Орел в песках - Саймон Скэрроу

— Проклятье! — Макрон отшатнулся, прижав руку к лицу. — Проклятье. Скотина.

Увидев на пальцах кровь, он поспешно развязал шейный платок и вытер рану. Левый глаз видел, но мутно. Рану невыносимо щипало.

— Командир! — Солдат, прикрывший Макрона щитом, появился перед префектом. — Послать за лекарем?

— Нет! — Макрон поежился. — Бывало и похуже. Все в порядке.

Солдат недоверчиво взглянул на Макрона и отошел. Префект попытался остановить кровь и снова решил посмотреть, что же готовят враги. Первые ряды раздались в стороны и пропустили группу людей, несущих бревно с железным наконечником. Вот оно что, понял Макрон. Таран. Он подошел к краю парапета и, решив больше не рисковать на лестнице, спрыгнул с края стены чуть дальше, тяжело плюхнувшись на землю. Затем поспешил к Катону. Его друг поморщился, увидев рану на лице Макрона.

— Командир, тебе лучше показаться лекарю.

Макрон потряс головой:

— Некогда. Начинается. Принесли таран. Вот-вот будут здесь.

Друзья на мгновение выглянули из-за бруствера и увидели, как пращники расходятся в стороны. Люди, несущие таран, взобрались по насыпи и перетащили свою ношу через гребень в форт. За ними, освещенные пламенем пожаров в форте, иудеи несли щиты, оружие и лестницы. Справа и слева пращники продолжали осыпать камнями бруствер. Преодолев насыпь, люди с тараном двинулись к центру внутренней стены, где заняли позиции Катон и Макрон.

— Внимание! — крикнул Макрон солдатам на бруствере. — По моей команде поднимайтесь. Бросать копья в тех, кто несет таран! — Он взял копье и повернулся к Катону, крепко ухватившему свое оружие: — Готов?

— Так точно, командир.

— Вторая Иллирийская! Встать! Бросай!

Макрон поднялся под прикрытием щита, рядом Катон и остальные. Люди с тараном поглядели вверх, но не замедлили шаг. Макрон поднял руку, взвесил копье и, нацелив железный наконечник, метнул изо всей силы. Он целился в человека во главе несущих таран, однако тот, увидев копье, метнулся в сторону. Копье пролетело мимо и вонзилось в руку следующего. Макрон выругался и потянулся за очередным копьем. Хотя он промахнулся, многие солдаты попали в цель, и некоторые атакующие повалились на землю, пронзенные смертельным железом. Тут же на их место бросились люди из плотной массы, шедшей позади, и схватили канаты, обвязанные вокруг ствола тарана. При появлении римлян над бруствером пращники возобновили яростную бомбардировку; солдат рядом с Катоном резко вскрикнул — камень с глухим стуком угодил ему в лицо. Солдат выронил копье и на мгновение опустил щит, тут же получив камень в плечо; от удара колени бойца подогнулись. Катон ничем не мог помочь — он метнул второе копье и повернулся за следующим к солдатам за стеной, даже не глядя, удачен ли был бросок.

— Отнесите его к лекарям!

Несколько рук схватили раненого и стащили с помоста. Через мгновение его место занял другой солдат с копьем в руке. Землю у форта усеивали тела раненых и убитых, но уцелевшие добрались до стены и по команде изо всех сил качнули таран. Катон ощутил, как дрогнул помост под ногами, и кусок бруствера перед ним обвалился.

— Бей их! — отчаянно закричал он солдатам. — Бей их!

Солдаты ответили бешеным залпом копий, повалив столько врагов, что остальные не удержали таран. Бревно скользнуло на землю; новые иудеи бросились вперед, вцепились в петли каната, качнули таран и ударили в стену. На сей раз удар чуть не свалил Катона и Макрона с ног; еще один кусок стены рухнул. Макрон схватил Катона за руку и пригнул за бруствер.

— Стена скоро подастся. Спускайся и собери солдат, чтобы удержать пролом. Останови их. Давай!

