Агентство "Золотая шпилька". Дело вахтерши Ольги Васильевны. Сверху видно все - Ирина Меркина

Но прежде надо было покончить с ее проблемами, а для этого уговорить Валю поехать с ней в «потрясное место», и непременно в ее машине. Вместо этого Валька почти уговорил ее танцевать стриптиз в каком-то гнусном кабаре, причем не просто стриптиз, а траурный танец в честь его погибшего друга. Уразумев, о чем и о ком речь, она вдруг словно очнулась и посмотрела на себя со стороны — как она стоит в пустом коридоре рядом с Валей Красильниковым и ей хочется стоять здесь вечно, глядя в его смеющиеся глаза, а не ехать ни на какую дачу, ни к какому Максу. И уж тем более она никогда не сделает того, что собиралась…

А это значит, что все пропало и все было напрасно! От этой мысли Ире стало так плохо, что она бросилась прочь, глотая навернувшиеся слезы, оставив за спиной растерянного Вальку и чуть не сбив с ног какую-то тетку, идущую на кафедру. Она на автопилоте выбежала из института, завела мотор «ниссанчика» и медленно поехала сквозь метель и тьму в сторону кольцевой дороги и Московской области, потому что больше ей все равно деваться было некуда.

Она повернула к метро, пересекла отчаянно гудящую Добрынинскую площадь и вывернула на Люсиновскую улицу. Здесь движение было посвободнее, и дорога, как всегда, ее немного успокоила. Наваждение, которое охватывало ее в присутствии Красильникова, постепенно проходило, она снова стала думать о подвенечном платье, квартире, которую они с Максом купят в Москве, где-нибудь в историческом центре, на Патриарших прудах или на Покровке. О новой машине, потому что красивый как игрушка «ниссанчик» годится для любовницы, а жена такого человека, как Макс, должна ездить на чем-то более солидном… И о деле, которое так и не доведено до конца!

Может, обойдется, неуверенно подумала Ира. В легкомысленной Валькиной голове воспоминания надолго не задерживаются, он уже и думать забыл о событиях двухлетней давности. Ведь пригласил же он ее танцевать «траурный стриптиз», не подумав, что она прекрасно знает, кому этот пошлый реквием будет посвящен…

От этих мыслей у нее опять задрожали руки и застучало в висках. Ехать в таком состоянии было просто самоубийством, к тому же у нее вдруг закончилась жидкость для омывателя стекол, и «дворники» перестали справляться с наметаемым снегом.

Ира решила остановиться у магазина автозапчастей на Варшавке, но сперва посидеть в машине и постараться взять себя в руки.

«Все обойдется, — повторяла она про себя, стоя у обочины и глядя в окно на дорогу, движение на которой с приближением вечера становилась напряженнее, — все будет хорошо. Сейчас главное — добраться до дачи. Макс, наверное, уже волнуется, надо позвонить ему. Вот посижу еще немножко и позвоню. А с Валькой я просто поговорю, он ведь не злой, зачем ему разбивать мою жизнь? Да, но тогда он обо всем догадается! Если еще не догадался…»

Словно в ответ на этот новый, тревожный виток ее размышлений из снега вынырнула и встала прямо перед ней милицейская машина. Встала так, что никаких сомнений не оставалось: менты прибыли по ее душу.

Распахнулась дверь, кто-то выскочил из милицейского джипа в снег. Ира не стала дожидаться, что произойдет дальше. Ее охватила паника, и внезапно включился вечный, как природа, заячий инстинкт: когда за мной гонятся, я убегаю, рву когти, спасаю свою шкуру. Она дала задний ход и резко вывернула руль влево, пересекая все полосы. Не зря Макс учил ее экстремальной езде. Она вырвется!

