Их пленница - Мария Устинова

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Фасолька! — зарычал он. — Я сказал тебе прятаться! Убирайся отсюда!

Львы на меня даже не взглянули. Какой бы сладкой я ни была, драка важнее. Сюда долетали звуки схватки из рощи и приглушенное рычание.

Надеясь, что хотя бы это их проймет, я закричала:

— Руслан здесь! Он сейчас убьет его! Клыки были на горле, когда я уходила!

Эти слова заставили шевелиться хотя бы отца. Рванув Кира за ошейник, он поволок его за теплицу. А когда из рощи донесся визг, бросил цепь младшему сыну.

— Разберись с ним!

В лице сомнения: он решал, бежать к старшему сыну или сначала сожрать оленя. Это время, а сын может проиграть. Подумав, он бросился к деревьям, оставив нас с Александром.

Когда отец скрылся за деревьями, Александр заторопился.

Рванул цепь и уверено потащил Кирилла к добыче. В одиночку пришлось прилагать больше усилий, чем с отцом, чтобы справиться со Зверем.

Я разрывалась между ними: мне хотелось остаться и вернуться на поляну.

Александр почти добрался до наваленных кучей оленей, когда Кир перестал сопротивляться.

Пристав, он дал цепи провиснуть и бросился навстречу с очередным рывком. Тяжелее и крупнее физически, он сбил Александра на землю и попытался достать до горла, захлебываясь рычанием, как бешеный пес.

Лев легко вывернулся, более ловкий, чем Кир со связанными руками и в ошейнике.

— Вот тварь! — со злостью, за которой прятался страх, он пнул Зверя в бок.

Он вцепился в веревки, стягивающие руки, и перехватил их одним махом. Кир пытался спастись: пока лев один и не нажрался оленины, это единственный шанс. Освободив руки, он вцепился в ошейник за секунду до рывка. Поздно. Ошейник сжался, заставив Кира издать вопль. Он рухнул на колени.

Я попятилась, чтобы не попасть под раздачу. Ветер доносил вонь крови и жужжание мух, а из рощи — визг, на этот раз Руслана.

— Перестань! — вполголоса взмолилась я.

Бесполезно. Меня не послушают.

Кир обезумел от боли. Сумасшедший, такой яростный, что ненависть застила ему глаза, он налетел на врага. Все, что он мог: последний рывок, невзирая на кольцо сдавившее шею.

Он сумел изменить только руки. Массивные, в жилах от напряжения и с кривыми темными когтями, они сомкнулись вокруг Александра, словно Кирилл хотел раздавить его. А когда цепь выскользнула из рук, швырнул его на землю и навалился, мощным укусом обездвижив льва. Тот выгнулся и заорал от дикой боли, пронзившей плечо. Тот самый укус — которым дробят кости.

Раздирающий крик не смолкал, а пальцы Кира нашли ошейник. Он содрал его вместе с цепью. Обернулся, разыскивая меня. С расширенными глазами я смотрела в обезображенное побоями и зверем лицо любимого. Скомканные волосы упали на лоб. Грудная клетка мощно поднималась, словно он пытался вдохнуть глубже.

— Беги! — проорал он и с трудом дополз до туши оленя.

Кир вырвал кусок из брюха рогатого самца и проглотил, запрокинув голову. Он готовился к драке. Надеюсь, он поддержит брата, а не повернется против него. Их там двое на одного, драка шла не в пользу Руслана.

Я побежала в чащу, откуда доносились треск веток и рычание. Между сосен со светло-коричневыми стволами, которым я неслась навстречу, мелькали тела. Одно полу-тигриное и два льва. Он метался между ними, стараясь на пропустить атаку. Пока получалось, но надолго ли?

Я сбавила шаг и подошла медленно, щурясь сквозь ветки.

Ему бы не повредил нож. Тот самый, что я потеряла. Отыскать его сейчас под листьями нереально.

Раньше я не видела, как оборотни дерутся по-настоящему, всерьез. Меня старались оберегать от таких зрелищ, когда я жила в «Авалоне».

На Руслана нападали с двух сторон, он едва успевал закрываться. Зашипел на отца львов, ощеренной пастью прикрывая шею. Затем, почувствовав слабину, куснул Марка и отшвырнул его как можно дальше. Но для этого пришлось открыть плечо, отец сразу же воспользовался этим. По телу пропахали когти, и на желтые листья брызнула кровь.

Из-за деревьев тихо появился Кирилл. Пришел на запах и шум драки.

Ему не хватило времени, он был наполовину обращен, превратившись в кошмарного полу-зверя. На полном ходу он врезался в гущу боя, пытаясь ожесточением и яростью подавить сопротивление.

Все произошло за секунды. Я не заметила, в какой момент произошел перелом.

Руслан набросился на отца, целя клыками в шею — туда, где проходит артерия. Обрушился сверху, рванул, но до артерии не добрался. Порвал кожу и мышцы. Кир навалился с другой стороны, вцепляясь в плечо.

Враг оказался зажат с двух сторон: обороняться от одного, означало открыться другому. Лев огрызался, но слишком медленно, а сыновья не могли помочь. Мальчикам хватило мгновения. За годы они научились действовать слаженно.

Они у меня разные… Руслана считали опаснее: он крупнее, злее, удар у него мощней. Зато Зверь быстрее и беспощадней. Именно выпад Кирилла часто пропускали первым.

Он глубоко вгрызся в плечо отца, дробя плечевой сустав и кость. Взметнулся вверх захлебывающийся рев, тот попытался вывернуться — пусть ценой руки, которая как плеть обвисла вдоль тела.

Руслан набросился с другой стороны: массивная пасть сомкнулась на холке. Он вцепился, что есть мочи, и отец оказался зажат между двумя ворчащими хищниками. Мальчики держали намертво, отец пытался огрызаться, но уже понимал, что все предрешено. Я смотрела в багровое напряженное лицо, с темными от потрясения глазами. Его охватила дрожь.

Одновременно они глубже вгрызлись в плоть и слаженно разорвали его, визжащего, на части. Кровь хлынула на потрескивающие листья.

— Отец! — Марк пытался встать, но что это изменит.

Парни торопливо глотали горячие куски, заканчивая превращение.

Я отвела глаза от кровавого пиршества. Прижалась спиной к шероховатому дереву и закрылась руками, нервно забросив на лицо предплечья, так сильно мне не хотелось смотреть. Над поляной повис мерзкий запах скотобойни.

Марк еще что-то кричал, но все было кончено.