Сновидения - Яркая Дэйзи

демона. Мать разомкнула руки на моей шее, издала тихий хрип и приложила ладонь к своей ране, которая не затягивалась.

— Ты… — зашептала дьяволица, закатила глаза и повалилась на спину, задёргав в приступе конечностями. Потом резко оживилась и рывком перевернулась на живот, ползком попытавшись укрыться в тени.

— Ещё чего! — Я схватила её за ногу и сморщилась, когда мои пальцы с лёгкостью проткнули мягкую, липкую кожу дьяволицы, тающую под светом.

Я не успела договорить, когда Мать замахнулась свободной ногой и ударила ею меня в грудь. Я инстинктивно разжала свои пальцы, и этого хватило, чтобы проворная дьяволица вырвалась из моей хватки. Встав на четвереньки, она неестественно выгнула свои руки и ноги, издала дикий вопль и стремительно двинулась в сторону. Я быстро пришла в себя и бросилась за ней следом, подпрыгнула и накинулась на неё, начав хлестать руками по лицу, словно высекая розгами. Дьяволица слабела с каждой секундой — из-за смертоносных лучей солнца, сжигающих её живьём, и глицинии, чей яд успел не только проникнуть в кровь Матери, но и пропитать весь воздух. Дерево глицинии, цветущее позади нас, коварно раскинуло ветви, распугав всех приспешников дьяволицы и ослабив её чары. Я потянулась к своему кинжалу, чтобы нанести финальный удар, но Мать со свистом выбила оружие из рук, таращась на меня огромными глазами. Не успела я среагировать, как она впилась окровавленными пальцами в моё лицо и с силой вдавила правый глаз когтём. Горячая кровь брызнула по щеке и подбородку, я взвыла от боли, замахнулась кулаком и громко ударила им дьяволицу в нос. Потом второй рукой. И ещё, и ещё. Мать не сопротивлялась, даже не попробовала сбежать, только смотрела на меня нечитаемым взглядом через приоткрытые веки и дёргала головой при ударе.

— Почему же ты не сгораешь. — На мгновение прекратила хлестать демоницу, склонила голову и заглянула ей в глаза. — Когда же ты сдохнешь, — яростно зарычала я ей в лицо. Мать застыла, посмотрев на меня совершенно по-новому. В её лице я неожиданно отыскала знакомые чувства, которые испытала, впервые повстречав недобрых обитателей в грёзах — ужас, самый настоящий! Дикий и первобытный страх за свою жизнь, окутанный вуалью беспомощности.

— Нет! — дьяволица закричала неистовым голосом и, приложив все силы, отбросила меня в сторону. Кровь разом ударила мне в голову, я подскочила и перегородила ей путь к поместью. Она завизжала, схватилась за голову и бросилась бежать в противоположную сторону, перепрыгнув через забор. Я разом всё забыла в ту минуту: перелезла через ограду и как в тумане рванула следом, не теряя удаляющийся образ Матери. Никто из дьявольских приспешников не смог дотянуться и схватить меня. Некоторые бездумные охотники таращились на меня из-за углов, но не кинулись следом. В несколько рваных шагов я нагнала Мать, которая не успела скрыться в густоте высоких деревьев, схватила её за ворот одежды и грубо потянула на себя. Она захрипела и схватилась за горло, зашаталась и развернулась ко мне лицом, растеряв свою статную, привычную красоту.

— Сегодня наступит твой конец! — отчаянно крикнула я, замахнулась кинжалом и вонзила его в грудь Матери, та сначала посмотрела на меня ошарашенно и с нескрываемым восхищением. Потом ухмыльнулась и с быстротой молнии наотмашь ударила кулаком меня в живот, вонзив в него свои когти.

— Ещё не конец… — блаженно захрипела она, и мы обе тяжело повалились на землю. — Я не могу так легко уйти. — Она рывком выдернула когтистую лапу, и я инстинктивно схватилась за живот дрожащими пальцами. — Теперь в тебе моя кровь, ты станешь моим продолжением… моей частицей… моей… — Она опрокинула голову и улыбнулась, половина её лица раскрошилась в пыль. Обе ноги по колено обратились в пепел. Одной рукой я всё ещё продолжала крепко сжимать рукоять кинжала, чувствуя, как силы стремительно покидали тело. Раненый глаз полностью заволокла кровавая пелена. Я жмурилась и морщилась из-за острых приступов боли, вырывающихся вместе с густыми потоками крови. В это время позади меня раздались тяжёлые и неторопливые шаги. Я вздрогнула и напрягла свой слух, шумно задышав.

— Потерпи, моя драгоценность, — с неописуемой лаской прошептал алый пёс, тлеющий в лучах солнца. Он осторожно обогнул меня, присел позади дьяволицы и нежно обнял её. Мать тихо зарыдала, как человеческое дитя. — Скоро всё закончится. — Он коротко поцеловал её в висок с нескрываемой улыбкой, а потом взглянул на меня. — Ты хорошо постаралась, Мэй, — продолжил мужчина, и внутри меня закипело ядовитое отвращение.

— Поскорее бы вы умерли, — я со злостью выплюнула слова, одолеваемая необъятной ненавистью.

— Как грубо. — Глаза алого пса лукаво сверкнули. — Мне казалось, что мы стали друзьями.

— Не мечтай. — Оскалилась я.

Мать обессиленно склонила голову, и алый пёс что-то часто зашептал ей на ухо, убаюкивая в своих объятиях и трепетно поглаживая по волосам.

— Милая Мэй, — медленно заговорил он. — А, милая Мэй.

— Ещё раз назовёшь меня так — вспорю кинжалом брюхо, — любезно уточнила я.

Алый пёс заулыбался теплее прежнего.

— Не трать силы понапрасну. — Он попытался поднять свою руку, но она камнем упала на землю и тотчас обратилась в пепел. — Мне всё равно немного осталось. — В его потемневших глазах застыли неожиданные слёзы, и я на секунду позабыла, как дышать. Вся желчь, вскипевшая во мне, вмиг улетучилась, опустошив сердце, и я ощутила колючий и бездонный холод. — Спасибо, что спасла и освободила всех нас.

«Неужели я справилась?» — подумала я и шумно выдохнула через ноздри, но почему-то на душе спокойнее не стало.

Я на короткий миг прикрыла глаза и задумалась о своём, а потом заговорила слабым и тихим голосом:

— Алый пёс.

— Да, милая Мэй? — отозвался он сладко, помаргивая глазами.

— Скажи, что ты тогда увидел в зеркале? — я подняла взгляд и с трудом промолвила вопрос холодными губами. — Ты ведь тогда соврал мне.

Мужчина снисходительно улыбнулся и с тоской взглянул на дьяволицу.

— Нас в облике демонов, — перешёл он на полушёпот и бережно прижал к себе Мать. — Мы не всегда ими были, глупышка Мэй. Когда-то мы жили… любили, как обычные люди, — его речь медленно затухала. — Теперь мы свободны и сможем сполна расплатиться за всё, что успели сделать. — Я опустила кинжал, когда от тела Матери осталась одна единственная голова, аккуратно умещённая на коленях мужчины. Неожиданно она открыла глаза и беззвучно забормотала, отчаянно заглянув мне за спину. По её щекам богато покатились слёзы. Её демонический взгляд, налившийся кровью, неожиданно очеловечился и залился непривычными теплом и нежностью.

«Фудзико…» — различила в шевелении её уст я и с трудом обернулась, но никого позади себя