Присяжные обречены - Кэрол О’Коннелл

– За ней сейчас присматривают федералы, – сказала Мэллори. – На этот раз они не потеряют ее, – она принесла в ванную кошачий лоток и посмотрела, как Рикер устраивает для кота гнездо из полотенец.

Рикер спрашивал себя, что Чарльз имел в виду, когда спросил Мэллори о заложниках.

– Так это Джо предложила подержать кота здесь?

– Да, – произнесла она устало, словно упрекая его за то, что он сомневался. Когда это не подействовало, Мэллори добавила: – Лекарство перестанет действовать через час, а доктору нужно хорошенько выспаться, – оставалось только добавить «И это правда».

Доля правды здесь действительно была, и все-таки Рикер собирался заехать в гостиницу к Джо – немного позднее. Он видел, что Мэллори что-то задумала.

Она уперла руки в пояс – готовься к нападенью:

– Я знаю, что доктор Аполло была на стоянке в ночь, когда напали на Зэкери. Ты мне соврал.

– Мэллори, давай не будем о том, кто кому врет.

– Ты знал, что у доктора есть оружие? Маленький пистолет двадцать второго калибра? – она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. – Ты знал и скрыл от меня, – Мэллори села на корточки, и, когда заговорила, в ее голосе слышалась издевка. – И ты, конечно, не спросил у нее, что она забыла на стоянке в ту ночь, так ведь? – Уперев руки в пол, словно готовясь к прыжку, она склонилась над беззащитным телом спящего кота. – Слепой в рыжем парике в участке, – детектив поднялась. – Тот, настоящий. И это еще одна маленькая деталь, которую ты забыл упомянуть.

Рикер молча смотрел на кафельную плитку в ванной, спрашивая себя, каким образом ей снова удалось все поставить с ног на голову. Ведь сегодня она…

– Должна идти на допрос, – Мэллори вышла из ванной. Через некоторое время он услышал ее голос из коридора: – Идешь, Рикер? Или тебе неинтересно, что произошло в комнате присяжных?

Джоанну пустили в студию, которая больше напоминала огромную темную пещеру. Иэн Зэкери стоял возле большой развернутой ширмы, которая частично закрывала панель управления с ее мигающими лампочками и рычажками. Он указал ей на стул.

– Рад снова вас видеть, доктор. Столько времени прошло с момента судебного процесса. Мне удастся уговорить вас подождать еще часик?

– Сейчас или никогда, – ответила Джоанна.

– Как пожелаете, – Зэкери помахал рукой девушке в окне напротив и произнес в микрофон: – Чумовая, запиши разговор, – он снова повернулся к своей гостье. – Я точно не смогу вас переубедить?

– Нет. У меня другие планы на вечер, – Джоанна наблюдала, как взгляд Зэкери скользнул по темному окну, по размерам идентичному освещенному окну звукооператорской кабины. Если бы они находились в полицейском участке в Чикаго, за этим стеклом обязательно бы кто-то стоял.

Иэн Зэкери сел за панель управления, и огромная ширма загородила ему вид темного окна. Теперь он мог видеть только освещенную кабину, в которой сидела девушка-звукооператор. Та вытянула руку и показала средний палец. Видимо, это должно было означать, что до начала остается одна минута.

Интересно.

– Итак, доктор, под каким именем вы пришли к нам сегодня? Джоанна Аполло? Или под каким-то другим?

– Под собственным, – теперь ее взгляд тоже переключился на темное окно напротив, которое, несмотря на ширму, она прекрасно видела. Только Иэн Зэкери был скрыт от молчаливого наблюдателя, который мог там находиться. Джоанна попробовала определить степень его паранойи, ключевой элемент для каждого участника игры.

