От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков

2-й батальон, ведомый Бухаркиным, двигаясь ночью в обход по малонаезженным дорогам, подходил к полю боя с большим опозданием.

Обстановка усложнялась. Противник, имея более чем двойное превосходство, стал теснить наши подразделения, обходя левый фланг 1-го батальона.

Пришлось бросить в бой последний резерв — команду пеших разведчиков — и спешить конных, усилив их пулеметами. Но этого оказалось недостаточно. Противник, почувствовав нашу слабость, осмелел и пошел на нас еще решительнее.

Нужно было продержаться хотя бы час, пока не подойдет 2-й батальон и не ударит во фланг противнику у Березовки.

Коммунистический батальон в это время находился в 30 километрах от полка, наступал на Михайловский завод, поэтому пришлось решиться на последний шаг — снять с огневой позиции два орудия, на галопе подвезти их к левому флангу и развернуться — увы! — на виду у противника. Над головами артиллеристов, которые еще не успели сделать ни одного выстрела, густо засвистели пули. Бойцы залегли. Противник, видя это, устремился вперед. До орудий ему оставалось пробежать метров четыреста — и тогда…

Скачу к залегшим артиллеристам:

— Картечью по белогвардейцам — огонь!..

Артиллеристы вскочили и повели огонь прямой наводкой. Картечь начала сметать наступающих. Одни залегли, другие повернули назад. Батальон Бухаркина, незаметно подойдя к Березовке с северо-запада, заставил противника поспешно отступить.

Преследовать белогвардейцев мы не могли: люди нуждались в немедленном отдыхе.

Мне не спалось. Почему белые так упорно сопротивлялись? Ведь до этого вот уже около месяца они вели себя совсем по-другому. Чего можно ожидать от них на следующий день? Надо бы посоветоваться с комиссаром.

В полночь вхожу в домик, где остановился Денисов.

Присели к столу, развернули карту. Путь нашего наступления — через поселок Тюльгаш на Шемаху. Впереди Тардылесский хребет, за ним Уфалейский. Перевалив их, мы попадали в Азию.

Расстались мы с комиссаром перед рассветом. Договорились выступать на восходе солнца.

В полдень 10 июля полк прошел без боя Тюльгаш. Здесь я получил донесение от разведки. В нем сообщалось, что противник поспешно отходит на Нязепетровск.

Наша дивизия вплотную подошла к главному Уральскому хребту. Дороги через него проходили в основном в лесистых горах, где легко обороняться, но очень трудно наступать. Укрепись противник в этой гористой местности, на перевалах, он мог бы создать далее малыми силами глубокоэшелонированную оборону, которую нам без мощной артиллерии было бы прорвать чрезвычайно трудно.

Однако Колчак не успел подтянуть сюда резервы, не смог создать прочной обороны. Он вел лишь встречные бои западнее Урала. Его полки, в том числе и корпус генерала Каппеля, не могли остановить нашего наступления. Они были разбиты по частям и спешно отступали. Между основными группировками белых образовались большие, слабо прикрытые разрывы. Это позволило нашим войскам обходить их фланги и даже с помощью надежных проводников из местных жителей заходить в тыл. Самые скрытные, не обозначенные на обычных картах тропинки были использованы нами при переходе через Уральские горы.

Наша дивизия, наступая на стыке 5-й и 2-й армий, между железными дорогами Казань — Екатеринбург и Уфа — Челябинск, за шесть суток преодолела Уральские горы, пересекла магистраль Екатеринбург — Челябинск и вышла на восточные отроги Урала. 43-й стрелковый полк перешел Урал первым и 18 июля занял большое село Воскресенское.

Проиграв сражение за Златоуст и Екатеринбург, белогвардейцы с подходом нового эшелона резервов из Сибири, по-видимому, решили остановить наше дальнейшее продвижение. Начались жестокие затяжные бои за Челябинск, ибо именно эта битва окончательно решила вопрос, чьим будет Урал.

Полк получил задачу, которая кратко излагалась в выписке из приказа: «Наступать из Воскресенского через Тюбук на Караболку». В приказе не было сведений ни о противнике, ни о наших войсках.

Мы выступили из Воскресенского рано утром 19 июля.

Прошли поселок Тюбук. Перед деревней Аллаки разведывательные дозоры донесли, что со стороны Караболки движется большая колонна войск. Вскоре сведения разведчиков подтвердились: в бинокль удалось разглядеть длинную колонну белогвардейской пехоты, марширующую без всякого охранения. План боя созрел мгновенно — пропустить колонну противника в деревню Аллаки и закрыть выходы из нее на запад огнем авангардного батальона с артиллерией; главными силами обойти эту колонну с востока и атаковать ее во фланг и тыл, отбрасывая к озерам Большие и Малые Аллаки.

Судя по скорости движения врага, в нашем распоряжении оставалось часа три. Нужно было торопиться. Приказ авангардному батальону я передал через конного посыльного; комиссара полка Денисова попросил вернуться к главным силам, чтобы как можно быстрее вывести их по дороге на Татарскую Караболку и обойти колонну противника с востока. Конные разведчики и две тачанки поскакали за мной через перелески на эту же дорогу.

Вскоре мы увидели хвост колонны, которая насчитывала что-то около полка штыков. Подойдя к деревне, она остановилась на привал.

Часа через два ко мне прискакали Денисов и Сергеев. Сергеев доложил, что два батальона полка — 2-й и 3-й — уже выходят во фланг противнику. События развивались в нашу пользу.

Приблизительно через час в деревне послышалась ружейно-пулеметная стрельба. Это говорило о том, что противник напоролся на наш авангард. Колонна противника начала развертываться в боевой порядок. Роты, поднятые с привала, поворачивались фронтом на север.

Видя, что враг все внимание и силы сосредоточивает для удара на северо-запад, обходя справа и слева Аллаки, которую блокировал наш авангардный батальон, я решил с конной разведкой атаковать тыльный батальон противника — он стоял еще в колонне. Сил у нас, конечно, маловато. Но на нашей стороне внезапность. Пулеметчики выкатили оба пулемета на возвышенность, тянувшуюся вдоль тракта, и открыли по колонне огонь. Конная разведка — около 40 сабель — пошла в атаку.

Это было так неожиданно для противника, что сотни солдат с офицерами побросали оружие и подняли руки вверх. Отделив офицеров, мы направили пленных в свой тыл, а сами стали готовиться к новой атаке на развернувшиеся вражеские подразделения. В это время перешел в наступление 2-й батальон, тесня белогвардейцев к озеру.

Окруженные и прижатые к озеру солдаты и офицеры прекратили сопротивление и сдались в плен. Так весь 47-й полк 12-й дивизии белогвардейцев, только что прибывший на фронт, одетый в английское обмундирование, вооруженный новыми винтовками и пулеметами «метральеза», был разгромлен. Мы захватили более тысячи пленных (среди них — 17 офицеров), около тысячи винтовок и 12 пулеметов.

Пленных солдат отправили в Воскресенское, где стоял наш обоз. По разговорам с ними мы поняли: они были рады тому, что так скоро отвоевались. Офицеров отправили в другую деревню — Тюбук — под охраной бойцов комендантской службы.