Танкист Мордора - Павел Мочалов

Через неделю вам приестся и наскучит. Захочется других ощущений. Вот тогда приказываете седлать коней и присоединяетесь к одному из отрядов выздоравливающих, который идет в Лугбурз. У меня много дел в Эрегионе, и вы не последняя фигура в моей шахматной партии. Не ферзь, конечно, но и не пешка. Где-то на уровне ладьи, Сергей Владимирович.

Майар шагнул с веранды и вдруг исчез, лишь маленький пыльный вихрь взметнулся и осел на том месте, где он только что стоял. И сразу ожила усадьба – заржали кони в стойле, засуетились слуги, загремел котлами на кухне повар. Потянуло ветерком с Нурнена, и ожил застывший на прибрежном песке часовой. Попов медленно выдохнул и только сейчас почувствовал струйки пота, сбегавшие по лицу и спине. Медленно стянул непослушными руками мокрую одежду и в чем мать родила, не обращая внимания на часового, пошел в соленую воду озера.

* * *

Приказ Майрона, как всегда, был выполнен точно и в срок. Открыв следующим утром глаза, Серега обнаружил прежнюю горничную, почтительно ждущую его пробуждения, а на веранде сидели мрачный Гудрон и не менее мрачная Дина с забинтованной рукой. Увидев Попова, она попыталась вжаться в кресло, пряча глаза, и Серега вдруг почувствовал себя последней сволочью. Как он мог ее так обидеть? Да еще и гордился этим, скотина. Почти смертельное прикосновение мальчишки-садовника вернуло прежнего Попова. Жуткой тоской пришли образы прошлой жизни, и непередаваемо стыдно стало перед Диной.

– Привет, – выдавил из себя Серега, аккуратно присев на краешек свободного кресла, словно и не был тут хозяином.

– Доброе утро, господин, – отозвался Гудрон. Дина промолчала, и повисла неловкая пауза. В тишине горничная сервировала завтрак и бесшумно пропала в доме. Серега прокашлялся и с трудом выдавил из себя:

– Извини меня, Дина, за руку. Я сам не знаю, что это на меня нашло. Я не хотел. Нет, я хотел сделать больно, но я не знаю, почему этого хотел. Прости, мне очень жаль.

Девушка испуганно взглянула на него:

– Вы извиняетесь перед рабыней, господин?

– Какая рабыня, ты чего это? – совсем растерялся Попов, – И почему – на «вы»?

– В застенках Мордора хорошо объясняют, кто ты такой, – прошептала Дина, – и как нужно обращаться со своим господином.

– В застенках? – похолодел Серега. – В каких застенках, Дина? Гудрон, ты же в госпиталь ее отправил?

– Именно так, – мрачно отозвался урук, продолжая глядеть на озеро, – отвез в госпиталь, а как следствие началось, ее оттуда быстренько в тюрьму переправили.

– Зачем? Она-то при чем?

– Вот они и выясняли, при чем или ни при чем, – закряхтел Гудрон, впервые за время разговора разворачиваясь к Попову.

– Пыткой?

– Смотря что называть пыткой, – хмыкнул телохранитель, – физически нет, не думаю. Но там давить на человека умеют по-разному.

– Это я знаю, – передернул плечами Серега, вспомнив собственный визит в застенок, – что они сделали, Дина?

– Нет, нет, – замотала головой девушка, пряча лицо в ладони, – я не буду об этом вспоминать, я не хочу об этом говорить! Нет, нет, нет! Никогда! Я сделаю все, что захотите, но не надо, умоляю, вспоминать об этом!

– Хорошо, хорошо, мы не будем об этом говорить, успокойся, пожалуйста, – Попов неумело начал гладить сотрясающиеся от рыданий плечи девушки, – это был сон, страшный сон, кошмар. Его уже нет. Солнышко светит, море теплое, трава зеленая. Давайте лучше завтракать, а?

Гудрон хмыкнул, погладил огромной лапой свежевыбритую макушку и решительно подвинул кресло к столу. Дина молчала, и Серега чувствовал, как вздрагивает ее тело.

– Ну, пожалуйста, Дина.

Девушка неожиданно выпрямилась, вытерла ладонями слезы, встряхнула головой, сбрасывая назад волосы, и на мгновение вдруг стала прежней Диной, насмешливой и независимой, однако слова ее были совсем непривычны:

– Как будет угодно господину. Я все забыла. Господина развлечь за завтраком?

– В смысле? – опешил Попов.

– Танец, песня, любой другой каприз господина?

Гудрон коротко хохотнул:

– Танец, конечно. Только нагишом, пожалуйста.

Дина встала и неловко потянула здоровой рукой вверх подол туники, но Серега перехватил ее ладонь:

– Нет конечно, просто посиди и поешь с нами. Не надо так шутить, Гудрон.

– Как будет угодно господину, – хором отозвались орк и девушка. Капитан Мордора не нашел, что ответить, махнул рукой и присел к столу. Завтрак проходил в мрачном молчании, но красок неожиданно добавил дворецкий, с глубоким поклоном бесшумно возникший у ступенек веранды.

– Прибыли девушки, господин.

– Кто прибыл? – не понял Попов.

– Четырнадцать девушек, господин. От Наместника Нурнена по приказу Повелителя. Велено передать, что это на первую неделю и, если понадобится, через семь дней их заменят на новых.

– Точно, – вспомнил Серега, – Повелитель так и сказал – не менее двух на ночь. Итого четырнадцать на семь дней. Точка в точку. Только не хочу я их почему-то. Отправь обратно.

– Постойте, господин, – вмешался в разговор Гудрон, – не стоит игнорировать приказы Повелителя.

– Да он ничего и не приказывал, просто рекомендовал для моей же пользы, – отмахнулся Попов.

– Рекомендации Повелителя – все равно что приказ, господин, – вежливо возразил орк, и дворецкий согласно закивал головой.

– Ну, ладно, ладно, – поднял руки Серега, – веди этот гарем сюда. Проведем строевой смотр.

Дина поднялась с кресла:

– Позвольте мне покинуть вас, господин.

– Не боишься конкуренции? – съязвил Гудрон. – Смотри, выберем в твое отсутствие какую-нибудь черненькую прелестницу с Дальнего Кханда.

– Это воля господина. Не хочу мешать и портить удовольствие выбора, – привычно сморщила носик Дина.

– Да не обижайся, Дина. Приказ есть приказ. Через неделю уедут.

– Господин оправдывается перед рабыней, – потупившись, повторила Дина. – Если вы хотите, чтобы я осталась, вам надо только сказать об этом.

Попов беспомощно развел руками:

– Вот что мне делать, Гудрон? Была нормальная девчонка, а превратилась в механическую куклу: да, господин; нет, господин; чего изволите, господин.

– А вы отпустите ее, господин. Расслабится, отмякнет душой от того, что было, и станет прежней Диной.

– Нет, – покачала головой девушка, – прежней уже не стану, не старайтесь.

– Все равно, – согласился с орком Серега, – иди, отдыхай. Мне Майрон приказал расслабиться, а я тебе приказываю. Как твой господин, поняла?

– А вы ее домой отпустите, – снова влез в разговор урук, – Харад, он же рядом. Через неделю вернется или догонит нас по дороге. У тебя дома кто-нибудь остался, боевая подруга?