Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли

И тут он, наконец, проник в нее пальцем. В ту же секунду Али вздрогнула от невыносимого наслаждения и закричала:

– О, Андре!.. – По телу ее прокатились судороги освобождения. – О, Андре… – простонала она, содрогаясь.

Когда же она, затихла, он убрал свою руку и, поцеловав ее, прохрипел:

– Это было прекрасно, счастье мое. И ты сама можешь проделывать это столько раз, сколько захочешь, пока мы с тобой занимаемся любовью.

– Правда?! – изумилась Али. Неужели возможно пережить такое несколько раз подряд? Ведь у нее и после одного раза голова все еще кружилась.

– Ммм… – Кончиком языка он описывал круги вокруг ее уха. – Мне в любом случае надо быть более осмотрительным.

– Разве? – Али снова застонала.

– Ммм… – Его дыхание было горячим и возбуждающим. – Как только я дохожу до этого момента, – тогда уже назад дороги нет. И продолжать доставлять тебе удовольствие… по крайней мере, таким способом… уже нет никакой возможности. И поэтому…

Тут он приподнялся над ней и, раздвинув ее ноги, вошел в нее. А потом вдруг замер. И оставался неподвижным, уткнувшись лицом в ее шею. Какое-то время Али наслаждалась чудесным ощущением, потом приподняла бедра – и обхватила его ногами, чтобы полностью, всего без остатка, принять в себя.

Андре глухо застонал.

– О, Али, ты просто… Милая, это невероятно, – прохрипел Андре.

– Неужели? – Она, счастливая, улыбнулась и тотчас же почувствовала, что желание ее становится почти невыносимым.

– Да-да, ты рождена… для этого. – И тут Андре принялся раз за разом входить в нее – все быстрее и быстрее. – О, Али… сладкая моя девочка, – шептал он, все ускоряя и ускоряя ритм.

А Али лишь стонала в ответ, возносясь все выше и выше к вершинам блаженства – туда, где начиналось счастливое забытье.

В какой-то момент он вдруг впился в нее взглядом, и Али почудилось, что этот его взгляд пронзает ее насквозь. В следующее мгновение он громко простонал:

– Али!.. О господи!.. – И тут лицо его исказилось словно от боли, и он, хрипло вскрикнув, вошел в нее последний раз.

И почти в тот же миг Али забилась в конвульсиях, а он, содрогнувшись, начал изливаться в нее. Не выдержав, она издала низкий и протяжный стон – как волчица в ночи.

Через несколько минут оба затихли в изнеможении, но сердца их по-прежнему гулко стучали.

– Али… – шепотом позвал Андре, наконец-то очнувшись.

– Что? – так же шепотом ответила она.

– Я очень рад, что женился на тебе.

На следующее утро герцог проснулся от странного ощущения – казалось, кто-то лизал его ступни. «Но не Али же… – промелькнуло у него. – Нет-нет, это невозможно!» К тому же он крепко держал ее в своих объятиях, так что она – даже приди ей такое в голову! – никак не могла бы добраться до его ног. Хм… но что же это такое?

У них, конечно, была долгая ночь, спать довелось мало – но не настолько же он утомился, чтобы ему мерещилось…

Андре осторожно отодвинулся от жены и сел на постели. Потом приподнял одеяло – и увидел мордочку Шерифей, по выражению которой было ясно: собачка нисколько не мучилась угрызениями совести. Лизнув его еще раз, она вылезла наружу, и вид у нее был очень довольный.

– Если ты рассчитываешь делить с нами супружеское ложе, подруга, то лучше откажись от этой мысли – у меня совершенно другие планы. – Накинув халат, Андре подхватил Шерифей под мышку и, открыв дверь гостиной, спустился по лестнице. Затем подошел к задней двери и выпроводил собаку из дома.

Несколько минут спустя он развел огонь и поставил греться два больших котла с водой. Герцог заранее предупредил миссис Ламмас, чтобы та не приходила раньше обеда, поэтому безо всяких опасений разделся догола и вымылся у источника, находившегося рядом с домом.

Когда он вернулся в спальню, Али все еще спала в привычной своей позе – на боку, свернувшись калачиком и подложив кулачок под щеку. Разница была только в том, что теперь волосы у нее были длинные, а грудь отчетливо выделялась под простыней.

Присев на кровать, Андре стал наблюдать за ней. Мягкий утренний свет освещал ее черты, на сочных губах блуждала едва заметная улыбка, а длинные черные ресницы бросали тени на изысканно очерченные скулы.

Конечно, Али очень изменилась – потому что стала взрослой женщиной, хотя, без сомнения, сохранила свою пылкость и решительность.

Андре невольно вздохнул и на мгновение крепко зажмурился – его пронзило острое чувство вины. Ведь было совершенно очевидно: Али заслуживала лучшего. Заслуживала того мужчину, сердце которого не будет всегда принадлежать какой-то другой женщине.

И тем не менее… Что сделано – то сделано. И вообще-то, ему не о чем жалеть. Стоило лишь надеяться на то, что Али в один прекрасный день не пожалеет о том, что вышла за него.

Ее разбудил плеск воды. Открыв глаза, она увидела, что муж наливает в ванну воду, над которой поднимался пар. Али затрепетала при виде его широких мускулистых плеч – в этот момент он поднял второй котел с горячей водой. Ах, ее муж был самым красивым мужчиной на свете, в особенности – раздетый. От одного взгляда на него сердце ее радостно трепетало.

Али сначала думала, что он готовил ванну себе, но потом, уловив аромат роз, все поняла – муж готовил ванну для нее! Она прослезилась, и к горлу ее подкатил комок. Что бы Андре ни делал для нее с того момента, как она приехала в Сазерби-Парк, – все было проявлением его щедрости и великодушия. И даже сегодня ночью, когда они любили друг друга, ему явно хотелось, чтобы она получила столько же удовольствия, сколько и он. Что ж, с этим никаких проблем не было.

Улыбнувшись, Али села на постели и с удовольствием потянулась. Андре в тот же миг обернулся.

– Доброе утро, – сказал он. И вид у него был самый очаровательный – как в те добрые старые времена.

Али улыбнулась и ответила:

– И тебе доброго утра. – Она немного смутилась, вспомнив о том, что они ночью вытворяли друг с другом.

А вот Андре нисколько не смущался – напротив, был весьма доволен собой и всем происходящим.

– Ваша ванна готова, мадам. – Он подошел к ней и поцеловал ее. – Я пока выйду, ладно? Спущусь, чтобы приготовить чай и покормить Шерифей. Между прочим, твоя собака – очень общительное животное. Утром я обнаружил, что ей доставляет удовольствие лизать мне пятки.

– О, дорогой!.. – Али снова улыбнулась. – Наверное, она сама открыла дверь.

Андре усмехнулся и проговорил:

– Что ж, охотно верю. А теперь… Отмокни как следует. После такой ночи тебе это наверняка будет кстати. – Он поцеловал ее руку и добавил: – Спасибо тебе, дорогая.

– За что? – удивилась Али.