Холодный ветер среды - Соня Субботина

Максим: Как дела?

Настя: Как-то так.

Она отправила фото светящегося голубого не то гриба, не то дерева, которые точно что-то символизировали, только ей было без разницы что.

Настя: Но на самом деле могло быть и лучше.

Максим: Так скучно? Но, судя по фотке, место прикольное.

Настя: Да, но Ира снова от меня убегает.

Максим: Просто дай ей время.

Настя вздохнула и, так ничего и не ответив, убрала телефон в карман. Раздавать советы всегда легче, чем следовать им. Буквально через мгновение она ощутила вибрацию от нового сообщения.

Максим: Или сходи с ней сегодня порисовать.

На обратном пути в автобусе Ира перелистывала свою брошюру из музея.

– Вот, блин, в пятом зале штамп поставить забыла… а тут он, смотри, – она протянула разворот подруге, – отпечатался слишком жирно, – Ира перелистнула страницу и тяжело вздохнула, – а тут, наоборот, слишком бледно. А в темноте казалось, что все красиво.

– И ты серьезно собираешься убиваться из-за этой фигни? Тебе что, пять? – Настя до сих пор не понимала, почему Ира так увлеклась этим интерактивом для детей.

– Да, серьезно. Я бы хотела, чтобы мне было пять и главной моей проблемой были каша с комочками в садике, колючий свитер и уродские колготки. Взрослая жизнь – дерьмо. Так что дай мне поубиваться из-за этой фигни.

– Ты уж совсем в детство не впадай, кто тогда будет в олимпиадах побеждать и ЕГЭ на сотку писать?

– Хорошо, не буду. – Ира взглянула сквозь подругу в окно и рассеянно добавила: – Согласно закону Генри, масса газа, который растворится в растворе, прямо пропорциональна парциальному давлению газа над раствором.

– Это ты сейчас к чему?

– Да так… – Ира быстро проморгалась, – к разговору о ЕГЭ вспомнилось.

После ужина, последовав совету Максима, Настя отправилась в класс рисования. Внутри за одним из столов, проигнорировав наличие мольбертов, сидела Ира и выдавливала на палитру масляные краски из тюбиков. Никольская села напротив подруги.

– Я посмотрела кучу видео, как подруги рисуют и меняются листами каждые десять минут. Давай повторим.

– Ты ж не умеешь рисовать, – хмыкнула Ира.

– Зато умеешь ты.

– Ладно, бери холст. Посмотрим, что выйдет.

В мире существует несколько языков любви, но есть ли языки дружбы? Сидя в кабинете, где пахло красками и растворителем и были слышны шелест бумаги и шорохи кистей, Настя была точно уверена, что один из них – творчество. У нее так и не получилось поговорить с подругой словами, но вышло через рисунки.

Каждый раз, когда звенел будильник на телефоне Насти, Ира будто выныривала из-под толщи воды и смотрела на холст перед собой так, будто видела его впервые. Будто человеком, породившим эти мрачные черно-белые образы была не она. Ира творила, как будто находилась в каком-то трансе. Настя же старалась брать только самые светлые и яркие цвета. Она рисовала яркие цветы и бабочек, а потом получала холст, на котором черные чертики стояли на цветах и пытались дотянуться до насекомых. Настя рисовала радугу – Ира перекрывала ее тучами. Настя рисовала птичек – Ира дорисовывала им цепи на лапки. Настя рисовала котиков – Ира… не трогала этих котиков, потому что слишком любила их.

Их рисование напоминало Насте диалог, в котором она все время упорно пыталась перевести тему на что-то яркое и светлое. Сказать: посмотри, мир прекрасен! Но из раза в раз Ира оказывалась настойчивее и превращала оба полотна в хаотичное черно-белое месиво.

– Прости, – сказала Ира, когда будильник прозвенел в последний раз, и места на обоих холстах не осталось, – я запорола обе работы.

– Ничего страшного. Они мрачные, но это не отменяет факт того, что ты по-прежнему круто рисуешь. В конце концов, мы сможем повторить эксперимент завтра. Первый раз редко бывает удачным.

Настя осторожно отнесла свой холст в комнату. Очевидно, на нем были какие-то намеки, которые подруга бессознательно оставила в творческом порыве. Оставалось только их отыскать и расшифровать. И именно этим они с Максимом сегодня займутся до отбоя. Все равно Ира уже убежала в комнату решать свои тесты.

Глава 23. Ложный след

Your will changes everyday,

It’s a coise you got to make.

I can’t help you if I want to.

The Frames,

«Seven Day Mile»

Автобус, который должен был в реальности увезти Максима на экскурсию на пару-тройку часов, а в мировосприятии Насти забрать ее любимого навсегда, уходил с минуты на минуту. Ира, стоявшая рядом с друзьями, совершенно не понимала, к чему весь этот цирк, хотя, с учетом увлечений Никольской, скорее спектакль. Каждый раз одно и то же. Долгие проводы и неуместные разговоры, будто они не увидятся минимум год, уже порядком подбешивали. Видимо, Настя решила, как завещала Цветаева, каждый раз навек прощаться, если стоило отлучиться на миг. Если бы не Диана, что-то рассказывавшая про очередную корейскую дораму, которую слушала фоном, пока решала домашку для репета (такая многозадачность действительно восхищала, но возможно за ним прятался психиатрический диагноз, кто знает), то Ира бы точно сошла с ума от вечного созерцания этой сладкой парочки. Возможно, стоило порадоваться за подругу, но все ресурсы Вишневской уходили на поддержание образа «да все у меня в порядке, отстаньте», сейчас хоть можно было отвлечься на запоминание бесконечного множества одинаковых корейских имен и такого же количества нитей сюжета.

Лула и Майк, закончившие с перекличкой и теперь, как и все, ждавшие, когда же приедет чуть запаздывающий автобус, выглядели так, будто были вместе не несколько дней, а несколько десятков лет, и вели себя как уже уставшая друг от друга семейная пара. Такой стиль общения с частыми, пусть и шуточными спорами и стычками Ира совершенно не понимала. В отношениях должны царить гармония и взаимопонимание. Хотя не ей, уже свыкшейся со своей участью одинокой одиночки, судить о вещах, к которым путь ей окончательно и бесповоротно закрыт.

Воспользовавшись небольшим замешательством находящихся рядом стаффов (Майк, спустя несколько неудачных попыток, смог отобрать у своей девушки термос с кажется-не-чаем и, судя по интонации, отчитать ее), Настя на прощание быстро поцеловала Макса. От такой картины Ира сначала поморщилась, а потом закатила глаза.

Заморосило, и поднялся сильный ветер – предвестник приближающегося ливня, от которого отбывающих на экскурсию ребят защитит наконец-то подъехавший автобус.

– Вот видишь, даже природа хочет остудить твой пыл и избавить общественность от