Роман с демоном - Дмитрий Сафонов

— Я не боюсь.

Он открыл дверь, заглянул в комнату. Умывальник находился в паре метров от входа; дверцы обеих кабинок были распахнуты. Александр убедился, что в комнате никого нет; эти предосторожности не казались Вяземской ни глупыми, ни смешными. Она вымыла руки, взяла из ящика на стене бумажные полотенца, насухо вытерлась.

Северцев ждал ее в коридоре.

— Подожди, я проверю, — сказал он и выглянул в зал.

У Анны бешено забилось сердце. Что, если убийца уже пришел и теперь сидит за столиком? Нет… Нет, этого не может быть, ведь там, внизу — Рюмин, и он бы ни за что не допустил…

Александр покачал головой и двинулся по проходу к вешалке. Северцев снова занял наблюдательный пункт у входа в зал. Анна выждала небольшую паузу и вернулась на место за четвертым столиком у окна. Часы показывали пять минут десятого.

От нечего делать — и чтобы как-то унять нарастающее беспокойство — она стала листать меню. Пролистала до конца и потянулась за бокалом вина. Толстая папка в кожаном переплете мешала, Вяземская отодвинула ее в сторону, и…

На столе лежал небольшой конверт из плотной бумаги. Анна не придала этому никакого значения. Наверняка там календарик, или приглашение посетить ресторан еще раз, или далее — какой-нибудь бонус, дающий право на скидку.

Вяземская поставила бокал, открыла конверт, достала сложенный пополам листок…

«Я тебя вижу!» — было написано корявыми разбегающимися буквами. И ниже — вензель. «М».

Запекшаяся кровь на белой бумаге выглядела отвратительно.

Окружающий мир вдруг приобрел невиданные доселе яркость и глубину. Синие иероглифы на стенах, гравюры, выполненные коричневой тушью, сияние огней за окном, желтые абажуры из папиросной бумаги и далее легкая испарина на бокале с вином, — все это было таким настоящим, красивым и любимым, что хотелось плакать. Все это принадлежало ей, и было бы так глупо и грустно с этим расстаться — только потому, что где-то рядом бродит маньяк с острой бритвой.

Анна почувствовала досаду… Обиду… Потом они растворились в горячей волне страха, накатившей откуда-то снизу, со стороны вмиг ослабевших ног.

И тогда Вяземская закричала.

* * *

Она, как в тумане, видела перекошенное лицо Александра… Испуганную девушку-метрдотеля… Удивленных посетителей… Мужчину в темно-синем костюме, остановившегося на пороге зала… И — бледного Рюмина, с пистолетом в руке, летевшего вверх по лестнице так, словно на него не распространялся закон Всемирного тяготения.

Капитан, не раздумывая, повалил мужчину в темно-синем костюме на пол, упер ствол в затылок и поднял глаза на Вяземскую.

— Нет, — покачала головой Анна. — Не он…

Это был грандиозный провал. Но по-настоящему понять всю тяжесть поражения Рюмин смог только на следующее утро, когда предстал перед разъяренным полковником Надточием.

— Срок вышел, — вкрадчиво начал шеф. — Сегодня мне докладывать начальнику городского управления. Не сочтите за труд, капитан, поделитесь результатами своего блестящего расследования.

Тон полковника не сулил ничего хорошего. Гроза надвигалась, тучи стремительно затягивали небо, еще несколько секунд — и молния ударит в громоотвод. Выкручиваться и что-то доказывать было бесполезно.

— У меня нет никаких результатов, товарищ полковник! — четко ответил Рюмин.

— Неужели?! — с иезуитской улыбкой спросил Надточий. — А, по-моему, достаточно. Даже больше, чем достаточно, — сказал он, повысив голос. — Гораздо больше!

Последние слова он почти выкрикнул. Лицо полковника налилось краской, Надточий крепко стиснул край стола — так, что пальцы под ногтями побелели.

— С момента убийства первой девушки прошла неделя! Что ты сделал за это время? Молчишь? Я тебе напомню! Ты затеял драку на закрытом мероприятии — раз! Бросил в камеру Рудакова безо всяких на то оснований — два! Но этого тебе показалось мало! Вчера доблестный капитан Рюмин устроил пьяный дебош в ресторане!

— Это — не дебош, и я не был пьян…

Надточий вскочил.

— Смирно! — заорал он. — Не сметь перебивать старшего по званию! Есть показания свидетелей! Одна из посетительниц заявила, что ты грязно приставал к ней, при этом был вдребезги пьян. Охранник подтвердил ее слова. Он сделал тебе замечание, а ты стал угрожать ему оружием. Мало того, что вы не справляетесь с должностными обязанностями, так вы еще и позорите звание офицера милиции, капитан Рюмин!

Рюмин молчал. Возразить было нечего. На тот или иной предмет, на то или иное событие всегда существуют несколько точек зрения. Бели разобраться, точка зрения полковника была по-своему верной. Мнение капитана его не интересовало.

Надточий отдышался, успокоился и снова сел.

— Разбором вашего поведения займется дисциплинарная комиссия, — сухо сказал полковник. — Ваши действия получат надлежащую оценку — в течение ближайшей недели. А до того времени передайте все дела, находящиеся у вас в производстве, капитану Воронцову.

— Слушаюсь, — ответил Рюмин.

— И сдайте табельное оружие.

— Есть! — дрогнувшим голосом сказал капитан.

— И напоследок… — Надточий смерил его пренебрежительным взглядом. — На вашем месте я бы купил газету «Работа и зарплата» или что-нибудь в этом духе. Вам следует серьезно подумать о дальнейшем трудоустройстве.

Рюмин и сам это понимал. Определение дисциплинарной комиссии чаще всего бывало максимально строгим. Комиссия отличалась от Священной инквизиции только тем, что отступников не сжигали на костре. Впрочем, легче от этого не становилось.

— Разрешите идти? — спросил капитан. Надточий кивнул.

— Идите.

Ночь выдалась ужасная. Вяземская не смогла бы заснуть, если бы не помощь Александра. Северцев насильно засунул Анну под горячий душ, заставил выпить почти целый стакан коньяка и уложил в постель, накрыв теплым одеялом.

Только после этого дрожь немного унялась. Иногда, вспоминая пережитый кошмар, Вяземская принималась тихонько плакать; тогда Александр шептал ей на ушко неясные слова, целовал и гладил по голове.

— Все уже позади, — говорил он. — Ничего этого больше не повторится. Не бойся, я здесь. Я с тобой.

— Иди ко мне, — всхлипывая, сказала Анна.

Северцев разделся и лег. Она спрятала голову у него на груди, пригрелась… Слезы высохли, и Анна уснула. А утром…

* * *

…все казалось не таким уж страшным. Конечно, она совершила чудовищную глупость, отправившись в ресторан. Но, к счастью, это поправимая ошибка.

Главное — Александр был рядом. Он хлопотал вокруг Анны, возился с ней, как заботливая курица-наседка с недосиженным яйцом.