Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - Варвара Корсарова

Лабиринт заманивал, как хитрый хозяин, который обещает гостю показать что-то любопытное, но готовит за его спиной ловушку. Он говорит намеками, подмигивает, строит таинственные гримасы. Приоткрывает занавес, но так и не показывает, что за ним прячется.

Вы строите разные предположения, одни приводят вас в волнение, другие — пугают. И вот, вас охватывает нетерпение. Вам очень хочется узнать, что за тайна вас ждет, но в то же время вы боитесь.

И казалось, что сегодня я найду в сердце этого сооружения ответ на некую загадку. Но чтобы найти ответ, нужно сначала узнать, в чем же заключалась эта самая загадка…

А еще мерещилось, что на нас смотрят. Таращатся десятки глаз. Из полога листвы, из каменных развалин, из живой изгороди. К нам внимательно приглядывались пустые глазницы статуй, ветви кустарника шевелились, хотя ветра не было.

Мое романтическое воображение увело меня невесть куда. Я хотела поделиться своими фантазиями с Августом, но передумала: он шел рядом, глубоко погруженный в собственные мысли. Дорого бы я дала, чтобы их прочитать.

В этой части сада-лабиринта было много запутанных аллей с изящными калитками, которые стояли сами по себе посреди дорожек, и горбатыми мостиками над затянутыми ряской прудами и таинственными гротами, где могли укрыться лишь двое.

Из разросшихся кустов выглядывал то бок медного глобуса с позеленевшими очертаниями континентов, то мшистые каменные колонны или ажурные лесенки, что вели прямо в небо.

Мы натыкались на колодцы — выложенные разноцветной плиткой, каменные и резные; на сухие ступенчатые водопады и фонтаны.

Дорожка вывела на шахматное поле с покосившимися черными и белыми плитами, где стояли или лежали растрескавшиеся фигуры. Король был ростом с полковника, а пешки доставали мне до подбородка. На верхушке туры красовалось растрепанное птичье гнездо, ферзя оплели дикие розы. Керберу очень понравилось носиться по полю туда-сюда и облаивать каменных коней.

В другой раз под ногами оказался циферблат с медными фигурами. Стрелки тоже имелись: длинные, острые, каждая с небольшое деревце. Я встала посредине и топнула ногой: звук был полый, под циферблатом наверняка прятался в земле настоящий механизм. А потом нашла и мутное окошечко — люк, сквозь которое сумела разглядеть зубцы шестеренок.

И повсюду детали механизмов, предназначение которых теперь было уже и не узнать…

Сколько сокровищ! Заинтересованный исследователь мог бы пропадать здесь с утра до ночи, но и за год не изучил бы всего!

Мое воображение работало неустанно, я разволновалась, и, наверное, это волнение пробудило мой дар. Но теперь он открыл образы, идеи, энергетические формы всего, что меня окружало и было создано талантливым мастером много лет назад.

Все сооружения словно обрели еще одно измерение. Они тускло загорелись нездоровым, как будто припыленным серо-голубым светом. И я видела эфирные потоки, которые их соединяли. Они сплетались и текли, подобно реке — все в одном направлении, дальше, глубже, к центру лабиринта.

Подобного со мной раньше не происходило. От увиденного захватило дух. Я встала, раскрыв рот, протерла глаза и помотала головой.

— Майя? — услышала я голос Августа. — Вы в порядке?

В этот же миг в мою ногу ткнулся холодный нос Кербера, который, устав гоняться за белками в кустах, прибежал к хозяину. Морок мигом прошел, вернулось земное зрение, мир принял привычный вид.

— Да. Просто… мой дар проснулся. Нет, уже все прошло.

Я улыбнулась ему, потому что Август смотрел на меня с беспокойством.

— Что вы видели?

— Энергетическую копию этого места. Его тайны. Но я в них ничего не поняла. Бывает, я могу заглядывать своим вторым зрением в механизмы.

— Ну да, знаю. Вы же видите меня насквозь.

— Я бы так не сказала, — качнула я головой. — Вы, Август, для меня не меньшая загадка, чем этот замок. Но послушайте… вы говорили, что в центре лабиринта есть некое странное сооружение. Вы туда меня ведете?

— Да. Я не буду говорить вам пока, что это. Хочу, чтобы сами взглянули и сказали, что об этом думаете.

Любопытство разгорелось, я невольно зашагала быстрее. Но скоро пришлось остановиться у каменной стены, сплошь заросшей плющом. В центре была узкая дверца.

— Мы на месте, — сказал Август серьезно. — Сейчас войдем в центр лабиринта. Вы увидите… его сердце.

Он отодвинул щеколду, дверца со скрипом отворилась. Я нетерпеливо прошла вперед, огляделась и замерла.

Мы оказались на небольшой поляне. Ее можно было назвать залом, потому что она была окружена каменной стеной и живой оградой. А в центре, на небольшом постаменте, стояло… сердце.

Оно немного походило на орган, что изображают на рисунках в анатомическом атласе. Да вот только размеров было великанских и изготовлено из позеленевшей от времени меди. Одновременно прекрасное и безобразное, состояло оно из тысячи механических узлов.

— Ну и скульптура! — воскликнула я. — Думала, меня уже ничем не удивишь, но это… Зачем? Как? Для чего? Посмотрите, Август… я уверена, что оно может…биться! Части будут двигаться, механизм будет пульсировать, если его как-то включить.

— Мастер Кланц пытался понять, как оно работает и что делает, но не сумел. Скажите, Майя, оно похоже на то, что стоит у меня в груди?

Я глянула на него с удивлением.

— А вы ни разу не видели, что прячется у вас в груди за дверцей? Не заглядывали в зеркало? Из любопытства?

— Нет, — он сжал губы. — Мне было бы жутко его видеть. Вот, я раскрыл вам свой страх. Глупо, верно?

— Вовсе нет. Я вас понимаю, — я коснулась его руки и сочувственно покивала. — Да, это сердце похоже на ваше. Вот основной механизм. Вот дублирующий. Вот клапаны, вот ведущие шестеренки. Еще должен быть кристалл…

Я обошла гигантское сердце по кругу, пристально вглядываясь в щели в медных пластинах, стряхивая пыль и обрывая сорняки.

— Да, есть и кристалл, вижу, поблескивает! Похож на кусок хрусталя. Все это очень странно!

— Не так уж странно, Майя. Кланц использовал чертежи Жакемара, когда создавал мой механизм. Думаю, старый мастер возвел это сооружение, как памятник собственной работе.

Я подошла ближе и коснулась медной пластины неправильной формы. Кажется, это называется «левое предсердие». Не помню. Доктор должен знать. Но я была механиком и в первую очередь видела перед собой сложный механизм.

Надавила на пластину посильнее, и она подалась под моей рукой; на миг дернулись шестеренки, заскрипело, а вслед за этим полковник со свистом втянул воздух между зубами и прижал руку к груди.

Я оглянулась и встревоженно спросила:

— Что такое? Вам плохо?

— Нет, все в порядке. Показалось…

Что именно показалось, уточнять Август не стал. Он улыбнулся и сказал: