Дураков нет - Ричард Руссо

Малыш. – Без денег были бы обычными мудаками.

– Жаль, нельзя работать только у тех, кем я восхищаюсь, – посетовал Салли.

Он пил второй стакан пива и дружелюбно болтал с Малышом, когда на соседний табурет неуклюже взгромоздился Уэрф.

– Радостно видеть, что мои близкие люди опять разговаривают друг с другом, – заметил он. – Что это? – Уэрф указал на тарелку под фольгой возле локтя Салли. – Пахнет едой.

– Не обедал, да? – спросил Салли.

– Обедал, с тобой, – напомнил ему Уэрф. – Или ты забыл?

– Это было вчера, – заметил Салли.

– Ой. – Уэрф ухмыльнулся. – Ты хотел сказать, сегодня?

– Будь другом, поставь это в микроволновку. – Салли пододвинул тарелку Малышу.

Малыш исполнил просьбу, хоть Салли и показалось, что без особой охоты.

– А вечером разноется из-за этого, – предсказал Салли.

– Да уж, он предпочел бы продать мне за вечер дюжину маринованных яиц, – согласился Уэрф. – И кто его упрекнет?

– Я, только еще пива выпью.

Звякнула микроволновка, Малыш вернулся с тарелкой фаршированной индейки, над нею вился пар. Кое-кто из посетителей, смотревших футбольный матч, заказал то же самое.

– Видишь, что ты наделал? – спросил Малыш.

Уэрф буквально набросился на еду.

– Глаза бы мои на это не глядели, – сказал Салли, дивясь, как так можно: на адвоката выучился, а ест жадно, как дикарь. В левой руке Уэрф держал вилку, в правой нож и положил приборы, лишь когда в них отпала нужда.

Салли подошел к телефону и набрал номер, написанный на бумажке, которую дал Малыш.

– “Адирондак”.

– Что?

– Мотель “Адирондак”.

– У вас там есть такой Майлз Андерсон?

– Сейчас проверю.

– Уж проверьте.

Чуть погодя:

– Майлз Андерсон.

– Это Дон Салливан.

– Кто?

– Окей, пока.

– Ах да… мистер Салливан. Прошу прощения. Послушайте. Я только что купил дом в городе. На Верхней Главной. Знаете, где это?

– Слыхал, – ответил Салли.

– А. – Майлз Андерсон замялся. – Я так понимаю, это шутка.

– Я живу на Верхней Главной, – пояснил Салли.

– Правда? – В голосе слышалось недоверие.

– Какой дом вы купили?

– Напротив “Сан-Мерси”.

– Суси.

– Точно, – сказал Майлз Андерсон. – Я запомнил, что без чего-то там. Наверное, думал о Китсе[28].

– Наверное, – согласился Салли. – Это большой дом, мистер Андерсон.

Салли понял, о каком доме идет речь, – о самом просторном на Верхней Главной.

– Я планирую превратить его в ПП, – сообщил Майлз Андерсон.

– Окей, сдаюсь, – сказал Салли. – Что такое ПП, кроме полного привода?

– Полупансион, – пояснил Андерсон. – Вы ведь слышали о полупансионах?

– Никогда.

– Они сейчас в моде.

Салли не стал возражать.

Долгая пауза.

– В общем, дом, так сказать, не в лучшем состоянии. И его необходимо привести в порядок.

– В порядок? – переспросил Салли.

– Там нужно всего помаленьку. Покрасить. Красить придется много. Отремонтировать водопровод и канализацию. Сделать электрику. Утеплить. Ну и во дворе кое-какая работа. Выкорчевать и увезти два пня. Время терпит. Я начну заниматься домом не раньше весны. Скорее всего, с середины мая. Чтобы открыться в августе, к скачкам.

– Электрику я не делаю, – предупредил Салли. – Но могу порекомендовать мастера.

– Да… хорошо… может, что и получится, не так ли?

– Может, – согласился Салли.