Катон спрыгнул со стрелкового помоста. Почувствовав еще один удар, он оглянулся и увидел, как расшатанные камни отваливаются от стены. Катон направился к резервным центуриям. У ближней казармы лекари помогали раненым.

— Что здесь делают раненые? — спросил Катон у оптиона. — Отвести их в лазарет.

Оптион покачал головой.

— Не могу, командир. Пожар отрезал нас от центра форта. Приходится помогать им тут.

Катон посмотрел за спину оптиона, вдоль улицы между казармами. Из-за пламени и дыма ничего не было видно. Два солдата из пожарной команды центуриона Пармения появились из дыма и зашлись кашлем, согнувшись пополам. В руках они держали влажные циновки и через мгновение вернулись обратно, пытаясь сбить пламя.

— Найди центуриона Пармения, — велел Катон оптиону. — Передай, чтобы тот расчистил проход. Не знаю как, но это должно быть сделано, или мы окажемся между огнем и врагами.

Катон подтолкнул оптиона в нужном направлении и повернулся к солдатам, стоящим за стеной.

— Резервные центурии! Ко мне!

Солдаты торопливо построились в плотную колонну, выставив перед собой щиты, и уперли копья в землю, наклонив их остриями вперед. Впереди стена дрогнула после нового удара тарана, и камни дождем посыпались на землю. На помосте Макрон сгонял солдат с рушащегося бруствера, чтобы их не накрыло кладкой, обваливающейся под ударами тарана. Последовал еще удар, еще один — и после недолгой паузы стена рухнула, подняв дождь осколков и тучу пыли. Катон крепко ухватил древко копья и выставил его в сторону бреши во внутренней стене, куда могли протиснуться сразу два врага.

— Вперед! — скомандовал он.

Резервные центурии зашагали к бреши ровным строем, подняв щиты и выставив наконечники копий навстречу врагу. Первый иудей выскочил из тучи красноватой пыли; его боевой клич замер на губах, когда он попал на копья двух солдат рядом с Катоном. Бойцы вырвали копья из живота врага и придвинулись к бреши в стене — через нее уже появлялись новые враги, с криком размахивающие мечами в сиянии языков пламени, вздымавшихся в ночное небо над фортом. Какой-то момент дистанция между врагами была в длину копья, но потом иудеи уперлись в широкие овальные щиты римлян, колотя по ним эфесами мечей и пытаясь при первой возможности ударить по защитникам. Солдатам первого ряда не удавалось орудовать копьями; бойцы достали мечи и принялись рубить и колоть врага. Солдаты во втором и третьем рядах подняли копья над головой и наносили удары в лицо врагам, пытавшимся пробраться в брешь.

Над скрежетом и лязгом оружия, над хрипом и криками людей вокруг Катон услышал, как Макрон прокричал предупреждение солдатам на стене:

— Лестницы! Они ставят лестницы! Мечи наголо!

Внезапно Катон позабыл о бое, разгоревшемся вокруг: острие лезвия впилось ему в голень. Катон, взревев от боли и ярости, стиснул зубы и посмотрел вниз. Юркий мальчишка, пригнувшись, проскользнул под щитом центуриона, не боясь, что его затопчут. В руке он держал короткий кривой кинжал и занес его для нового удара по ноге Катона. Не размышляя, центурион резко опустил край щита на шею подростка. Тот дернулся, выронил нож и повалился на землю. Катон даже не успел осознать, что прикончил ребенка. Над краем щита появилась ужасная рожа со шрамом, перед лицом Катона мелькнуло острие меча. Римлянин едва успел повернуть голову вбок, и меч, попав по нащечнику шлема, прошел над плечом. На мгновение удар оглушил Катона, но к тому времени, как белые пятна перестали вспыхивать перед глазами, солдат рядом с ним проткнул руку бандита почти насквозь, и противник с визгом упал. Катон тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и снова ринулся вперед, уперев щит в плотную массу тел, пытающихся втиснуться в форт. Места для обмена ударами не хватало, бойцов с обеих сторон прижало друг к другу давлением задних рядов. Теперь имело значение только одно: кто кого перетолкает. Катон уперся плечом в щит и, напрягая ноги, отпихивал врага.