Дорогая мамуля - Нора Робертс

– Честно говоря, мне хотелось бы еще немного погулять. Вон там, на другой стороне улицы, есть магазин.

– Это мимо него мы прошли, чтобы попасть на эту сторону улицы?

– Знаю, знаю. – Она захихикала. – Но там продаются шляпы и шарфы. Со скидкой. Тебе тоже не помешала бы шляпа, дорогой. А может, и хороший теплый шарф. Я просто не смогу сейчас вернуться в этот гостиничный номер, Бобби. У меня такое чувство, будто меня выпустили из тюрьмы.

– Знаю. Пожалуй, я чувствую то же самое. – Он переложил мешок с елочкой в другую руку. – Мы купим шляпы. А потом мы могли бы пойти посмотреть, как катаются на коньках в Радио-Сити. Еще раз полюбуемся на большую елку.

– Идеальный план. И почему обыкновенная сосиска кажется такой вкусной, если она зажарена на улице в Нью-Йорке? Богом клянусь, нигде не найти таких вкусных сосисок, как в Нью-Йорке.

– Действительно вкусно, – согласился с ней муж, прожевывая сосиску. – Особенно если не думать, что там внутри.

Она рассмеялась – беспечно и счастливо.

– Давай об этом не думать.

Они дошли до угла, проталкиваясь сквозь толпу. Он откусил еще кусок.

– Я даже не подозревал, что так проголодался. Надо было купить две.

Они добрались до края тротуара, и Бобби уже занес ногу, чтобы ступить на мостовую, но тут Зана ахнула. Он крепко подхватил ее под руку.

– Я пролила кофе, вот и все. Такая досада!

– Ты не обожглась?

– Нет. – Она попыталась ладонью стереть пятно со своего пальто. – Просто я неуклюжая. Меня кто-то толкнул. Боже, надеюсь, пятна не останется. Ну вот, теперь мы пропустили зеленый свет.

– Спешить некуда.

– Объясни это всем остальным, – вздохнула Зана. – Если бы люди так не толкались, я не пролила бы кофе на пальто.

– Мы что-нибудь достанем и…

Бобби качнулся и упал головой вперед прямо перед идущим такси.

Пакеты с покупками вылетели у него из рук. Последнее, что он услышал перед ударом о тротуар, был крик Заны и пронзительный визг тормозов.

Ожидая, пока освободится номер и приедут «чистильщики», Ева провела проверку счетов Труди. Как раз поступила информация о последних платежах с кредитной карточки. В пятницу она потратила несколько долларов в аптеке, отметила Ева. Время подтверждало, что платеж был сделан после покупки носков и после посещения банка.

Все по порядку.

А вот счета за покупки…

Кстати, а где покупки?

Пока в голове у нее складывалась вся картина, ее рация запищала.

– Даллас.

– У нас проблема. – В голосе Бакстера не было ни капли обычного сарказма. – Объект попал под машину на углу Пятой и Сорок второй.

– Господи боже! Это серьезно?

– Не знаю. Приехала «Скорая». Жена в истерике. Они были на тротуаре, ждали, пока загорится зеленый свет. Они были у меня на «прослушке», у Трухарта был приличный обзор. Но перекресток так забит народом, малыш еле разглядел, как парень падает на мостовую. Ему здорово досталось, Даллас, это я точно знаю. Его практически переехало это такси. Таксист тут, со мной.

– Прикажи патрульным доставить его в управление, мы снимем с него показания. Не отходи от наших объектов. Куда его повезут?

– В медицинский центр «Бойд». Прямой бросок по Пятой авеню.

– Встретимся там. Пусть один из вас поедет с ним на «Скорой». Не выпускайте из виду обоих, пока я не приеду.

– Есть. Боже, Даллас, парень ел сосиску, пил паршивый кофе. А потом вдруг полетел. Медики что-то дают жене, хотят ее успокоить.

– Позаботься, чтобы она могла говорить. Черт побери, Бакстер, я не хочу, чтобы ее отключили.

– Давай, я этим займусь. Конец связи.

Ева бросилась к двери и открыла ее в тот самый миг, как Пибоди толкнула ее с другой стороны.

– «Чистильщики» поднимаются.

– Пусть приступают. Нам надо идти. Бобби везут в больницу. Попал под машину.

– Попал под… Какого черта?

– Не спрашивай, я сама ничего не знаю. Едем в управление.

Ева гнала машину под завывание сирены, маневрируя в уличных заторах и изо всех сил стараясь заглушить острые уколы совести.

Неужели это по ее вине Бобби оказался между жизнью и смертью? Два копа его охраняли, на нем был маячок с «прослушкой». Неужели этого мало?

– Может, это был несчастный случай? – Бедная Пибоди старалась не подавать виду, но ей было страшно. Машина пролетела между фургоном и такси, чуть ли не содрав с его крыла старую, облупившуюся краску. – Люди, особенно приезжие, каждый день попадают в аварии в Нью-Йорке. Сходят с тротуара, не смотрят, куда идут. Глазеют по сторонам, вместо того чтобы следить за светофорами.

– Не было никакого смысла его убивать. Ровно никакого смысла. – Ева нетерпеливо барабанила пальцами по рулю. – Что это дает? Рорк не даст два миллиона за устранение парня, которого он даже не знает. С какой стати? Не было никакого смысла убивать Бобби.

– Вы говорите, Бакстер доложил, что он ел и пил на перекрестке. Может, его толкнули, может, он поскользнулся. Ледяной дождь идет, тротуары обледенели. Даллас, иногда некоторые вещи просто случаются. Иногда людям просто не везет.

– Не в этот раз. Хрена с два это случайность. – Голос Евы вибрировал от ярости. – Просто мы это пропустили. Мы пропустили что-то, кого-то, а теперь у нас свидетеля увезли на «Скорой».

– Это не ваша вина.

– Я сделала этот ход, значит, моя. Сними копии с аудиозаписи, переправь одну в лабораторию. Я хочу все слышать, каждый голос.

Ева остановила машину у входа в отделение «Скорой помощи».

– Запаркуй, – приказала она, выпрыгивая. – Мне надо быть там.

И она вошла в двери.

Это место было истинной юдолью страданий. Больные ждали, пока их выслушают, пока им помогут. Здоровые ждали, пока их занемогших близких примут, помогут, обнадежат.

Ева заметила Трухарта. В теплой фуфайке и в джинсах он казался еще моложе. Он сидел рядом с Заной, держал ее за руку и шептал что-то утешительное ей на ухо, а она безудержно рыдала.

– Ева! Ева! – Зана вскочила и бросилась на шею Еве. – Бобби! О мой бог, это все я виновата. Бобби попал под машину. Ему так плохо! Я не знаю…

– Прекрати. – Ева высвободилась, схватила Зану за плечи и резко встряхнула. – Как он?

– Они не сказали, они не хотят ничего говорить. У него кровь шла. Голова… Кровь шла из головы. И из ноги. Он без сознания. – Слезы опять брызнули у нее из глаз. – Я слышала, как они говорили про сотрясение и про то, что что-то сломано, и может быть…