Сновидения - Яркая Дэйзи

«Не трогай меня, глупый и бестолковый, плут! Возвращайся, откуда пришёл, я сам со всем разберусь! Опять будешь меня домой гнать?»

На что молодой Ренгоку только шире улыбнулся. Кёджуро оказался одним из первых, кто пришёл в себя. И как только он очнулся, то разом кинулся искать свою возлюбленную.

«Только бы она была жива, только бы оказалась невредимой!» — думал он тогда и чувствовал, как всё стремительно внутри холодело.

Кёджуро был бледен и дрожал, и ему даже показалось, что на короткий миг он чуть не сошёл с ума, когда нашёл бессознательное тело Мэй, измазанное кровью. Тогда он не сразу понял, что громкий крик, похожий на вой израненного зверя, был его собственный. Впервые за долгие годы Кёджуро Ренгоку растерял своё хвалёное самообладание, сжав в объятиях хрупкое, холодное тело любимой женщины. Мечник кричал, искривлённый болью, срываясь на жалобный хрип. Рвано целовал иссохшие, запёкшиеся кровью губы Мэй, гладил её по волосам дрожащими руками и всё шептал:

«Проснись, пожалуйста, проснись».

Он никогда не был настолько уязвимым, как тогда, в момент осознания, что жизнь дорогой женщины была шаткой, как карточный домик. Казалось, подуй ветерок, и всё могло рухнуть — или уже рухнуло? Тем днём землю оросили горькие слёзы, которые мужчина пытался подавить в себе со времён, когда ушла из жизни его тяжелобольная мать. Испуганный и беспомощный Кёджуро обливался непрерывными рыданиями, словно решил выплеснуть разом всю горечь, скопившуюся за годы в сердце. Он сидел на промёрзлой земле, слабо покачивая в объятиях возлюбленную. И пришёл в чувства, когда из груди Мэй вырвался слабый, страдальческий стон. Тогда Кёджуро хотелось ещё больше плакать, только уже детскими, почти радостными слезами.

«Она жива, жива…» — думал он про себя. Остальное могло образумиться, склеиться, построиться из руин по новой. Самое главное, что он не потерял её, женщину, которую любил больше всего на свете.

Кёджуро с трудом припоминал беспокойные дни, когда тело было словно чужим. И мужчина не мог контролировать его, ощущая внутри себя беспомощность и ярость, закипающие с каждым вздохом. Он хотел рыдать, но слёзы застыли где-то глубоко в его сердце. Хотел кричать, но единственное, что было ему подвластно — беспрекословное исполнение прихотей кровожадного демона, захватившего поместье, да молчаливое наблюдение, как существо беспощадно измывалось над Мэй — его храброй, бойкой, непоколебимой ласточкой. Тогда он в полной мере осознал всю отцовскую горечь, когда тот на глазах терял любимую женщину и ничего не мог сделать, чтобы спасти её — родную мать Кёджуро. Она скончалась, когда мечник был совсем юным, оставив после себя ноющую боль в сердцах тех, кто продолжил жить дальше. Шинджуро часто говорил, что мог бы подарить ей, госпоже Ренгоку, больше любви и заботы. Быть лучшим супругом. Мог бы, мог бы, но не смог. Теперь он всю жизнь будет думать, что был недостаточно хорош для своей единственной, изнывая в горьких сожалениях.

В какой-то момент Кёджуро начал думать, что полюбил Мэй ещё сильнее и больше. Хотя, куда уже больше? Она была такой яркой и храброй, отчаянно смелой — той, ради которой хотелось быть достойным. Неужели его отец, Шинджуро, испытывал точно такие же чувства, когда госпожа Ренгоку была ещё жива?

