📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыПодари мне жизнь - Эдуард Резник

Подари мне жизнь - Эдуард Резник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 82
Перейти на страницу:

— Не хочется вот так расставаться, — откровенно сказал Костя, когда они вышли на улицу.

— Ну а в чем дело? Поехали ко мне, выпьем кофе, — предложила Мария, — А заодно все-таки проверим, есть у тебя обрезание или нет? Меня давно этот вопрос мучает.

— А если не окажется?

— Без разницы.

Таксист уже услужливо распахивал перед ними дверь.

…Через несколько дней Константин позвонил Ольге и произнес сакраментальную фразу:

— Нам наконец-то дали туристическую визу! Но если бы ты только знала, с каким неустанным напряжением я ради этого работал, буквально до изнеможения… — и он повесил трубку.

Полежав под капельницей, пропитавшись глюкозой, глицином и диакарбом, Митя Шишкин был выведен из своего запойного состояния и приступил вновь к своим рабочим обязанностям и творчеству. Но первым делом он разыскал в регистрационной книге приемного покоя адрес Данилы Маркеловича Жакова и поехал в гости. Он ехал без приглашения, взяв на себя инициативу в одном деликатном и щекотливом деле. Касалось оно Кости. А вернее, его сына Антошки. А если еще точнее — операции по пересадке костного мозга. И денег на лечение. Митя рассуждал так: сам Костя никогда не попросит у спасенного им когда-то дедули необходимой суммы взаймы (и был в этом абсолютно прав!), а вот он, Шишкин, в этом вопросе может и намекнуть модному ныне и преуспевающему художнику-постпримитивисту. Или к какой он там школе передвижников относится… и надо сказать, что Митя едва успел к цели, поскольку Данила Маркелович чуть не «передвинулся» по новому адресу. Его заботливый сын Лавр и галерист Гельманд собирались переселять дедулю в загородный дом, спешно выстроенный за лето в Опалихе. Разумеется, на деньги Данилы Маркеловича, поступившие от проданных картин. Там Данилу-мастера ожидала роскошная мастерская, целый набор всевозможных красок, кистей, холстов и подрамников. Только пиши и зарабатывай бабки, а уж как ими распорядиться — мы сумеем!

Дверь Мите открыл лысый сынуля, горький Лавр в терновом венце своего отца. За его спиной маячил настороженный Гельманд, почему-то с акварельной кисточкой за оттопыренным ухом.

— Мне Данилу Маркеловича, — скромно сказал Шишкин.

— Всем Данилу Маркеловича! — сердито ответил Лаврик. — Вы из газеты? Из телевидения? С какой программы?

— Я сам по себе, — несколько смутился санитар. — Но имею некоторое отношение к творчеству.

— Тоже художник? Живописец? — вмешался Гельманд. — Пришли взять секреты мастерства у нашего уникума? Ваша фамилия случайно не Куинджи? Не Левитан? Или вы Айвазовский?

— Шишкин, — вконец растерялся Митя.

— Ах вот как?! Он еще над нами издевается! — завопил Гельманд. — Гони, Лаврушка, его в шею! Да с лестницы, с лестницы спусти!

Храбрый галерист тем не менее прятался за спиной Лавра, воинственно размахивая акварельной кисточкой. Сынуля попытался захлопнуть дверь, но Митя поставил ногу.

— Дайте мне деда! — рявкнул он. И озверел в миг. Его толстое лицо побагровело, а губы затряслись от злости.

— Пойду звонить в милицию, — сказал Гельманд и куда-то исчез, оставив своего подельника на растерзание вандала и благоразумно решив, что в случае худшего исхода не придется с ним делиться выручкой.

А в это время из комнаты на шум вышел сам Данила Маркелович Жаков в расписанном павлинами длинном шелковом халате с бахромой. Санитара Митю он узнал сразу. И по-стариковски засмеялся.

— Пропустить! — властно бросил он сыну, затем крепко обнял друга своего спасителя. — Ну, пошли в мою комнату, покалякаем…

С первых же минут разговора Митя понял, что Данила Маркелович обложен со всех сторон этими кровопийцами, подписал какое-то условие, что продажа его картин идет исключительно через фирму Гельманда, а Лавр вообще сейчас оформляет над ним опекунство.

— Как же вы это допустили? — возмущенно спросил Митя.

— А вот так! — развел руками дедуля. — В эйфории пребывал, купался в лучах славы, ничего не соображал. Так ведь всегда и происходит, творческий человек что баран, его все время и стригут под корень. Тут, Митя, одно из двух: либо ты художник, либо торгаш. Совмещать не выйдет. Да мне ведь много и не надо, а на жизнь, слава Богу, хватает. Переезжаю вот скоро в укромный уголок. Ты запиши адрес, Косте дашь.

— У него, кстати, большие проблемы, — произнес Митя и понизил голос. — За дверью послышалось шуршание. — Но раз вы сами в таком положении…

— А ты расскажи подробнее, может быть, и мы на что-нибудь сгодимся, — улыбнулся старик.

Реакция Натальи Викторовны на то, что Константин и Ольга получили туристическую визу была несколько неожиданной.

— Быть не может, чтобы этот олух мог чего-то добиться, — заявила она дочери. — Наверняка он что-то напутал и взял визу вместо Израиля в Иорданию.

— Все равно это рядом, — ответила Ольга. — Ты несправедлива к нему, мама. Он столько сил вложил в эту визу!

— Ну уж! — не поверила мать. — Я-то думаю, что он только хоботом работать умеет. Бабник и пьяница.

— Мама! Не смей так говорить о моем муже! — рассердилась Ольга. И добавила: — О моем единственном пока муже.

— Вот-вот, — кивнула Наталья Викторовна. — А что-то другой не звонит? Немец-перец-колбаса.

— Тебе, по-моему, никто не угодит, — заметила дочь. — Ни русский, ни еврей, ни грек, ни немец. Гельмут сейчас в Германии. Поехал с моей фотографией, показывать матушке.

— Сосиски с капустой он поехал лопать, соскучился. Или со своей законной женой повидаться. Знаю я их!

— Ничего ты, мама, не знаешь. Живешь старыми представлениями. Ты еще вся в прошлом веке, — сказала Ольга. — А сейчас уже четвертый год нового тысячелетия. Ты попросту не адаптировалась к этим временам. А все давно изменилось — и страна, и общество, и политика, и отношения между людьми, и весь мир.

— Нет, — покачала головой мать. — Люди остались прежними, такими же жалкими ничтожествами и себялюбцами, только иногда их разбавляют праведниками, как гнилую воду хлоркой, чтобы можно было пить. А иначе отравишься. Но и хлорка-то эта скоро закончится, последний мешок в небесном продмаге остался.

— А Костя, между прочим, из породы праведников, — назло матери сказала Ольга. — Просто еще не догадывается об этом. Спит.

Наталья Викторовна даже засмеялась, схватившись за бока:

— Ой, не смеши меня! Сейчас лопну. Да он-то первым разбойником и будет. Уж лучше держись Гельмута. Хотя и тот, по-видимому, свинья порядочная. Нет, дочка, не верь людям, а мужчинам в особенности. Мир идет к своему концу.

— А вот давай-ка спросим у нашего домашнего Льва Толстого, — предложила Ольга, кивнув в сторону комнаты, где Вольдемар и бабушка вели почти немой философский диспут. — Он нам скажет: к концу мир идет или к своему возрождению? Не зря же он бороду отпустил, в ней — кладезь премудрости!

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?