Краем глаза - Дин Кунц

Если четыре бубновых туза следовало воспринимать на полном серьезе, того же отношения требовали и остальные выпавшие карты.

Если страховая премия не просто совпадение, если это и есть предсказанное богатство, сколько пройдет времени до появления пикового валета? Годы? Месяцы? Дни?

— Ты словно увидела призрак, — сказал Винни, и Агнес искренне пожелала, чтобы угроза оказалась всего лишь не находящей покоя душой, стенающей и гремящей цепями, вроде диккенсовского Марлея, заявившегося к Эбенезеру Скруджу под Рождество.

Сон со своими чарами в эту ночь оказался бессильным, и Младший провел ее на унитазе, спустив столько воды, что ее хватило бы, чтобы заполнить приличных размеров бассейн.

На заре, когда спазмы наконец-то прекратились, смелый и решительный искатель приключений превратился в тряпичную куклу, выжатый досуха лимон.

Окунувшись в блаженную пучину сна, он вынырнул в общественном туалете, с неотложным желанием облегчиться, да только оказалось, что все кабинки заняты убитыми им людьми и никто из них не желает пустить его на такой желанный унитаз.

Проснулся он в полдень, с налитыми кровью глазами. Чувствовал он себя отвратительно, но контроль над внутренностями уже вернулся, и сил, похоже, хватало на то, чтобы принести чемодан, чего не удалось сделать ночью.

Однако, выйдя из номера, он обнаружил, что какой-то бессовестный прохиндей ночью забрался в его «Субарбан». Утащил не только чемодан и книги, полученные от клуба «Книга месяца», но и салфетки, жевательную резинку и освежитель дыхания, которые лежали в «бардачке».

А вот самое ценное, — невероятно, но факт, — что лежало в машине, полное собрание сочинений Цезаря Зедда, все книги в переплете, многие — первое издание, вор оставил. Коробку вскрыл, торопливо просмотрел ее содержимое, но не взял ни одного тома.

К счастью, ни деньги, ни чековую книжку Младший не положил в чемодан. Зедд остался с ним, а все остальное стоило не так уж и много.

Младший прошел к стойке, заплатил еще за одну ночь. Конечно, его не устраивали засаленные ковры, попорченная затушенными сигаретами мебель, шуршание тараканов в темноте, но он еще не набрался сил для того, чтобы садиться за руль.

Стареющий беженец-нацист уступил место за стойкой блондинке с начесанными волосами, грубым лицом и такими бицепсами, что даже чемпион мира по армрестлингу дважды подумал, бы, прежде чем вызвать ее на поединок. Она поменяла ему пятерку на монеты для торговых автоматов, а когда он поблагодарил ее, что-то пробурчала в ответ. Младшему показалось, что по-английски она говорит с сильным акцентом.

Младший умирал от голода, но не рискнул отважиться на обед в ресторане: не доверял своим внутренностям. Понос вроде бы прекратился, но мог начаться вновь с попаданием еды в пищеварительный тракт.

Он купил крекеры-сандвичи, с сыром и ореховым маслом, арахис, шоколадные батончики и кока-колу. И хотя эта пища не могла считаться здоровой, сыр, ореховое масло и шоколад обладали одним полезным свойством:закрепляли.

В номере он устроился на кровати с закусками и телефонным справочником округа. Поскольку он упаковал справочник в одну коробку с книгами Зедда, вор его не взял.

Младший уже просмотрел двадцать четыре тысячи фамилий, не нашел ни одного Бартоломью, зато поставил красные точки там, где вместо имени стоял инициал Б. Закладка из желтой бумаги отмечала страницу, с которой следовало продолжить просмотр. Раскрыв справочник, он обнаружил игральную карту. Джокера с надписью «БАРТОЛОМЬЮ» красными заглавными буквами.

Не ту, что лежала на его ночном столике под тремя монетками, двумя десятиками и пятачком, в ночь после похорон Наоми. С той картой он разобрался сразу: порвал на мелкие клочки и спустил в унитаз.

Но никакой загадки тут не было. Не имело смысла прыгать до потолка и визжать, словно до смерти испуганный кот.

Вероятно, прошлым вечером, до того, как приехать к Виктории, этот чокнутый детектив незаконно проник в жилище Младшего, чтобы оставить четвертак на ночном столике, увидел на кухонном столе раскрытый телефонный справочник. Сообразив, что означают красные точки, он положил карту между страницами и захлопнул справочник: еще один ход в психологической войне, которую вел с ним Ванадий.

Младший отругал себя за то, что ударил детектива подсвечником по лицу, когда тот лежал без сознания. Ему следовало связать мерзавца, привести в чувство и допросить с пристрастием.

Боль заставила бы Ванадия заговорить. По словам детектива, тот слышал, как во сне Младший в страхе повторял имя Бартоломью, и Младший ему верил, потому что это имя что-то ему говорило, но он сильно сомневался в утверждении копа, что тот ничего не знает о его Немезиде.

Теперь, конечно, о допросе не могло быть и речи: Ванадий спал вечным сном под многими фатомами[30]холодной воды.

Но замах, плавная дуга, описанная подсвечником, треск костей при ударе доставили Младшему безмерное наслаждение, сравнимое разве что с теми чувствами, которые испытывает болельщик, когда после отменного удара бэттер совершает круговую пробежку, выигрывая для своей команды «Уорлд сириз»[31].

Жуя «Миндальную радость»[32], Младший взялся за телефонный справочник. Другого способа найти Бартоломью у него не было.

В тот же понедельник, 17 января, еще один знаменательный день, завершение одного положило начало другому.

Под серым небом второй половины дня, среди унылых зимних холмов желто-белый универсал напоминал яркую стрелу, извлеченную из колчана и направленную в цель не охотником, а самаритянином.

Эдом сидел за рулем, страшно довольный представившейся возможностью помочь Агнес. Еще больше радовался он тому, что пироги не нужно развозить в одиночку.

Ему не приходилось мучительно искать в себе слова, необходимые для разговора с хозяевами. Эту обязанность целиком взяла на себя Агнес.

На пассажирском сиденье Барти нежился на руках матери. Иногда малыш гукал или пускал пузыри.

Эдом еще ни разу не слышал, чтобы ребенок плакал или даже капризничал.

Барти нарядили в крошечный, на эльфа, голубой вязаный комбинезон, по шее и манжетам отделанный белой тесьмой, и такую же шапочку. Белое одеяло украшали сине-желтые кармашки.

На первых четырех остановках младенец был в центре внимания. Его милое личико и улыбка служили мостиком, который помогал взрослым перебираться через темные воды смерти Джо.

Даже Эдом полагал, что день выдался неплохой… если бы не погода под землетрясение. Он не сомневался, что еще до наступления сумерек Большой Толчок обратит в руины прибрежные города.