— Возмутительно! — раздался снизу писклявый голос. Кёджуро едва заметно сморщил нос, не перестав улыбаться. — Мне доложили о случившемся! — Наконец, мечник опустил свой взгляд на худосочного, низкорослого мужчину средних лет с блестящей залысиной на макушке. — Это ужасно! — понизил он свой голос. — Я приехал, чтобы забрать свою племянницу домой! — воскликнул старший Кавасаки, нынешний глава дома и родной дядя Мэй, о котором уже все давно успели забыть. Разобравшись со всеми семейными делами, он решил приехать именно сейчас, в самый неподходящий момент, когда в жизни охотников творилась полнейшая разруха.

— Не стоит! — бодро воскликнул Кёджуро, пытаясь не обращать внимание на отца и Шинобу, которые продолжали неистово спорить друг с другом. — Мы сами приведём её домой. — Улыбнулся он и подумал, насколько разными были Мэй и её дядя. Если первая казалась благородной птицей, сотканной из мрамора, то последний — грязным, измазанным птенцом, возомнивший себя соколом.

— Зачем вам это делать? — Искренне удивился Кавасаки и деловито поправил свои очки.

Кёджуро чуть склонился, чтобы его лучше было слышно.

— Потому что вы не знаете, где находится поместье Ренгоку! — счастливо закончил он. Дядя Мэй, чьё имя Кёджуро не помнил, неловко запнулся на месте. Потом резко встрепенулся, весь заершился, как воробей, начав часто дышать и интенсивно сжимать кулаки.

Неожиданно Шинджуро, протестующий громче всех, смолк, заинтересовавшись неожиданным гостем, чьё присутствие до этого не замечал. Все люди, кроме Мэй и Сенджуро, находящиеся ниже его плеч, теряли своё существование из-за того, что Шинджуро Ренгоку редко опускал голову в силу необъяснимой лени.

— Какие-то проблемы? — басисто заговорил он, и Кавасаки всколыхнулся, словно тростинка от порыва ветра. — Это ещё кто? — Грозно посмотрел Шинджуро на мужчину, и тот затрясся, спрятав руки в карманах.

— Не понимаю, что вы задумали, но я приехал за своей племянницей, чтобы вернуть её домой! — Протестовал он, вновь потянулся к своим очкам, поправив их указательным пальцем, и снова спрятал ладони в широких карманах.

Шинджуро внезапно улыбнулся, смутив своим странным поведением всех, кроме Кёджуро.

— Согласен, Мэй должна поскорее вернуться домой, — заговорил он мягче. — Её уже все заждались, — закончил важно он.

— Именно! — Оживился дядя. Он попытался казаться грозным, но мягкая природная натура просачивалась сквозь его слова. — Надеюсь, вы мне посодействуете и не будете препятствовать. Я должен забрать её. — Кёджуро и Шинджуро ярко улыбнулись в унисон, обнажив белоснежные зубы. Шинобу, высунув голову из-за широкой спины главы дома Ренгоку, лукаво сощурилась.

— Зачем? — хохотнул Шинджуро, и Кавасаки часто заморгал, поджав губы. — Мы сами её заберём. — Он удовлетворённо посмотрел на мужчину. — Вы же не знаете, где находится поместье Ренгоку. — И отвернулся, продолжив перебранку с Шинобу.

Озадаченный неожиданной выходкой главы дома Ренгоку, Кавасаки растерянно поглядывал на всех присутствующих и не знал, что сказать. Воспользовавшись ошеломлённым состоянием мужчины, Кёджуро коротко хлопнул его по плечу и ободряюще заговорил:

— Мы обязательно пригласим вас на свадьбу! — заключил он с важным видом.

— Какую свадьбу… — Мужчина громко выдохнул и достал из кармана носовой платок, промокнув им блестящие лоб и щёки. — Что за чушь, что за чушь вы несёте. Полнейший абсурд! — лихорадочно заговорил он. — Мне нужна Мэй. — И Кёджуро понимающе кивнул.

«А кому не нужна?» — подумал мечник и неожиданно расправил плечи.

— Танджиро! — Бегло глянул он за спину Кавасаки, коротко махнув рукой. К нему