Цветы под дождем и другие рассказы - Розамунда Пилчер
Шрифт:
Интервал:
— Она ошиблась. Моя мать ничего не говорила о том, что Роуз в Инвербрю; просто твоя мама сочла само собой разумеющимся, что она приехала со мной. Свадьба не состоится. Мы отменили помолвку.
— Отменили? Ты серьезно? Но почему мама мне не сказала?
— Она ничего не знает. Я даже своим родителям пока не говорил. Хотел рассказать тебе первой.
По какой-то причине его слова показались Дженни настолько трогательными, что на глаза навернулись слезы.
— Но почему? Почему, Фергюс?
— Ты только что сказала. Ни один человек не может полностью принадлежать другому.
— А ты… ты любил ее?
— Да, любил. Очень сильно. — Почему-то в душе у нее не возникло ни намека на ревность, только жалость к Фергюсу, ведь любви его пришел конец. — Но мужчина женится не только на женщине, но и на том образе жизни, который она ведет, а жизнь Роуз и моя шли, похоже, параллельными путями, как рельсы на железной дороге, не пересекаясь.
— И когда же все случилось?
— Пару недель назад. Вот почему я приехал домой на выходные: хотел сообщить родителям о нашем разрыве и дать маме убедиться, что не терзаюсь от мук разбитого сердца.
— Правда не терзаешься?
— Совсем немного. Не настолько, чтобы показывать другим.
— Роуз тебя любила.
— В каком-то смысле.
Секунду Дженни колебалась, а потом сказала то, что давно хотела сказать.
— Я люблю тебя.
Теперь у Фергюса был такой вид, будто он вот-вот расплачется.
— О Дженни!
— Думаю, ты и так это знал. Всю свою жизнь. Я думала, что никогда не смогу сказать об этом, особенно тебе, но почему-то сейчас мне было несложно. Ты не думай, я не жду от тебя какого-то ответа, просто мне хотелось, чтобы ты знал. Мои слова ничего не меняют. Я все равно собираюсь найти работу, уехать из Кригана… Вырваться в большой мир.
Она улыбнулась, ожидая, что и он улыбнется в ответ, одобряя ее разумные взрослые планы. Но Фергюс не улыбнулся. Он молча смотрел на нее, и Дженни почувствовала, как улыбка сползла у нее с лица. Потом он сказал:
— Не уезжай.
Дженни нахмурилась.
— Но Фергюс, ты же сам мне это советовал. Говорил, что я должна уехать из Кригана, научиться рассчитывать на собственные силы.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала и рассчитывала на собственные силы, — резко выпалил он.
— Тогда на кого же мне рассчитывать?
Абсурдность ее вопроса внезапно поставила все на свои места. Фергюс, застигнутый врасплох, против воли рассмеялся — над ней и над собой.
— А как ты думаешь? Конечно, на меня. Правда заключается в том, что ты была частью моей жизни слишком долго, чтобы сейчас я отпустил тебя за тридевять земель к чужим людям. Позволил нам расстаться. Без тебя я умру со скуки. Мне будет не с кем спорить. Не на кого кричать. Не с кем смеяться.
Дженни обдумала его слова.
— Знаешь, будь у меня хоть крупица гордости, я бы все равно уехала. Не согласилась бы принять тебя после другой девушки.
— Будь у тебя крупица гордости, ты не призналась бы мне в любви.
— Ты все равно знал!
— Я знал только, что ты была в моей жизни задолго до Роуз.
— Так чем же был твой роман с ней?
Фергюс замолчал. Потом задумчиво ответил:
— Возможно, паузой в нашем с тобой разговоре.
— Ох, Фергюс…
— Я думаю… сейчас самый подходящий момент сделать тебе предложение. Мы и так потеряли слишком много времени. Наверное, его надо было сделать давным-давно.
— Нет, — внезапно она заговорила очень рассудительно. — Давным-давно оно оказалось бы преждевременным. Я ведь считала тебя своей собственностью. А вот сейчас знаю, что, как я уже говорила, ни один человек не может полностью принадлежать другому. К тому же, чтобы понять, насколько ты мне дорог, мне надо было тебя потерять.
— Я тоже это понял, — сказал Фергюс. — Очень хорошо, что мы поняли это одновременно.
Сидеть посреди озера было холодно. Дженни невольно поежилась, и Фергюс это заметил.
— Ты замерзла. Я отвезу тебя назад.
Он взялся за весла и, глядя через плечо, развернул лодку.
Внезапно Дженни кое-что вспомнила.
— Но я не могу вернуться вот так, Фергюс! Я поймала всего одну форель, а на ужин надо хотя бы три.
— К черту ужин! Мы идем в ресторан. Я приглашаю родителей, твоих и моих, и мы все едем в «Герб Кригана». Можем даже заказать шампанское и отпраздновать нашу помолвку — если ты согласна.
Они уже плыли назад, к заросшим вереском берегам; лодку покачивала легкая зыбь. Ветер дул в спину. Дженни подняла воротник куртки и спрятала поглубже в карманы озябшие руки. Потом улыбнулась своей единственной любви и сказала:
— Согласна.
Лаура Прентис проснулась в непривычной обстановке, в номере отеля; дверь в прилегающую ванную была открыта, и оттуда доносилось фырканье ее мужа, заканчивающего бритье. Роджер не стал раздергивать портьеры на окнах, поэтому, когда Лаура проснулась, надела очки и взглянула на часы, она с удивлением поняла, что уже половина девятого.
— Роджер!
Он выглянул из ванны в пижамных брюках и с остатками пены на подбородке.
— Доброе утро.
— Я боюсь выглядывать в окно. Какая сегодня погода?
— Прекрасная.
— Слава богу!
— Прохладно и довольно ветрено. Но ясно.
— Раздвинь-ка портьеры и дай мне посмотреть.
Он справился с портьерами не без труда: сначала попытался раздернуть их руками, как обычно делал дома, а потом обнаружил, что они приводятся в действие блоком на цепочке. Роджер плохо разбирался в подобных приспособлениях; подергав цепочку туда-сюда, он наконец заставил портьеры разъехаться в стороны.
Небо за окном сияло бледной, чистой голубизной, кое-где по нему бежали невесомые перышки облаков, а когда Лаура села в постели, то увидела море: темно-синее, с белыми барашками.
Она сказала:
— Надеюсь, у Вирджинии не сдует с головы фату.
— Даже если и так, она не твоя дочь, так что тебя это не должно тревожить.
Лаура откинулась на подушки, сняла очки и улыбнулась мужу. Его практичность всегда ее успокаивала; даже этот волнующий день он начал как обычно: встал, побрился и собирался идти завтракать.
Он снова скрылся в ванной, и они продолжили разговор через распахнутую дверь.
— Чем ты думаешь заняться утром?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!