Пробуждение - Нефер Митанни

поднялся и, шагнув к жене, взял её за руку. – Но я же вижу, КАК он смотрит на тебя!

- Как, Серёжа? Как?! – Анна уже не пыталась скрыть своё раздражение, и без того тёмные глаза, словно затянулись грозовой тучей.

- Он влюблён в тебя! Чёрт возьми! – воскликнул Петрушевский и заходил по кабинету из конца в конец, точно метавшийся в клетке дикий зверь. Воздев руки, заговорил резко: - Душа моя! Я не мальчишка и прекрасно знаю этот взгляд, взгляд влюблённого по уши мужчины! Он… Он смотрит на тебя с обожанием! Даже больше – с вожделением! Как паук, он плетёт и плетёт свои сети, чтобы очаровать тебя, усыпить, заманить в ловушку! И ты, наивная, даже не заметишь, как … как мы будем скомпрометированы!

- То есть тебя волнует только это? – с горечью спросила Анна, изо всех сил пытаясь сдержать подступившие слёзы. – Тебе важно, чтобы ничто не бросило тень на твою репутацию?!

- Чёрт! Я не об этом! – он схватился за голову и тут же попытался объяснить: - Репутация важна! Но дело не в этом! Ты – моя жена! И я не могу видеть, как он смотрит на тебя! От одной мысли, что ты окажешься в его объятиях, я схожу с ума!

- Вот именно, - Анна горько усмехнулась, - ты действительно сумасшедший! Мистер Чедвик – всего лишь поверенный нашего адвоката. Я подписала все бумаги о наследстве, но у меня нет и не может быть с ним никаких отношений, кроме чисто деловых! И ведёт он себя в рамках приличий.

На последней её фразе Сергей хмыкнул, его лицо исказилось гримасой.

- Да, в рамках приличий, - твёрдо повторила Анна. – И я не настолько наивна, чтобы попасться в лапы паука, как ты изволишь выражаться! Если бы он позволил себе что-то предосудительное, я вполне смогла бы раз и навсегда пресечь это! Твоё недоверие меня убивает, Серёжа! – с горечью призналась Анна.

- Тебе следует больше доверять жене, - вдруг вспомнились Сергею слова Николая, которые тот сказал в их недавнюю встречу в трактире, – Анна не обычная женщина.

- Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Сергей.

-Успокойся, друг мой, - Николай усмехнулся, - Я замечаю, что ты и ко мне ревнуешь её. Однако совершенно напрасно! Твоя жена видит только тебя. Уж мне-то ты можешь поверить! У меня ощущение, что для Анны Александровны в мире есть только один мужчина – ты.

- Почему ты так полагаешь? – Сергей, нахмурившись, возразил: - Анна красавица и очень наивна, даже не желая того, она может попасть под очарование какого-нибудь волокиты. Как всякой женщине ей нравится внимание… Разве может быть иначе? А этот Чедвик, чёрт его возьми!.. Он вот уже неделю приходит к нам и не сводит с Анны глаз!

- Ты дурак, Серж, - с усмешкой заметил Николай. – Ты совершенно не знаешь женщин! Анна лишена кокетства.

- Да, но…

- Никаких «но»! – Николай категорично взмахнул рукой. – Я признаю, что ты женат на редкой, - он поднял палец, - редкой красавице. Однако она так влюблена в тебя, болвана, что ищет, ждёт, я бы сказал, жаждет только твоего внимания. Я говорю это тебе, как знаток женщин, - Николай засмеялся и осушил рюмку водки. – А Чедвик, может, и влюблён, кстати, я его понимаю, беднягу,- задумчиво признался Синяев, но сразу поспешил заметить: - Однако, - он серьёзно посмотрел в глаза друга, -если Анна ответит на его чувство, то лишь по твоей вине.

- Что ты имеешь в виду?! – Сергей вскочил из-за стола.

- Сядь! Вон, половой*** смотрит на нас, - искры сдерживаемого смеха запрыгали в глазах Николая, - я имею в виду, что своей дикой и напрасной ревностью ты убиваешь её чувство к тебе. Анна не из тех, в ком нужно сомневаться. То есть сомневаться нужно, но исключительно для, - он прищёлкнул пальцами, - поддержания огня и остроты ощущений. Ну, ты меня понимаешь, - он, усмехаясь, подмигнул. - Однако ты перегибаешь палку! И если это ей надоест, берегись! В твоей кроткой девочке проснётся фурия.

Сергей провёл рукою по лицу, как бы отгоняя воспоминания, и шагнул к жене, взял её руки в свои, сжал осторожно и спросил, сдерживая волнение:

- Сердечко моё, неужели это правда – я тебя убиваю?

- Да, Серёжа, - она подняла на него глаза.

Господи, он всегда тонул в этом чёрном омуте её взора. Но сейчас ему вдруг открылось новое – взгляд полнился болью. Нет, слёз не было, однако боль билась на самом дне тёмного омута и грозила выплеснуться наружу.

- Родная моя! Прости мня, глупца! Я не думал, вернее, не знал и…

Он не договорил. Анна вдруг побледнела и покачнулась. Он удержал её и подхватил на руки.

- Прости, прости Бога ради! Я виноват! Я терзаю тебя! У тебя что-то болит? – с тревогой он смотрел на жену.

- Да, сударь, вы глупец, – она улыбнулась и ткнула пальцем в его нахмуренный лоб. – Нет, я здорова.

- Но ты же едва не упала! И я…

- Тише, сударь! Тише, - продолжая улыбаться она закрыла кончиками пальцев его губы. – Я не сказала этого раньше, только потому что не была уверена, но сейчас… - её щёки вдруг вспыхнули румянцем.

- Что сейчас? Ты больна?! – нетерпеливо воскликнул Сергей, с тревогой отметив этот – как ему показалось, нездоровый румянец.

- Нет же, нетерпеливый вы, мой родной олух… сейчас я сообщаю вам, что мы ждём дитя… - почти шёпотом призналась она, опустив сияющие глаза, прикусив нижнюю губу и зардевшись ещё больше.

- Господи! Сердечко моё! - он закружился по комнате и тут же, спохватившись, что ей это может быть вредно, опустился на диван, продолжая прижимать Анну к себе. – Родная моя! – с сияющей улыбкой он смотрел на неё, из синих глаз струилась нежность. Не в силах сдерживать свою радость, да и не считая нужным делать это, он принялся осыпать поцелуями лицо жены, пылко шепча при этом нежные признания: - Ты – моё счастье, люблю, сердечко моё, люблю больше жизни!

- Серёжа! – Анна прервала этот бурный поток, взяла в ладони его лицо и вдруг с изумлением увидела слёзы в его глазах.

На мгновение она смутилась: ей никогда даже