Иоганн Кабал, некромант - Джонатан Л. Говард

Мозг Кабала судорожно заработал, пытаясь вычислить событие, которое вызвало столь быстрое ухудшение отношений.

– Все дело в женщине, которая была здесь прошлой ночью, не так ли? Женщине с ребенком?

– Именно в этой женщине. Той, что с ребенком. Что ты с ней сделал? Какой грязный трюк ты провернул?

– Я исполнил ее желание. Вот и все.

– И она подписала контракт, продала свою душу за желание.

– Нет. Она отдала душу, чтобы я вернул все, как было. Хорст, она хотела, чтобы ее ребенок умер. Она не ангел.

Хорст поводил пальцем перед лицом Кабала.

– Вовсе она не хотела, чтобы ее ребенок умер. Ради всего святого, Кабал, ей просто нужна была помощь. Неужели ты не видел? Не заметил, что она просто искала помощи? Ей требовалась сиделка, а не план убийства.

– Мне. Все. Равно. Что. Ей. Было. Нужно, – Кабал начинал терять терпение. – Она готова была подписать контракт, чтобы получить желаемое. Остальное не имеет значения.

– Не имеет значения? Еще как имеет. Она – человек, живое существо, женщина. А не просто еще одно имя на твоем контракте. Ты хоть понимаешь, что разрушил ее жизнь? Теперь она знает, что ее ждет, что нависло над ней.

– Не слышал, чтобы ты так беспокоился из-за остальных…

– Иоганн, включи голову! Разница в том, что она не сделала ничего плохого, пока ты ее на это не толкнул. Ты! В конце концов ты стал тем, кем всегда должен был.

Несколько запоздало сработала интуиция Кабала. У него вдруг возникло слабое ощущение, что из него делали дурака, причем на протяжении всего года. Кто-то, от кого сильно разило серой.

– Что ты хочешь сказать? – осторожно спросил он.

– Ты такой болван, – сказал Хорст. – Весь этот цирк устроили ради одной цели. Я думал, ты уже давно догадался. Думаешь, этому рогатому в жаровне нужна кучка душ, которые он получил бы в любом случае? Он хотел, чтобы ты забрал одну невинную. Подталкивал тебя, чтобы ты ввел ее в искушение. Все эти нападения ребят Билли Батлера – ты должен был впасть в отчаяние и забыть, что где-то в глубине тебя… – голос Хорста слегка дрогнул, – живет хороший человек. Мой младший брат, Иоганн. Но теперь его больше нет. Ты больше не пытаешься сопротивляться дьяволу. Ты выполняешь его работу. Ты уже не мой брат. Я не могу… я не буду тебе больше помогать.

Хорст развернулся и двинулся прочь.

– Хорст? – тихо произнес Кабал, не в силах поверить в происходящее, но Хорст сделал над собой усилие и продолжил идти. – Хорст, ты мне нужен. Я не справлюсь в одиночку. Я так близок к цели. Хорст!

Его брат ни на мгновение не замедлил шага. И в лучшие времена терпение Иоганна Кабала было довольно шатким, но теперь он ощущал, как гнев плещется внутри него. Только на этот раз все выглядело иначе.

Жестокость пульсировала в груди, растекалась по телу и в конце концов достигала языка, на котором оставался привкус аниса.

– Ты мне поможешь, Хорст, – сказал некромант уже громче. – Иначе останешься таким, как сейчас, навсегда.

Хорст замер. Простояв так с минуту, он обернулся.

– Что… – тихо начал он, – ты сказал?

«У тебя есть власть над ним, – подумал Кабал, хотя какая-то часть его задавалась вопросом, а его ли это мысли. – Он не имеет права так с тобой разговаривать».

– Я сказал, ты сделаешь, что тебе говорят, или можешь оставаться паразитом до конца времен.

Хорст мгновение размышлял над услышанным. Он подошел к некроманту, став с ним лицом к лицу, а затем бросил:

– Да иди ты ко всем чертям, Иоганн.

Пронесся порыв ветра, воздух заколыхался в том месте, где еще секунду назад стояла фигура Хорста. Кабал огляделся, моргая. Он был один.

«Да кому он нужен? – произнес тихий голос у него в душе.. – Это ведь твой план. Так приступай. Нужна всего одна душа. Хорст со своими глупыми моральными принципами только задерживал тебя. Отныне не нужно осторожничать и искать человека, который хочет продать душу. Теперь можно найти подходящего кандидата и забрать ее».

Фрэнк Бэрроу двигался на удивление незаметно, скрываясь в тени палаток. Он сам еще не знал, что именно искал, но нисколько не сомневался – это что-то не будет стоять на виду. Когда он оказался у турникета на входе и отдал свой бесплатный билет, то заметил, что у большинства посетителей в очереди был точно такой же. Он вошел в цирк с мрачным выражением лица, как человек, который ожидает, что его будут развлекать. Он стоял в начале аллеи между аттракционом «Потрясающие чудеса парапсихологии» (бывший «Призрачный поезд») и шатром «Мышление социопата» (бывшая «Комната ужасов», под завязку набитая восковыми фигурами известных убийц[23]*) и с особым усердием подводил свои часы. Как только на него перестали смотреть, он растворился в тени. Пора было стряхнуть пыль со старых навыков слежки и посмотреть, что ему удастся найти. Он наткнулся на братьев Кабал, которые о чем-то спорили, но ему не удалось подобраться достаточно близко, чтобы расслышать, о чем шла речь. Произошла, однако, странная вещь: в какой-то момент Фрэнк готов был поклясться, что Хорст вот-вот ударит Иоганна, затем Бэрроу моргнул, а в следующий миг Иоганн уже стоял один. Фрэнк не очень представлял, куда делся Хорст, и, судя по тому, как оглядывался Иоганн, он тоже понятия не имел. Иоганн Кабал ненадолго замер, на лице его медленно проступала очень неприятная улыбка, словно в замедленной съемке показывали, как разрастается меланома. И вот что еще странно – Кабал по какой-то причине выглядел совсем иначе, словно это был другой человек. Затем Иоганн целенаправленно зашагал к центральной части цирка, и эта резкая перемена насторожила Бэрроу.

Фрэнк передвигался тихо и незаметно, но то, что он видел, сильно его беспокоило. За свою жизнь он много времени провел в местах, где люди занимаются тяжелым физическим трудом, и привык к ритму и нюансам такой работы. Но здесь ничего подобного не наблюдалось. Еще в городе Фрэнк поинтересовался у владельца паба, каковы работники цирка, на что тот пожал плечами – он не имел ни малейшего понятия. Ни один из них не заходил в паб. Бэрроу решил, что это в высшей степени противоестественно. Разве что Кабал нанял в цирк квакеров, мусульман и прочих трезвенников, потому как другого объяснения у Фрэнка не было. Иначе, как бы странно это ни звучало, получалось, что циркачи просто не пьют. Руководствуясь своим чутьем, Бэрроу заглянул к бакалейщику и порасспрашивал его. Цирк пополнял у него свои запасы, но заказ оказался куда меньше, чем можно было ожидать от труппы такого размера.