Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов - Джаспер Ффорде

— Две незапятнанные души, — грустно проворчал Раум. — Для его инфернального величества — бесполезные.

— Предупреждаю, — сказал Кол, мастерски изображая неуместный оптимизм, — сдавайся, и я постараюсь обойтись с тобой помягче.

— МОЛЧАТЬ! — взревел Раум так громко, что два кухонных окна треснули, и разразился утробным демоническим смехом. — Просто чтобы утро не прошло совсем уж впустую, я готов предложить сделку: либо вы оба умираете исключительно мучительной смертью и я отказываюсь от всяческих прав на ваши души, либо один предается мне — и я отпускаю второго!

— Как насчет партии в шахматы? — предложил Кол.

— Э, нет! — усмехнулся Раум, погрозив пальцем. — На это мы больше не попадемся. Ну и кто же это будет?

— Можешь забрать меня, — сказал Кол.

— Нет! — крикнула я, но Раум только рассмеялся.

Он смеялся долго и громко. И еще. Потом еще. Он смеялся так долго, что мы с Колом переглянулись. А Раум все хохотал. От его хохота звенели тарелки и чашки на буфете, дребезжали стаканы, стоявшие вверх дном на сушилке. Еще смех, громче, дольше, сильнее… И вдруг совершенно без предупреждения он разлетелся на миллион крохотных клочков, заполнивших маленькую кухоньку, словно красный туман. Я отклеилась от потолка и рухнула на пол, встретив по пути кухонный стол, который, по счастью, оказался пуст и не слишком крепок. Я слегка обалдела, но, поднявшись, увидела… настоящего майора Оззорнейка, стоявшего там, где только что находился Раум, и все еще сжимающего стальной штык, отправивший демона обратно в ад.

— Хха! — сказал маленький престарелый джентльмен, грозно сверкая глазами. — Холодная сталь в боку им не по вкусу!

Подбородок его покрывала дневная щетина, а одет он был в рваную пижаму, перепачканную землей.

— С вами все в порядке?

— Он думал, что сможет держать меня взаперти в садовом сарае, — решительно ответил пенсионер, — но это же всего пятнадцать ярдов на северо-северо-восток под патио до клумбы с геранью.

— Вы сделали подкоп?

— Да, и успел бы раньше, будь у меня десертная ложка вместо этого.

Он продемонстрировал мне истертую и погнутую чайную ложку.

— Или лопата? — рискнула я.

— Хха! — презрительно фыркнул он. — Лопаты для неудачников. — Он поднял глаза и заметил Кола. — Говорю вам, сэр, слезайте с моего потолка сию же минуту!

— Ничего другого мне так сильно не хотелось бы.

Итак, мы сняли Кола и как смогли объяснили бойкому девяностолетнему старичку, кто такой Раум. Тот понял нас без малейшего труда.

— Боже правый, парень! — воскликнул он наконец. — Ты хочешь сказать, что я убил демона? Это очко в мою пользу, и никакой ошибки.

— К сожалению, нет, — ответил Кол. — Вы просто отослали его во второй круг. Он не появится на земле лет десять-двадцать, вдобавок ему изрядно влетит от Темного.

— Это лучше, чем он заслуживает, — проворчал майор, проверяя коробку с печеньем. — Этот вонючка сожрал все мое «Апельсиновое».

— Кол, — позвала я, указывая на ежедневник, который обнаружила на конторке, — мы не единственные, кому было назначено на сегодняшнее утро.

Они с майором наклонились посмотреть, и мое наблюдение подтвердилось. Это утро было первым из трех дней уловления душ, запланированных Раумом для суиндонских мастеров по вызову, и мы были третьими потенциальными проклятыми. Первого, электрика, Раум вычеркнул и приписал: «Тошнотворно любезен». Следующий должен был установить новую стиральную машину, и рядом с названием фирмы «Уэссекские кухни» Раум поставил три галочки. Я порылась в бумагах на конторке и нашла квитанцию: работу выполнил некто Ганс Поллотенс.

— Проклятье! — выдохнул Кол. — Ненавижу, когда Сатана получает душу. Не поймите меня неправильно, некоторые люди заслуживают вечных мук, но проклятие без возможности прощения — это как пожизненный приговор без права на досрочное освобождение.

Я кивнула, соглашаясь. Сколь бы отвратительно ни было преступление, вечное проклятие — это уже чересчур.

— От всего этого пораженческого вздора меня тошнит до печенок, — проворчал майор Оззорнейк. — Никто не отправится в ад за мой счет. Что, если мы вернем деньги?

Кол щелкнул пальцами.

— Оззорнейк, вы гений! Мистер Поллотенс не присоединится к легиону проклятых, пока реально не воспользуется своим неправедным приобретением. Четверг, звони в «Уэссекские кухни» и выясняй, где он. Нам надо добраться до него раньше, чем он потратит хоть пенни.

Спустя десять минут мы на большой скорости неслись в «Жирного монаха», популярную едальню в средневековом стиле неподалеку от заново отстроенного собора Святого Звлкикса. Я пыталась дозвониться Поллотенсу на мобильник, но тот был выключен, и когда я объяснила, что из дома майора Оззорнейка пропала существенная сумма, директор «Уэссекских кухонь» пришел в ужас и пообещал встретиться с нами на месте.

Ресторан был набит битком, поскольку собор Святого Звлкикса был только что выдвинут на звание первого места типа «загляните, если хотите, но заметьте, никто вас не принуждает» для молитвы/созерцания/медитации ВСБ, и множество последователей/адептов/отдаленно заинтересованных представителей единой унифицированной веры обедали и обсуждали способы наилучшего использования новой мультиверы для ошеломляющего добра.

Как только мы открыли дверь, Кол гаркнул своим самым повелительным тоном: «Ганс Поллотенс!» — и в наступившей тишине мужчина в темно-синем комбинезоне помахал нам из-за деревянной тарелки с хлебом и мясной подливкой.

— Проблемы? — спросил он, когда мы подошли.

— Могут возникнуть, — отозвался Кол. — Вы заплатили за еду из денег, которые стянули у майора Оззорнейка?

— Какого хрена! — воскликнул тот, поднимаясь.

Кол с легкостью усадил его обратно.

— Послушайте, — негромко сказал он, — мы не из полиции, и нам плевать на деньги и на вас тоже, но нам не плевать на вашу душу. А теперь скажите нам: вы потратили хоть каплю наличных или нет?

— Скажите, как мило! — прорычал Поллотенс. — Пропадают деньги, поэтому вы обвиняете рабочего человека.

— Поллотенс? — произнес мятый и неопрятный человек в мятом и неопрятном костюме, только что подошедший к нам. — Это правда, что они говорят?

— Вы кто?

— Мистер Зарания Сбросс из «Уэссекских кухонь», — сказал неопрятный человек, протягивая нам визитку. — Должен сказать, я шокирован и просто в ужасе от поведения нашего служащего. Сколько он украл?

— Послушайте, вы… — начал Поллотенс, зверевший с каждой секундой, отчего мистер Сбросс зажмурился и спрятался за Кола. — Я не ворую у людей. Ни у клиентов, ни у пенсионеров, ни у вас, ни у кого!

— Вам должно быть стыдно! — наполовину высунулся из-за Кола Сбросс. — Вы уволены, и не рассчитывайте на рекомендации.