Обреченные на вымирание - Деткин Андрей

если сработаем быстро и стартанем сегодня, то можем успеть. Но времени мало и не моя в этом вина… В спешке можем накуролесить. Заправщиков заливайте прямо сейчас. Семьдесят тонн, ни каплей меньше. Я со вторым пилотом на аэродром. Обеспечьте освещение. Хорошее освещение всей взлетной полосы. В ангар подведите электричество, дайте хорошего сварщика, удлинители обязательно. Еще нужны люди, чтобы открыть ворота. Мощный тягач. Скотч обязательно, не забудьте.

- Скотч?

- Да, скотч.

- Ладно, все будет, - заверил мэр, поднимаясь из-за стола.

Через две минуты мы уже сидели во внедорожнике, Андрей замыкал провода раскуроченного замка зажигания. Хмель выветрился, словно я и не пил. Предчувствие чего-то грандиозного, рискованного заставляло волноваться, все внутри трепетать, а сердце биться быстрее.

- Ягодка созрела, - тихо проговорил Андрей, выруливая с территории школы. Оставшуюся дорогу до аэродрома ехали молча. Я не сомневаюсь, что весь порядок действий в подобном исходе он продумал заранее, поэтому теперь не выглядел растерянным. Знал, что делать, это было видно по его целеустремленному взгляду, мрачному спокойствию.

Уже на аэродроме, подъезжая к ангару, Андрей сказал.

- Михалыч, все у нас получится. Ты даже не представляешь, как это просто. Карты легли козырно и нам надо их правильно разыграть. Сейчас со мной забираешься в самолет на место второго пилота. Там есть небольшой монитор, я тебе его включу и выведу на экран обучающую программу. Пока подготавливают птичку, внимательно читай и запоминай. До самого старта ни на что не отвлекайся. Помни о моих закидонах, могу отключиться в любую минуту, тем более при перегрузках. Может, тебе придется сажать самолет без меня. Хотя там все на автомате, но все равно.

У двери в ангар нас встретили два полицейских. Андрей сказал им с какой целью мы здесь, попросил фонарь. Генераторы еще не подвезли, и за железными стенами царила темнота.

- В дерьмо не вляпайся, - предупредил меня Андрей. Эхо унесло его слова под свод. - Держись правее. Наверное, в кабине еще воняет.

- Ничего, потерпим.

Трап стоял, где его оставили. По железным ступеням забрались на крыло. Андрей сдвинул колпак, указал мне на место второго пилота.

- Там сядешь. У Б-2 в отличие от нашего нет заднего оперения и в кабину летчики попадают через нижний люк, форма планер-крыла немного другая, а так внешне очень похож, - говорил Андрей, усаживаясь в кресло первого пилота. Он некоторое время возился под передней панелью, после чего приборы вспыхнули огоньками, с обеих сторон от меня зажглись фонари освещения.

- Михалыч, смотри, у тебя в правой панели загорелся экран, сейчас выведу текст, вот, с ним и работай.

Андрей объяснил, как прокручивать страницы, открывать папки, вводить запрос и прочее. На самом деле все оказалось просто, как на обычном компьютере. Скоро мы погрузились в гробовое молчание. Каждый был занят своим делом.

Через полчаса захрипела рация, которой мэр нас снабдил.

- Андрей, - послышался с хрипами и треском голос мэра, - прием.

- Слушаю.

- Машина с генератором уже на взлетке, куда ее ставить?

- Пусть подгоняют к ангару. Я их встречу.

- Добро.

Радиостанция смолкла.

- Михалыч, я спущусь, покомандую, а ты сиди и штудируй.

Что я и делал в течении следующих двух часов. Андрей помог трем парням (одного из них, я узнал, он входил в группу захвата на квартире у Федора Игнатьича) открыть массивные ворота. Но прежде, один из помощников нацепил маску сварщика и срезал стопоры с замками.

Мощный генератор помещался на двухосном прицепе. От него в дальнейшем запитали прожектора вдоль взлетной полосы. Андрей оставил агрегат на улице, чтобы тот не мешал мне своим тарахтением. Хотя я и одел наушники, гул от установки прорывался сквозь уплотнители. Андрей подключил борт к внешнему питанию и огони на приборной панели загорелись ярче.

Перед глазами на светящемся экране проплывали массивы информации, многое было непонятно, но суть в целом я улавливал. Как никак, четыре года отучился в летном училище и потом работал по специальности почти тридцать лет. Плохо, что в бортовой библиотеке не было азов и словаря, поясняющего термины. Выручали ситуационные карты и схемы, выводимые на экран. И чем дольше я сидел, тем понятнее мне становился самолет. Устройство и управление очень походили на самолеты гражданской авиации. А вся физика, динамика и прочая химия вообще один в один.

Андрей поднимался ко мне несколько раз и спрашивал все ли понятно. Я задавал вопросы, порой, казалось, глупые. Он не удивлялся. Быстро, доходчиво объяснял и снова исчезал по делам. Вокруг меня кипела работа. В какой-то момент меня вместе с самолетом качнуло, почувствовал, что двигаюсь. От неожиданности я подскочил в кресле. Ужасающая мысль вспыхнула в голове, «Что-то задел и привел самолет в движение». Умом понимал, что такого быть не может, я лишь сидел и смотрел в монитор, но бомбардировщик, тем не менее, медленно катился назад. Я вцепился в рукоятку, откинул колпак. Словно кот, соскальзывающий с подоконника, заскрежетал ногтями по металлу, выбираясь из кабины. Готов был заорать, взывая о помощи. Неуправляемый самолет в любую секунду мог врезаться в ангар и повредить конструктивные элементы, тем самым отсрочить или вовсе перечеркнуть шанс на спасение.

Мгновение спустя все стало понятно. Я снял наушники, и услышал гул тягача. Сзади на платформе стоял Андрей с раскрытым ртом, содрогался телом и тыкал в меня пальцем. Его голос тонул в дизельном басе, но по мимике и позе я понял, он ухохатывается.

Тягач медленно тянул самолет в огроменный на всю торцевую стену проем. Жестами Андрей показал, чтобы я забрался обратно в кабину. Через несколько секунд сквозь бронированное стекло колпака я смотрел, как бомбардировщик медленно вытекает из черной стальной пасти, плавно разворачивается. Моему взору открылась прямая, как стрела, освещенная с обеих сторон прожекторами взлетная полоса. На аэродром опустилась ночь, кругом темень и только эта лента света до самого края... Открыв рот, я смотрел на восхитительную, ни на что не похожую картину. Мне казалось, что самолет уже начал разбег, и все набирает скорость. Свет от прожекторов смазался, центробежная сила потянула меня назад, вдавила в кресло.

Колпак открылся, сверху послышался голос Андрея.

- Чего вытаращился, Михалыч? Некогда нам созерцать, вылезай, пора комбезы примерить, - перед моим носом проплыл рулон скотча.

Андрей помог мне облачиться в комбинезон, который оказался больше на пару размеров. Но прежде я разулся и снял одежду. Трусы