Антигеймер - Вадим Денисов

— Вот это жизнь у человека! — прошептал Микроб, и я не понял, в шутку он это сказал или всерьёз. Сам-то чем занимался?

— Да ну тебя… Короче, ещё через два года я обалдел окончательно. Потерялся. И решил уехать из сумасшедшего мегаполиса туда, где жить спокойней и где я буду единственной звездой.

— Господи, куда же это? — теперь уже я потянулся за бутылкой.

— В Монтану. В деревню. И вот…

Понимая, что зреет некое откровение, я придвинул диктофон поближе.

— Приехал я в эту глухомань, пожил, посмотрел на тихую округу — Деревня Обыкновенная. И думаю себе: Серёга, скажи честно, а что, в родном Ярцеве тебе подобного было недостаточно?

Не выдержав, я захлопал в ладоши.

— Кто тебе не давал заниматься делом в родной глухомани? Какого хера ты полжизни пробегал, а? — вздохнул он.

Вдалеке что-то громыхнуло. Гром? Бастер тоже напрягся, прислушался, но почти сразу махнул рукой.

— Слушай, так ведь это же целая одиссея! — молвил я.

— Что ты… Мало того, некоторые яркие американцы ещё дальше бегут, во где шило! Звёзды всякие, писатели. Можно накидать примеров… На удалённые острова, например! А помните, ещё недавно билеты на Марс раскупали, как главный дефицит планеты, сотни тысяч вписались!

— Правда, никто никуда так и не полетел.

— Верно, Гунн. Но желающих хватало. Мы готовы бежать, часто не ведая, куда и зачем бежим! И только потом понимаем, что надо просто жить нормально и оседло, без всяких установок и предвзятостей — патриотических или беглецовых. Вот что надо пропагандировать — добротность жизни! Я не ратую за патриотизм, упаси Создатель, я понять хочу, когда наступит конец всей этой миграционной пьесы?

— И что ты понял?

— Ничего, Стёпа. Я ведь и на Рассадник первоначально попал совсем не в эти края. В Эльфятник впилился. Ещё не были там? И не бывайте… Никаких эоловых арф, вокруг одни инфальтильные придурки.

— Подожди, Бастер, существует жёсткий регламент перемещения по секторам! Как такое может быть?

— У меня особый статус. Я выбирал, где остаться.

Какое-то время я не знал, как бы осторожно да ненавязчиво расспросить собеседника, чтобы не сорвалось главное: выяснить, что за особый статус такой, за какие заслуги присвоен и кем?

Возникшую паузу заполнили лёгким ужином.

На дворе быстро темнело, небольшой городок-полигон, лишённый живого начала, становился всё более зловещим. Интересно, в какой момент, исходя из накопленного опыта, группы рейдеров принимают решение о ночёвке? Надо будет узнать, в какое время суток активность зомби выше.

Камин хорошо прогрел помещение, тепло и уютно.

Одно окно Бастер закрыл полностью, через второе, приоткрытое, издалека то и дело доносились жутковатые ревущие звуки.

— Что это? — не выдержал Димка.

— Торки между собой дерутся за территорию. Далеко. Выясняют, кто из них альфа.

— Хочешь сказать, что они поделили Зомбятник?

— Удивлён, Гунн? Я и сам удивился, когда узнал. Но это так.

Хватит тянуть резину.

Оценив оставшийся объём памяти диктофона, я решительно спросил:

— Бастер, пора колоться. Почему тебя тупо не загребли на Зомбятник, как всех нас, а предложили альтернативу?

— А я всё жду, когда спросите! — усмехнулся он, покачивая большой рюмкой перед глазами. В янтарной жидкости заплясали огоньки огня.

Хозяин пригубил и поставил коньяк на стол.

— Всё очень просто, мужики. Формально я не попадаю под определение обла. У меня дети есть, двое… Один ребёнок остался в Греции, от русской, второй — в Германии, и теперь мне судебным решением запрещено к нему даже приближаться… Потом началась вся эта каша с Южными войнами, вмешался Департамент, пошла программа. Где они сейчас, и представить не могу. Чуть с ума не соскочил, когда прозревать начал! А семьи нет! Вот и попал под особый случай, получил право выбора — куда хочу! Тут ведь что? Для такого перескокщика, каким был я, нет вариантов возвращения. Из Германии в Грецию не возвращаются… А из Америки не возвращаются в Германию. Про Россию и говорить нечего. Это равносильно признанию, что многие годы и гидроэлектростанции энергии потрачены как-то неправильно, зря. Очень мало кто из мигрантов способен на такое… Думаете, почему многие из них безвылазно сидят именно в рунете и отслеживают все события, с готовностью поливая и изобличая бывшую родину? Бесконечное подсознательное самооправдание. А назад нельзя! Даже если есть смутная тяга — нельзя… И, знаете, я решил поехать сюда, тут как бы Россия, однако без шага назад! Да и… Слишком мне хреново на Земле жилось в последний год. Безнадёжная тоска, а будущее представлялось всё страшней и страшней, кто их знает, этих плонетян? Что дальше затеют? Инкубаторы? Человейники? Машины для перезаливки? Искусственный апгрейд вырождающихся европеоидов? Вот и запузырился. Опять пытаюсь начать всё заново. Думаю, это хорошая завершающая нота для дальнейшего пития, не так ли, други мои?

Только бы не забыть про радиограмму! Только бы не забыть…

Утро тяжёлое, утро туманное…

— Бастер, у тебя пила по металлу найдётся? — озабоченно спросил Микроб, отходя от окна.

— Господи, какая ещё пила? Вот вчера была пила так пила, хорошо, что коньяк реально фирменный. Что, «Спортер» собираешься обрезать? Ох… Не торопи, дай хоть поправиться!

— Молочка бы сейчас, — поддакнул я.

— Откуда…

— В Попадонецке взять можно, правда, дороговато выходит. С ферм поставляют, их три за городом.

— А здесь только сгущёнка.

Поправлялись подручным, кто кофе дул, кто чай.

За ночь погода почти не изменилась. Ливень закончился, грозы ушли, тучи распределились, выровнялись, стали пожиже — всё небо затянуло пасмурным серым. Мелкий дождь налетает шелестящими волнами. Лужи — огроменные! Двор всё так же пуст. Подсобки блестят профнастилом крыш.

Депрессивный вид из окна. Унылый.

— Бастер, ещё вчера хотел спросить: где твоя «зээмка»? Не пешком же телепаешь…

— В гараже стоит. Зверь! Ой-и… Нет, надо аспирину жахнуть.

— А чего не во дворе? Чтобы по высшей степени мобилизационной готовности, как в Выживске.

— Зачем? В таком случае сразу будет ясно, дома хозяин или куда-то удрал.

— Неужели существует опасность появления недружелюбно настроенных людей? — изумился я.

По выражению лица Бастера было ясно: сейчас ему вообще не хочется о чём-либо говорить. Ему молчать хочется.

— Чёрт… Рюмочку вмазать, что ли? Знаешь, могут появиться! Не злонамеренные типы, а люто тупые. Были случаи, когда новички правдами и неправдами удирали в зону, шатаясь, где не просят. Только дело не в них. Торки.