Земля мертвых - Жан-Кристоф Гранже

– Перестаньте валять дурака! – оборвал его Корсо. – На моем месте вы поступили бы точно так же.

– Вот уж нет, не думаю. Потому что у меня не такое богатое воображение, как у тебя. – Он не переставая нажимал на кнопку шариковой ручки, которая щелкала, перекликаясь со стуком дождевых капель снаружи. – Давай так и запишем.

Корсо взглянул на часы – и только тогда подумал о своей команде, о Бомпар, о расследовании. Чего он здесь валандается, мать их? Он не получил ни одного сообщения со вчерашнего дня, и это плохой знак: несмотря на усилия всех и каждого, следствие застопорилось.

На столе зазвонил телефон. Уотерстон снял трубку, послушал, бросил взгляд на Стефана, потом записал какое-то слово и цифры в блокнот. У него были зеленые глаза – зрачки странным образом походили на покрытую водорослями гальку и на пену у края дамбы. Эта водяная прозрачность естественно сочеталась с влажными рыжими прядями.

– Твой Собески сел на «Евростар» в 20:20, – бросил он, дав отбой. – Сейчас он под Ла-Маншем.

Корсо не знал, что и думать. Только испытывал неприятное чувство, что его в очередной раз поимели.

– Улыбнись, – велел Уотерстон, включая компьютер, – в Париже он будет весь твой. Но сначала свидетельские показания. Потом страховщики хотят встретиться с тобой по поводу твоей руки.

– Не порите чушь.

Уотерстон послал ему самую обворожительную из своих улыбок:

– Разумеется, я порю чушь. Сейчас все быстренько запишем и подбросим тебя к твоей машине. Вести сможешь?

Корсо глянул на свою лонгетку. Сколько ему носить эту штуковину? Он совершенно не помнил, что сказал врач.

– Думаю, да.

– Тогда рад был познакомиться, – заявил Уотерстон, принимаясь барабанить по клавиатуре. – Управимся за четверть часа.

Тут в дверь постучали, и еще один здоровяк влез в хибару, отчего она стала раскачиваться, как лодчонка на волнах. Мужчина в униформе и плаще склонился к уху Уотерстона. На этот раз рыжего проняло. Его лицо застыло, и все следы влаги исчезли с кожи, как будто высушенные сильным порывом ветра.

– Подожди меня здесь, – бросил он, вставая и выходя вслед за коллегой.

Корсо не нуждался в подсказках: обнаружили тело. Значит, он был прав, но снова оказался не на высоте. Он не сумел помешать очередному убийству, которое произошло практически у него под носом.

Но если новый труп нашли в Блэкпуле в той же мизансцене, что и парижские тела, это было той решающей уликой, которую он искал. Ему оставалось только повязать Собески в Париже. Самого его присутствия на месте убийства будет достаточно, чтобы повлечь за собой предъявление обвинения во Франции. Он предстанет перед судом в Париже, но не за это убийство, а за Софи и Элен.

Уотерстон вернулся в кабинет с озабоченным видом. Он бросил удивленный взгляд на Корсо, как если бы посмотрел под неожиданным углом и обнаружил новые детали в статуе, которую до того оглядел только мельком.

– Произошло нечто подозрительное, – проворчал он, не садясь.

– Вы обнаружили тело?

– Почти. Один рыбак рано утром увидел странную сцену: человек на надувной лодке «Зодиак» сбросил у бакена предмет, который чертовски напоминал голое тело…

– Где этот бакен?

– В двух километрах от берега.

– Надо съездить проверить.

– Спасибо за совет.

Несмотря на queer-bashing, Собески все-таки убил еще раз. Но почему он потратил время на то, чтобы утопить жертву?

– Мне очень жаль, но тебе придется подождать меня здесь. Если мы что-то там найдем, придется допросить тебя еще раз…

– Я с вами, – заявил Корсо.

– И речи быть не может.

– Это мое расследование. Я знаю убийцу. Я могу вам помочь.

Уотерстон указал на его руку в лонгетке:

– В твоем состоянии?

Корсо одним движением сорвал перевязь:

– Нет проблем.

55

Два часа спустя они мчались по черным водам Ирландского моря на борту «Зодиака», который совершенно растворялся в темной круговерти волн и туч. Корсо ничего не смыслил в плавсредствах, но в этом судне было как минимум триста лошадиных сил. Не чувствовалось никакой качки – полное ощущение, что они летят над пеной. Однако, когда Корсо склонялся за борт, его взгляд погружался в бездны, от которых озноб пробирал его до костей и вспоминались «пропасти, полные мрака» Виктора Гюго[64].

Уотерстон прихватил двоих подручных. Присутствие на борту еще троих ребят диктовалось необходимостью: лоцман и двое ныряльщиков, которым предстояло бултыхаться в двенадцатиградусной воде под бакеном с весьма подходящим имечком – «Black Lady»[65].

Внезапно лоцман заглушил мотор и «Зодиак» остановился. Вернее, он начал так раскачиваться на волнах, что и кита вывернуло бы наизнанку. Промокший до нитки Корсо вцепился одной рукой в скамью, на которой сидел, – другая рука еще слишком болела.

Их окружило молчание моря, а небо бомбардировало своими серыми вихрями в ритме блицкрига. Навигационный бакен представлял собой зеленую полиэтиленовую конструкцию в форме ракеты, увенчанной сигнальным огнем. Он держался на круглом поплавке, снабженном по бокам элеронами. Уродливая штука, совершенно безликая – в явном несоответствии с ее поэтическим именем.

Лоцман поставил судно в позицию «динамической стабилизации», удерживая его на волнах, ныряльщики приготовились, копы осматривали все вокруг «Черной Дамы» – а промерзший Корсо сидел на месте, вдыхая дождь и водяную пыль. Грохот мотора оглушил его, а серая дымка, в которой сливались воедино море и небо, вызывала ощущение полной потери чувствительности. Это окружение – тусклое море и бурлящее небо – действовало как общий наркоз.

– Не следовало мне тебя слушать, – пробормотал Уотерстон, слегка растерявшийся в открытом море.

– Он наверняка сбросил тело здесь. Нужно нырять…

Английский коп, стоя на носу «Зодиака» и кутаясь в свой плащ, недовольно кивнул.

– А что там, под бакеном? – спросил Корсо.

Уотерстон взглядом переадресовал вопрос одному из ныряльщиков.

– Цепь, – ответил тот.

– Она прикреплена к скале? – не унимался Корсо. – Или к якорю?

– Как когда. На мой взгляд, здесь это бетонный блок.

Корсо решился встать и неуверенными шагами приблизился к ныряльщикам. Он практически упал на колени перед тем, кто отвечал на вопросы, – тот склонился над баллонами и свинцовым поясом, проверяя, все ли в порядке.