Призрак Оперы - Гастон Леру

Мой разум все еще сопротивлялся, но рассудок Рауля полностью«удалился». Он утверждал, что уже три дня и три ночи ходит без остановки в этомлесу в поисках Кристины. Время от времени он думал, что видел ее за стволомдерева или проскользнувшей через ветви. Тогда он взывал к ней умоляющим тоном,от которого у меня наворачивались слезы:

– Кристина! Кристина! Почему вы убегаете от меня? Вы нелюбите меня? Разве мы не помолвлены? Кристина, остановитесь! Вы видите, как яистощен? Кристина, пожалейте меня! Я умру в этом лесу, вдалеке от вас… Наконецон сказал вне всякой связи: «О, я хочу пить!» Я тоже хотел пить. Мое горлопересохло. Но, сидя на корточках на полу, я продолжал искать пружину невидимойдвери, я спешил, поскольку наше пребывание в лесу становилось опасным по мереприближения вечера. Тени ночи уже начали окутывать нас. Это случилось оченьбыстро, так как темнота в тропиках наступает внезапно, почти без сумерек.

Ночь в экваториальном лесу всегда опасна, особенно когда,подобно нам, у вас нет огня, чтобы отогнать диких зверей. На несколькомгновений я прервал свой поиск и попытался отломать пару веток, намереваясьосветить их своим затемненным фонарем, но я тоже ударился о зеркало, и этововремя напомнило мне, что я видел только отражение ветвей.

Жара не спадала. Наоборот, теперь в голубом сиянии луныстало даже еще жарче. Я попросил Рауля держать пистолеты наготове и не отходитьот нашего лагеря, пока я ищу дружину.

Вдруг всего в нескольких шагах от нас мы услышали рычаниельва. Звук был почти оглушающим» – Он недалеко, – сказал Рауль тихо. – Видите?Там, между деревьями, в этой чаще» Если он опять зарычит, я выстрелю!

Рычание повторилось опять, даже громче, чем раньше. Раульвыстрелил, но не думаю, что он попал во льва: он просто разбил зеркало, как яувидел на рассвете. Мы, очевидно, прошли за ночь большое расстояние, потому чтонеожиданно оказались на краю пустыни, громадной пустыни из песка и камней.Конечно, не стоило переживаний, чтобы, выйдя из леса, оказаться & пустыне.Я сдался и лег рядом с Раулем, устав от тщетных поисков. Я сказал ему, чтоочень удивлен отсутствием более неприятных столкновений. После льва обычноследовал леопард, а иногда – муха цеце. Производить эти эффекты было легко.Пока мы отдыхали, перед тем как пересечь пустыню, я объяснил Раулю, что Эрикимитировал рычание льва посредством длинного, узкого барабана, одна сторонакоторого была открыта, а другую покрывал туго натянутый кусок кожи осла. Надэтой кожей находилась струна, приделанная в центре к другой струне такого жетипа. Эрику надо было только потереть эту струну перчаткой, натертой канифолью,и в зависимости от того, как он тер, он мог совершенно точно имитировать голосльва, леопарда или жужжание мухи цеце.

Мысль, что Эрик, возможно, находится в соседней комнате сосвоими нехитрыми устройствами, заставила меня предпринять попытку провести сним переговоры. Ведь теперь монстр точно знал, кто был в камере пыток, и нампридется отказаться от идеи застать его врасплох; Я позвал:

– Эрик! Эрик!

Я прокричал так громко, как мог в пустыне, но ответом былотолько молчание. Что станет с нами в этом страшном уединении?

Мы фактически начинали умирать от жары, голода и жажды,особенно жажды. Наконец я увидел, как Рауль поднялся на одном локте и указал нагоризонт. Он обнаружил оазис.

Да, пустыня уступала место оазису, оазису с водой, водойясной, как зеркало; водой, в которой отражалось железное дерево. Это был мираж,я понял это сразу. Свершилось самое худшее. Никто не был в состояниипротивостоять сцене миража, никто. Я пытался обращаться к разуму и не ждатьводы, потому что знал: если жертва камеры пыток ждала воду, воду, в которойотражалось железное дерево, и если после этого она подходила к зеркалу, ейоставалось только одно – повеситься на железной ветке.

– Это мираж, – сказал я Раулю. – Только мираж! Не думайте,что вода настоящая! Это еще один трюк с зеркалами!

Он сердито попросил меня оставить его в покое с моимизеркальными трюками, пружинами, вращающимися деревьями и дворцом миражей. Я былбы либо слепым, либо помешанный, сказал он, если бы думал, что вода, котораяльется там, между этими красивыми деревьями, не настоящая. И пустыня настоящая!И лес тоже! Нет никакой необходимости пытаться увести его оттуда; ведь онпутешествует вокруг света.

Виконт тянулся к источнику шепча: «Вода! Вода!» Его рот былоткрыт, как будто он пил. И я тоже непроизвольно сделал это, поскольку мы нетолько видели воду, но и слышали ее. Мы слышали, как она журчит и плещется. Выпонимаете слово «плещется»? Это слово, которое ощущается языком. Языквысовывается изо рта, чтобы лучше прочувствовать это слово. Затем пришлаочередь самой невыносимой пытки: мы слышали дождь, а дождя не было. Дьявольскоеизобретение. Я знал, как Эрик добивался этого эффекта. Он заполнял маленькимикамушками очень длинный и узкий ящик, частично закупоренный внутри плоскимикусочками дерева и металла, которые располагались через интервалы по его длине.Падая, камушки сталкивались с перегородками и отскакивали один от другого, и врезультате этого звука создавалась иллюзия сильного дождя.

Вам надо было видеть нас, когда с вытянутыми языками мыползли к воде, плещущейся у берега реки. Наши глаза и уши были полны воды, ноязыки были сухими, как пыль.

Достигнув зеркала, Рауль лизнул его, то же самое сделал я.Оно было горячим.

Мы катались по полу с хриплыми криками отчаяния. Раульсхватил единственный пистолет, который все еще был заряжен, и приставил его ксвоей головы. Я посмотрел на пенджабское лассо у моих ног. Я знал, почемужелезное дерево опять появилось в этой третьей сцене. Оно ждало меня! Но когдая взглянул на пенджабское лассо, я увидел нечто, что заставило меня вздрогнутьтак сильно, что Рауль, который уже шептал:

«Прощайте, Кристина!», остановился в своем намерении убитьсебя.

Я схватил его за руку и забрал пистолет, потом подполз ктому, что увидел.

Рядом с пенджабским лассо, в желобке пола, я только чтообнаружил гвоздь с черной головкой, применение которому я знал.

Наконец-то я нашел пружину! Пружину, которая откроет дверь иосвободит нас!

Я прикоснулся к гвоздю и повернулся к Раулю, широкоулыбаясь. Гвоздь с черной головкой поддался моему давлению. И затем… Затемоткрылась не дверь в стене, а люк в полу.

Из отверстия немедленно хлынул холодный воздух. Мынаклонились над этим квадратом темноты, как будто это был чистый родник. Мыбуквально пили эту холодную тень.

Что могло быть в этой дыре, в этом подвале, дверь котороготолько что загадочно открылась в полу? Может быть, там была вода, настоящаявода.

Я протянул руку в тень и нащупал камень, затем еще один:лестница, темная лестница, ведущая вниз. Рауль был готов броситься в дыру. Дажеесли бы мы не нашли там воды, мы могли, по крайней мере, избежать сияющегообъятия этих отвратительных зеркал. Но я остановил молодого человека, потому чтоопасался нового трюка монстра. Я стал спускаться вниз первым.