношения. Не приходилось сомневаться, что ссора с миссис Челайфер приведет к тому, что мать с сыном уедут. В общем, миссис Олдуинкл продолжала выказывать ей то же расположение, какое проявила с самого начала.

Зато гости миссис Олдуинкл встретили приезд миссис Челайфер с более искренней радостью, нежели она сама. Мистер Фэлкс сразу почувствовал в ней более понимающего и разумного человека, чем хозяйка дома. Для лорда Ховендена и Ирэн ее прибытие означало завершение шпионской миссии Ирэн; но она пришлась обоим по душе и сама по себе.

– Очень милая сталушка, – выразил их чувства лорд Ховенден.

А мисс Триплау просто влюбилась в нее.

– Насколько же она простая, добрая и цельная натура, если вы понимаете, что я имею в виду, – делилась она впечатлениями с Кэлами. – Проявлять столько энтузиазма к народной музыке и защите прав животных – просто восхитительно! Она – живой укор нам. И урок тоже.

Для нее миссис Челайфер явилась воплощением добродетелей, которыми, к сожалению, не обладал деревенский бакалейщик. Будь он ими наделен, их символом для мисс Триплау стал бы белый фартук; в случае с миссис Челайфер такими символами сделались ее старомодные серые платья.

– Она – одна из тех женщин, что от природы наделены свойствами душ квакеров, – заявила мисс Триплау. – Жаль, что не всем дано родиться такими!

А ведь совсем недавно она готова была записаться в так называемые носительницы природного дара. Теперь же неустанно повторяла:

– Удивительно, почему я не знала, что подобные одежды продают до сих пор? Что эти голубиные, серо-сизые цвета можно встретить не только на полотнах восьмидесятых годов девятнадцатого века? Помните: «Мать переселенца на борту „Мейфлауэра“»? В залах академии художеств мне это представлялось нелепым. Но насколько же это прекрасно в реальной жизни!

Кэлами соглашался с ней.

Но вот кто полюбил миссис Челайфер самой искренней, самой непосредственной любовью, так это Грейс Элвер. Она превратилась в ее по-собачьи преданную помощницу во всем. А миссис Челайфер ответила тем, что на время практически удочерила девушку. Когда мистер Кардан осторожно разобрался в ее вкусах и любимых занятиях, то объяснил свою доброту к бедняжке Грейс как нечто близкое к заботе, какую мы проявляем к брошенным хозяевами собакам и кошкам – то есть через нечто понятное и важное для миссис Челайфер. И точно так же влюбленность в нее Грейс с первого взгляда объяснялась тем, что своим почти кошачьим умом она почувствовала в миссис Челайфер естественного друга и защитницу. В любом случае и для мистера Кардана приезд миссис Челайфер оказался кстати: она помогала ему в ситуациях, которые без нее могли грозить осложнениями.

Он с самого начала не сомневался, что на романтически настроенную миссис Олдуинкл история освобождения Грейс из плена своего чудовища-брата произведет сильное впечатление. И когда он поведал ей эту сказку, она была поражена, хотя и не настолько сильно, как надеялся мистер Кардан. Слишком уж ее ум был занят собственными проблемами, чтобы она с привычным восторгом откликнулась на столь полное приключений повествование. Но в этой части своих ожиданий мистер Кардан не обманулся – хозяйка дворца восприняла его историю как романтическую. Однако это не могло служить гарантией, что ей непременно понравится героиня романа. Хорошо зная Лилиан, мистер Кардан был уверен, что скоро она станет считать Грейс надоедливой. Ее нетерпеливость и нетерпимость он испытывал не раз на себе. Грейс начала бы действовать ей на нервы, а Лилиан не хватило бы широты души и доброты. Неизвестно, какие сцены могли разыграться между ними. Вот почему мистер Кардан привез Грейс во дворец с первоначальным намерением переждать пару дней, чтобы потом уехать. Но присутствие миссис Челайфер заставило его передумать. Ее привязанность и готовность встать на защиту бедняжки Грейс служили гарантией от вспышек нетерпеливого темперамента миссис Олдуинкл. Но что было еще важнее, эта дружба оказывала положительное воздействие на Грейс. В присутствии миссис Челайфер она вела себя тихо и разумно, как ребенок, старающийся произвести на старших хорошее впечатление. В свою очередь миссис Челайфер с ласковым вниманием приглядывала за ее внешностью и манерами; следила, чтобы Грейс не забывала мыть руки и причесываться; легким намеком показывала девушке, если та начинала делать что-то не так за общим столом, корректировала ее склонность поглощать много еды. Миссис Челайфер оказывала на нее положительное влияние. Когда они поженятся, принял решение мистер Кардан, он станет часто приглашать миссис Челайфер погостить у них, но предпочтительнее – пусть он ничего и не имел против этой милой старушки – в отсутствие самого мистера Кардана. Убедившись, что их пребывание во дворце Чибо-Маласпина не грозит обернуться неприятными инцидентами, он списался со своим адвокатом, чтобы начать необходимые приготовления к бракосочетанию.