Сегодня вечером в общей комнате специального криминалистического отдела было тихо. Только в задних помещениях, которые использовали для допросов и временного содержания заключенных, царило какое-то оживление. За пустыми столами тускло горели лампочки, но Рикер заметил нескольких полицейских, которые все еще работали. Над их столами свет был яркий, как и в кабинете лейтенанта Коффи. Мэллори зажгла лампу на столе Рикера и посторонилась, чтобы показать ему, как жестоко обошлась с его рабочим местом за время его отсутствия. Старый стол блестел, как новый. Привычные пятна от пролитого кофе исчезли вместе со следами от непотушенных сигарет. Рикер с подозрением уставился на обшивку рабочего кресла: она была неузнаваема. Плюхнувшись в кресло, Рикер с радостью обнаружил, что оно осталось таким же удобным. Мэллори только побрызгала его какой-то гадостью, чтобы кожа не портилась, и теперь от кресла ужасно воняло.

Рикер взглянул на Мэллори и решил продолжить их прерванный разговор, больше походивший на исповедь.

– Я думал, что за мной следят полицейские, – он развернулся в кресле к окну и посмотрел вниз, на темную улицу СоХо. – Куда бы я ни пошел, клянусь, я видел, что за мной следует коп. Бред, правда?

– Нет, – ответила Мэллори. – Так и было. Некоторых из них нанял Зэкери, остальные были из МВД.

– Министерство внутренних дел? Следило за мной? – Рикер медленно повернулся на кресле и посмотрел на Мэллори. – Зачем, черт возьми?

– В министерство пришла анонимка, – Мэллори принялась разглядывать свои аккуратно наманикюренные ногти, как будто хотя бы один ноготь мог оказаться обломанным. – Кто-то сказал им, что для нетрудоспособного полицейского ты слишком активен, так что они следили за тобой с фотоаппаратами несколько месяцев. Хотели запечатлеть что-нибудь разоблачающее. Они же не знали, что ты не обналичиваешь чеки, муниципальное пособие.

– Но ты знала, не так ли? – Миссис Ортега могла поделиться с Мэллори этими сведениями еще раньше. Но задолго до того, как горничная обнаружила необналиченные чеки, Мэллори сама поняла, что он не просматривает почту. Ладно, о вмешательстве в его личную жизнь поговорим позже, сейчас есть вопросы и поважнее. – Так ты говоришь, анонимка?

Что-то в его голосе, может быть, сарказм, с которым была произнесена последняя фраза, выдало недоверие, и на лице Мэллори появилось уже знакомое ему выражение. Она снова собиралась отнекиваться. Вдруг Рикер понял, что его собственная напарница выдала его министерству, это было так похоже на Мэллори, на ту Мэллори, которая украла сегодня его пистолет. Она не верила, что Рикер захочет жить, и пустила за ним людей из министерства, чтобы они были рядом с ним, когда она не могла. По другой теории Мэллори использовала министерство, чтобы повлиять на комиссара, – капелька шантажа, чтобы подмазать бланки для обжалования решения об увольнении Рикера. Вместо необходимых трех месяцев по процедуре восстановления его на службе на это ушел всего час. Только сейчас Рикера осенило, что его напарница перехитрила еще и компьютер, чтобы посылать ему пособия по нетрудоспособности, ведь сам Рикер об этом никогда не просил.

Он зажег сигарету, гадая, как Мэллори будет выпутываться, ожидая очередную ложь с ее стороны.

Негодница, она села на край его стола, свесив ноги, как обычно делала маленькая Кэти. Хотя часы висели на каждой стене, она достала из кармана свои и притворилась, что смотрит время. Золотые часы Лу Марковица, которые она сейчас держала в руках, по очереди принадлежали уже четырем поколениям полицейских. Так Мэллори напоминала ему, что она дочь Марковица, единственный ребенок его старинного друга. Какая неловкая попытка вызвать сострадание, которого сама Мэллори была начисто лишена, как, впрочем, и остальных чувств. Нападать – она умела только это. Сейчас же ее неуклюжая попытка защиты вызвала в нем сожаление. Он не мог с ней так поступить, и все вопросы и обвинения исчезли сами собой. Только спустя час Рикер поймет, насколько успешна была нелепая уловка Мэллори, как мастерски она отвлекла его, сыграв на его чувствах, связав руки сочувствием.