Дорога была пуста, наверное, там, сзади, еще не дали зеленый свет. Тем более непонятно, откуда взялся в этом нетуристическом уголке Москвы, да еще в такую непогоду, экскурсионный автобус и зачем ему приспичило перестраиваться в правый ряд. От удара легкий «ниссан», как мячик, отлетел в сторону и по скользкому шоссе выкатился на перекресток, под колеса белой фуры-холодильника. За воем метели никто не слышал скрипа тормозов, да и толку от тормозов было мало… Пассажиры автобуса прилипли к окнам совершенно одинаковыми восточными лицами с одинаково раскрытыми от ужаса ртами. А от милицейского джипа к куче смятого металла, которая только что была симпатичным желтым автомобильчиком, бежали двое — женщина в расстегнутом пальто и полный мужчина с рацией в руках.

— Нет ли у вас какой-нибудь эротики? — спросил бильдредактор. — Только красивой, без пошлости. Очень красивой.

Сева опешил, но не потому, что в нем сохранилась юношеская стеснительность, заставлявшая краснеть, — просто мысли в этот момент работали совершенно в другом направлении. Но он быстро пришел в себя и кивнул: есть.

— Несите, — оживился Мозров, — прямо сейчас несите. Может, даже в ближайший номер… Нет, не успеем. Но все равно давайте скорее. На этой неделе сможете? Отлично. А из ваших работ я пока оставлю это… это… Черт! Пожалуй, оставлю все, не возражаете? Потом выберем, сейчас не до этого. Свой телефончик мне продиктуйте, пожалуйста.

Сева сказал телефон, пожал наконец-то протянутую ему горячую энергичную руку своего благодетеля и покинул его закуток, едва не столкнувшись с полной, томной девушкой. Вероятно, это и была Светик, которая на крыльях ползла к своему шефу.

Но покинул кабинет он совсем не так, как вошел, — скромным просителем и начинающим авантюристом. Теперь Сева шел по коридорам этого бестолкового помещения с высоко поднятой головой и восторгом, рвущимся из груди. Он уже не чужой в этих стенах, его будут печатать, его работы опубликуют в престижном издании, их увидят и оценят люди, имеющие вес в своей сфере, а дальше слава покатится, как снежный ком. Со славой придут деньги и настоящая, интересная работа.

Подумаешь, проблема — переделать стиль и концепцию! Сева Грищенко справится с этим играючи; если честно признаться, ничего выдающегося в иллюстративной концепции журнала сегодня нет. Ее можно построить куда интереснее, и спустя некоторое время все уже забудут о прежнем кумире Потапове. В журнале будет только один законодатель мод — Сева Грищенко. Его начнут переманивать в другие издания, подражать ему и приводить в пример…

Сева вышел из здания, снова пересек дворик, миновал обманчиво неприступную проходную и оказался на улице. Странно, мир совершенно не изменился, словно ему не было дела до того, что в жизни Грищенко произошел судьбоносный перелом. Ну и ладно, Севе тоже плевать на этот холодный, равнодушный мир. Ему пора домой, отбирать и печатать заказанные работы. Только прежде их надо найти.

Эротика у него была. Правда, всего одна серия снимков, и то сделанная благодаря неугомонному Красильникову. Но это действительно было красиво.

Дело происходило два года назад, когда его безбашенный друг еще не остепенился, если можно назвать остепенением должность сменного конферансье в кабаре с двусмысленным названием «Малина». Тогда Валька, который проводил эксперименты над другими с той же легкостью, что и над самим собой, достал где-то голливудские таблетки, якобы повышающее сексуальное влечение в несколько раз. Нет, не банальную виагру, пилюли для импотентов, а какое-то волшебное снадобье, которое вроде бы используется при съемках порнухи. Подходит и мужчинам, и женщинам. Говорят, действует офигительно. Надо проверить.

Для проверки Красильников пригласил приятеля из мажорной тусовки и тогдашнюю свою подружку, то или Ирочку, то ли Инночку. В последнюю минуту он встретил Севу Грищенко и позвал его тоже. Но не испытывать таблетки, а, как всегда, запечатлеть историческое событие.