Алые сердца. По тонкому льду - Тун Хуа

Она некоторое время молчала, а затем шепотом ответила:

– Наверное, к четырнадцатому господину. В последние дни Его Величество подумывает вызвать четырнадцатого господина обратно в столицу, так что, полагаю, он скоро приедет.

Услышав это, я похолодела.

– Однако Его Величество неплохо относится и к четвертому господину, – пробормотала я.

– Верно! – подтвердила Юйтань. – Сейчас среди всех принцев четырнадцатый и четвертый господа пользуются самой большой любовью своего отца. По этой причине он часто выбирает табличку с именем[53] госпожи супруги Дэ[54], что редко случается с супругами примерно ее возраста. Сразу видна особенная благосклонность.

В ту ночь я не сомкнула глаз, продолжая размышлять обо всем этом, вертеть в голове и так, и эдак. В конце концов мне вдруг пришло на ум, что не стоит поддаваться влиянию всех этих необязательно правдивых «исторических фактов». Нужно делать выводы исходя из моего личного опыта общения с четвертым принцем. Может ли он поступить подобным образом? Сердце твердило: «Не может!» Я подумала еще разок. Нет, все-таки не может! Постепенно я успокоилась окончательно. Конечно, не может!

На рассвете следующего дня Юйтань отправилась на службу, а я осталась сидеть в комнате. Какой-то евнух снаружи позвал:

– Барышня Жоси дома?

Когда я открыла дверь и выглянула, он добавил:

– Вас желает видеть господин Ли.

Я отправилась с ним к Ли Дэцюаню. Как только я вошла, Юйтань шутливо надула губы и, приобняв меня, засмеялась:

– Стоило тебе вернуться, сестрица, как меня тут же отодвинули в сторонку. Ли-анда сказал, что теперь ты займешься приготовлением чая и сладостей, а я буду помогать тебе.

Я со смехом стряхнула ее с себя:

– У тебя еще есть время отлынивать от работы и жаловаться?

Ставя воду кипятиться, Юйтань добавила:

– Ли-анда еще хотел, чтобы я напомнила тебе: сейчас Его Величество соблюдает пост, кроме того, болезнь еще не вполне излечена, так что готовить чай и сладости нужно с особой осторожностью.

Я понимающе кивнула.

Когда я вошла в покои, неся в руках поднос с чаем и пирожными, четвертый принц как раз беседовал с императором, стоя рядом с ним у самого кана. Увидев принца, я тут же опустила голову, сосредоточенно глядя в пол. Мне было горько смотреть на него. Сколько же мы уже не виделись?

Поставив поднос перед Его Величеством, Ли Дэцюань приготовился прислуживать императору за едой.

– Садись и тоже поешь, – сказал император Канси четвертому принцу. – Ты спозаранку пришел, чтобы поприветствовать нас, долго ждал снаружи и, должно быть, проголодался.

Четвертый принц тут же благодарно поклонился Его Величеству, присел, прижавшись боком к кану, и, наугад выбрав пирожное, съел.

Не прекращая разговаривать, император Канси съел два пирожных подряд, и счастливый Ли Дэцюань положил ему на тарелку еще одно.

– Похоже, у царственного отца улучшился аппетит, – с улыбкой заметил четвертый принц.

Император бросил на меня короткий взгляд и тихонько вздохнул:

– Сам не знаю, возможно, я постарел, раз во мне просыпается тоска по былым временам.

– Почему бы Вашему Величеству не приказать Жоси заняться сегодняшним ужином? – заискивающе улыбнулся Ли Дэцюань.

Император промолчал. Ли Дэцюань подал мне знак глазами, и я поклонилась, собираясь удалиться.

– Ты не очень хорошо выглядишь, – вдруг произнес император. – Позже тебя осмотрит придворный лекарь.

Я мгновенно упала на колени и коснулась лбом пола.

– Благодарю Ваше Величество за милость.

На тринадцатый день одиннадцатого месяца шестьдесят первого года эры Канси сразу после ужина пришел четвертый принц, чтобы пожелать Его Величеству спокойной ночи. Император Канси принял его в своих покоях, велев уйти всем, кроме Ли Дэцюаня. Юйтань с остальными служанками как ни в чем не бывало покинули внутренние покои, тогда как я от тревоги не находила себе места.

Когда четвертый принц вышел от императора, его лицо было крайне напряженным. В то мгновение, когда наши взгляды встретились, я увидела в его глазах скорбь и отчаяние. В мое сердце словно вогнали нож. Впрочем, когда я вновь подняла взгляд, на его лицо уже вернулось спокойное выражение, и он, опустив глаза в землю, тихо ушел, правда слегка пошатываясь. Что же такого сказал ему император Канси?

Вскоре после его ухода навестить Его Величество пришла госпожа супруга Дэ. Она присела возле лежащего императора, и они принялись тихонько переговариваться. До нас, стоящих у дверей, доносился лишь тихий смех, остального было не разобрать. Взволнованная, я то и дело бросала взгляды на занавеску. В конце концов Ли Дэцюань, и так часто посматривавший на меня, не выдержал и прикрикнул, стараясь быть тише:

– Жоси!

Лишь тогда я с усилием подавила чувство тревоги и замерла, опустив голову.

Позвав Ван Си, Ли Дэцюань велел ему стоять у дверей и слушать, не будет ли приказаний, а сам отозвал меня в сторону и сурово сказал:

– Полоскала в прачечной белье и заодно все мозги себе выполоскала? Сейчас у тебя есть возможность вернуться во дворец, и если ты не воспользуешься ей, то, как бы я ни хотел, я уже не смогу тебе помочь!

Я тут же опустилась перед ним на колени и отвесила земной поклон:

– Ваша покорная служанка знает о милости, которую проявил к ней анда, и больше не посмеет совершить промах.

– Ты из тех людей, кого редко встретишь в этом дворце, – смягчился Ли Дэцюань. – Хотя в этот раз я лично проявил инициативу, все получилось лишь благодаря милости Его Величества, так что у тебя больше нет права на ошибку.

Ответив коротким «Слушаюсь!», я снова коснулась пола лбом.

Только ушла супруга Дэ, как императору нанес визит Лонкодо. В последнее время он приходил к Его Величеству ежедневно, но у меня было ощущение, что все свершится именно сегодня.

Когда я подносила Лонкодо чай, Его Величество сказал:

– Мы уже немолоды, и здоровье наше слабое. Мы намереваемся вызвать четырнадцатого принца Иньчжэня обратно в столицу, и, когда он вернется, мы больше не отправим его воевать. По этой причине необходимо с крайней серьезностью отнестись к выбору командующего ему на замену. Завтра мы намереваемся созвать всех сановников для обсуждения этого вопроса. Есть ли у тебя подходящий кандидат?