Он уже мысленно подсчитывал прибыль. Трудиться придется всю зиму, в своем темпе, когда позволит колено. Очень вовремя. После того как почва промерзнет, у Карла Робака не будет для него работы до конца апреля.

– Я так понимаю, у вас есть пикап? – уточнил Майлз Андерсон.

– Не всегда.

– Не всегда есть?

– Есть-то он у меня всегда. А вот на ходу – не всегда.

– Ясно. Да. Ну, что еще вам сказать? Боюсь, придется попотеть.

Майлз Андерсон произнес это с вопросительной интонацией, и Салли ответил:

– Мне не привыкать.

– Гм. Да. Что ж, хорошо. Вы только не обижайтесь, но сколько вам лет?

– Шестьдесят, – ответил Салли. – А вам?

– Один – ноль. Да уж. Вы не могли бы заехать завтра утром посмотреть дом? Оценить, во что мне обойдется ремонт? Днем мне надо вернуться в город.

– В какой город?

– Нью-Йорк. Да уж. Я так понимаю, теперь вы возьмете с меня дороже?

– Нет, – солгал Салли. Он решил взять с Майлза Андерсона дороже, еще когда тот произнес “не так ли”.

Договорились встретиться в одиннадцать возле дома. Салли записал адрес.

– Это в двух кварталах от меня, – сказал он.

– Надо же, – с нескрываемым безразличием произнес Майлз Андерсон.

– Кстати, кто вам меня рекомендовал? – на прощанье сообразил уточнить Салли.

– Несколько человек, – ответил Майлз Андерсон. – У вас отличная репутация в городе.

Салли повесил трубку. Он еще подумывал спросить Майлза Андерсона, не заплатит ли тот вчерную, но решил отложить этот вопрос на потом. Судя по голосу, Майлз Андерсон не из тех, кого заботят вопросы морали.

Когда Салли вернулся за стойку, Уэрф доедал его обед.

– Я только что говорил с человеком, который считает, что у меня отличная репутация, – сообщил он Уэрфу.

Уэрф салфеткой отер подбородок, блестевший от жирной подливки.

– Неместный, да?

– Из Нью-Йорка, – сказал Салли.

– Большой заказ?

– Похоже, на всю зиму.

– Заплатит вчерную?

– Я еще не спрашивал, но спрошу.

– Вот и славно, главное – никаких записей. Если узнают, что ты работаешь, нам капут, – произнес Уэрф и добавил: – У меня офигенная идея. Давай сидеть здесь весь вечер и пить пиво.

– Окей. – Салли решил умолчать о незнакомце в темном седане и о том, что, быть может, они уже попались.

В глубине души он даже надеялся, что попался. Тогда ему некуда будет деваться. Но сейчас ему хорошо. Колено ворчало, но не вопило. Может, жизнь налаживается? Может, ему за рекордно короткое время удалось вырваться из глупой полосы? Об этом стоило задуматься.

– Может, если мы просидим здесь подольше, этот жлобяра-бармен все же поставит нам пиво.

Пятница

Клайв-младший сидел за столом напротив матери, пытаясь собрать стул королевы Анны из обломков, внушительной горкой высившихся у его ног. Мать была уже одета, и вид у нее был такой боевой, что Клайв-младший понял: она в бешенстве. До сих пор в бешенстве. Губы ее были сжаты в тоненький белый шрам, который так пугал его в детстве и, говоря по правде, пугает до сих пор. Клайв-младший понимал, что нелепо до такой степени бояться матери, он уже весил – по последним замерам – двести двадцать с лишним фунтов и сам понимал, что это многовато при его росте пять футов десять дюймов[29], но легко списать на генетику. За последние десять лет он приобрел поразительное сходство с отцом, Клайвом-старшим. Мисс Берил, по оценкам Клайва-младшего, при росте четыре фута десять дюймов весила фунтов девяносто[30] в одежде, как сейчас, в половине седьмого наутро после Дня благодарения, наутро после того, как