Потерявшиеся в мирах - Валентина Ульянова

Ася увидела, как вытянулось лицо у Сергея.

— Госпожа… — неуверенно вымолвил он, — скажи, а до завтрака с ними всё было нормально?

— Пожалуй, — качнула кудрявой головкой княжна. — Но ты же не думаешь, что нас всех отравили?! Симптомы у всех разные… — и она с новым стоном сжала виски. — У меня, вот, ещё и голова болит… А, главное, все злые, всех всё раздражает… так не бывает от простой отравы…

— Бывает, — не своим голосом произнёс Сергей. — Боюсь, я знаю, в чём дело… И что это за отрава… И как я вчера не сообразил, дурень этакий!!!

Девочки с изумлением посмотрели на него. Он помолчал, собираясь с духом, то краснея, то бледнея. Наконец, судорожно втянул в себя воздух и объявил:

— Это моя глупейшая оплошность всему виной! Я должен был догадаться! Нет, я должен был знать, что это опасно! Я просто болван!

— О чём ты?! — пролепетала Ася.

— Объяснись! — потребовала княжна.

— Это всё ведьмина книга! — виновато воскликнул мальчик. — Это её зло подействовало на всех! Я должен был догадаться, что нельзя готовить еду на огне от проклятой книги! Я должен был сжечь её где-нибудь далеко от людей!

— Книга?! — переспросила княжна. — Какая такая книга?

Оказалось, что она вовсе не знала о колдовской Зитиной книге. Ядига уверила Ивилику, что все заговоры держит в памяти, а из магических вещей имеет только хрустальный шар.

Пришлось Сергею поведать княжне о своих приключениях в Дремучем бору, на чердаке Башни теней и на кухне. По тому, как она слушала, друзьям сразу стало ясно, что она ничего не знала и о лесной избушке тоже. Услышав о том, какие заговоры читала Ядига, княжна тихо вскрикнула и побледнела. Лицо её исказилось, как от сильной боли. Но она быстро овладела собой, потупилась и всё остальное выслушала по-видимому спокойно, и только тонкие пальчики её мелко дрожали, беспокойно двигаясь по бархату платья. Когда Сергей замолчал, она поднялась:

— У меня нет оснований не верить тебе, — тихо сказала она. — Пойдёмте все вместе к князю! Он должен всё это знать!

К для ребят, Олдан уже третий день почти ничего не ел, и потому был, кроме них самих, единственным человеком в замке, не поражённым ядом безумия. Грустный, он вышел к ним из опочивальни жены, сел в приёмной на трон и предоставил им говорить всё, что угодно.

Сергей начал издалека. Он напомнил князю об Эше и Зите, хотевших отдать его с Зелериной в жертву своим «богам». Он объявил, что Ядига была тогда уже близко знакома с Зитой и, по её же словам, училась у неё нечистому искусству ведовства. Он рассказал, как стал невольным свидетелем колдовства против княгини и многих других людей, когда оказался в Дремучем бору, признался, как тайком забрался в Башню теней и нашёл ведьмину книгу в нижнем ящике комода Ядиги, как едва не стал жертвой бесов, заполонивших чердак Башни теней, и как, не найдя другого огня, сжёг книгу на кухне. Чем дальше рассказывал мальчик, тем более оживало лицо убитого горем князя. Выражение отчаяния на нём постепенно сменилось сначала удивлением, потом ужасом, а затем, как ни странно — радостным облегчением, и ребята услышали, как он прошептал:

— Так это было не родовое проклятие, не месть богов и туманных логов!

К концу рассказа глаза князя Олдана сверкали неудержимым гневом, а на ввалившиеся щёки вернулся румянец.

— Прости меня, государь, — закончил Сергей, — я должен был догадаться, что нельзя готовить еду на таком ядовитом огне, но я так спешил, что думал только о том, как бы уничтожить ведьмину книгу, чтобы прекратить это зло! Наказывай меня, я один во всём виноват! — и он склонил перед князем повинную голову.

Олдан посмотрел на него с каким-то странным выражением. Казалось, он колебался, не зная, как именно его наказать.

— Прости, государь! — поспешила вмешаться Ася. — Но мне кажется, это можно исправить: если каждый в замке помолится Благословенному об исцелении, то, я думаю, обязательно исцелится! Противоядие от этой болезни — только у Бога. Духовное надо лечить духовным.

Орлиный горячий взгляд Олдана задержался на ней, заставив девочку покраснеть. Но Ася не опустила глаз. Князь взял со стола колокольчик и резко позвонил. В приёмную сейчас же явился взъерошенный, с красными пятнами на щеках, на себя не похожий Булыга.

— Начните с него! — вместо приказа о наказании велел Сергею и Асе Олдан.

Сергей не слишком уверенно обратился к подозрительно обернувшегося к нему воеводе:

— Булыга, ты хочешь, чтобы сегодняшняя болезнь оставила тебя?

— Это не болезнь, а безумие! — вскричал воевода. — Я хочу всех прибить, и не могу совладать с собой! Я… А разве ты можешь мне помочь?!

— Ты сам это можешь… — запинаясь, ответил мальчик и, обернувшись к Асе, одними губами произнёс: — Помоги, помолись!

Ася только кивнула. Ей было страшно: а что, если их слабая молитва не поможет?!

— Булыга, ты веришь в Благословенного?

— Да! А как же?! — был короткий возбуждённый ответ.

— Тогда давай мы все вместе попросим Его, чтобы Он избавил тебя от этой напасти. Вот так: «Господи, помилуй, спаси и сохрани!»

Воевода и Ася повторили молитву.

— Ещё, пожалуйста, и можно про себя! — попросил Сергей.

Теперь молитву тихонько повторила с ними и Ивилика. Потом все сосредоточенно замолчали. В комнате воцарилась особенная тишина. Тишина общей молитвы.

— Благословен Благословенный! — вдруг со слезами в голосе воскликнул Булыга и расплылся в счастливой улыбке: — Отпустило!

— Отпустило! — как эхо, повторила маленькая княжна и неуверенно улыбнулась, точно не веря самой себе: — Помог нам Благословенный!

А князь Олдан уже отдавал приказ:

— Ну, а теперь иди и вели каждому делать то же самое! Чтобы через час в замке были мир и тишина!

— Слушаюсь, государь! — воскликнул счастливый Булыга и строевым радостным шагом вышел вон.

— А ты, уж, сестра, — сочувственно посмотрел на Ивилику Олдан, — не обессудь, но няньку твою я велю заключить под арест.

— Я понимаю, брат… — со слезами на глазах сказала княжна. — Поверь, я не знала, что она делает зло… Ты — государь, и будет, как ты рассудишь…

Олдан сурово кивнул:

— Вина есть и на мне… Ведь это я привёз её сюда. На наше общее горе!.. Ну, что могу — исправлю. Сейчас же! — он поднялся с трона. — Я немедля иду к Ядиге, а тем временем вы, — он посмотрел на ребят, и слабая улыбка впервые за много дней осветила его лицо, — вы, — те, что вернули радость, — побудьте с моей сестрой!

Сергей и Ася смущённо переглянулись. Оказывается, он помнил прозвание, данное им ещё тогда, когда они помогли жителям Радоплёса! Ася почувствовала, как вспыхнули щёки. Сергей потупился: он тем более не считал, что заслужил такое громкое имя. А князь уже направился к двери. Радуясь, что на них больше не смотрят, друзья тихо вышли из приёмных покоев следом за ним и Ивиликой.