Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник

ближайших домочадцев? Не сам ли Государь всея Руси показывал пример полнейшего пренебрежения правами человека только потому, что этим человеком был еврей?! Думается, что, несмотря на отдаленность тех событий от наших дней, они дают нам богатую пищу для размышлений о взаимосвязи времен и бесконечной причинно-следственной связи между нашими поступками по отношению к другим людям и нашей непосредственной судьбой. Во всяком случае, трагическая, насильственная и неправосудная гибель И.Г. Щегловитова в 1918 г. наводит на эти и подобные размышления.

Однако вернемся к судебному процессу. Трудно переоценить ту роль, какую сыграли в этом деле корифеи российской адвокатуры, принявшие участие в судебном процессе. Если ознакомиться с их речами, то приходишь к однозначному выводу: они защищали не еврея Бейлиса, они защищали Россию, Право, Правосудие. В своей заключительной речи один из адвокатов подсудимого — Василий Алексеевич Маклаков — обратился к присяжным заседателям с такими словами: «Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству. Невинно осужденные бывают. Человеческая жизнь коротка: умрет он, загубленный понапрасну, умрет его семья. Но не умрет ваш приговор, не умрет эта страшная страница в истории русского правосудия. И вот почему все мы, которые служим делу русского правосудия, все мы, граждане одной России, мы все должны просить вас об одном: берегитесь осудить невиновного. Если вы это сделаете, то это будет жестоко для Бейлиса, это будет грехом вашей совести, но это не все. Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда». Надо признать, что приведенное оказалось пророчеством: сей позор не канул в лету и до сих пор будоражит умы многих наших современников своими прямыми и косвенными аналогиями с тем давним уголовным делом.

Накануне вынесения приговора А.М. Горький писал: «Мучительно переживаю процесс Бейлиса… Но в костре гнева, тоски, стыда и обиды есть уголок надежды: а что, как эти 12 мужичков скажут: нет, не виновен?! Вы представляете, какой это будет праздник на нашей — демократической — улице?.. Хочется чуда! Ведь только оно спасет нас от мирового позора!!!». И чудо произошло: 6 присяжных (в своем большинстве крестьяне) из 12-ти ответили: «Бейлис не виновен!». Согласно правилам уголовного судопроизводства того времени Бейлис был оправдан. Бездоказательность обвинения, блестящие речи адвокатов, людская совесть сыграли в конце концов свою роль. Правда восторжествовала в этом одном конкретном «деле Бейлиса». Однако судьба миллионов бейлисов ничуть не стала легче, человечнее, справедливее. История же с правами человека в Российской империи пополнилась ещё одним эпизодом подлости со стороны империи к своим бесконечно гонимым и вечно унижаемым подданным. Историческим и юридическим перипетиям этого эпохального судебного процесса была посвящена книга современника тех событий, адвоката Александра Семёновича Тагера (1888–1937) «Царская Россия и дело Бейлиса».

В качестве эпилога этой истории, вероятно, надо упомянуть, что Российская фемида так и не установила подлинных убийц малолетнего Андрея Ющинского, поскольку подлинные обстоятельства и субъекты преступления вовсе не интересовали партию власти Российской империи, ибо оные никак не укладывались в столь необходимую ей версию о перманентной вине евреев во всех тех бедах, которые на протяжении последнего царствования сотрясали великую державу. Одну из версий произошедшего преступления в те уже отошедшие в прошлое времена выдвинул российский историк, писатель и кинорежиссер Гелий Трофимович Рябов (1932–2015). Напомним при этом читателям, что именно он в 1979 г. обнаружил под Екатеринбургом останки последнего русского императора, его семьи и ближайших домочадцев (для справки: останки царской семьи и их приближенных были похоронены в склепе в фамильной усыпальнице Романовых в Петропавловском Cоборе города Санкт-Петербурга в июле 1998 г. в 80-ю годовщину их гибели).

По мнению Г.Т. Рябова, одной из непосредственных причин «еврейского следа» в деле Бейлиса стала принципиальная позиция по «иудейскому» вопросу премьер-министра Российской империи П.А. Столыпина. Так, историк в ходе своих рассуждений утверждает: «…мы вплотную подошли к тому, что стопроцентно объясняет, на мой взгляд, дело Бейлиса. Сейчас мы убедимся в том, что сам по себе Менахиль Мендель был ровным счетом никому не нужен и его трагедия заключается в том, что правительству понадобился пороховой запал, шнур и этим шнуром для поджигания назначили именно Бейлиса. Заметим в скобках, что могли назначить любого другого, обретающегося в орбите еврейского кирпичного завода на Лукьяновке.

Мы убедимся и в том, что шнур был подожжен только потому, что премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин занял непримиримую позицию по еврейскому вопросу и все время настаивал на своем: предоставлении евреям большей свободы. Столыпина хотели просто образумить… фактами. Из еврейской жизни. А когда он этим фактам не внял — его убили…

Надо было убедить государя Николая Александровича и в том, что давать евреям общегражданские права и небезопасно, и непатриотично. Царя убедить удалось. Но непредсказуемый  Столыпин был неподвластен политической элите . Он был сам по себе, поэтому руководство Департамента  полиции спланировало и провело 01 сентября 1911 года ликвидацию Петра Аркадьевича . Это произошло в присутствии государя, в Киевском оперном театре, во время представления оперы «Царь Салтан»…

Чего добивался Департамент устранением Столыпина? Это вроде бы совершенно ясно: могущественный политический противник исчезал с политической сцены России навсегда. Борьба с евреями теперь могла быть поставлена на принципиальную основу. Ведь мало того, что «жиды» режут христианских младенцев, — они еще, сволочи, покусились на святое, на конфидента и соратника государя, и мало того что просто покусились — убили!». Признаюсь, трудно ручаться за подлинность именно этой версии о ходе событий того времени. Но ещё труднее возражать против того, что уж очень эта версия соответствует духу времени, державы и её главы в те трагические годы. Поэтому эта версия представляется мне гораздо более правдоподобной, чем иные, впрочем, имеющие такое же право на существование, как и та, что приведена выше.

Полагаю, что здесь к месту привести характеристику П.А. Столыпина, которую дал ему в своей книге «Гибель императорской России» знавший его лично товарищ министра внутренних дел, командир отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенант Российской империи Павел Григорьевич Курлов (1860–1923): «П. А. Столыпин не был петербургским чиновником. Его служба началась в министерстве земледелия и протекала затем в провинции в должностях предводителя дворянства и губернатора в Гродно и Саратове. На всех этих должностях П. А. Столыпин заслужил всеобщую любовь и уважение, а на последнем посту имел случай проявить твердость и преданность Государю в тяжелое смутное время, рискуя своей жизнью. При беспорядках в Саратовской губернии он был ранен в правую руку, которой плохо владел до последнего времени.