Прогулки с Хальсом - Карина Тихонова

Цыганка засмеялась.

— Да зачем он мне? Свое лицо я ношу с собой!

— Когда ты состаришься, то сможешь вспомнить, какой была в молодости, — начал Франс, но цыганка перебила его пренебрежительным жестом:

— Разве старикам не грустно сравнивать свое лицо с тем, которое у них было много лет назад? Нет уж, добрый господин, не нужен мне мой портрет. Когда я состарюсь, то не стану огорчать себя сравнениями с молодостью. У старости есть свои радости. — Цыганка внимательно вгляделась в лицо собеседника: — Постойте-ка, добрый господин, уж не цыган ли вы? Уж очень вы похожи на наших мужчин!

Франс пожал плечами.

— Так говорят все мои друзья. А вот ты, милая девушка, не в обиду будет тебе сказано, совсем не похожа на цыганку.

— Моя семья родом из Франции, — ответила девушка. — Родители умерли от чумы, когда мне было пять лет. Цыгане, проходившие через нашу деревню, забрали меня с собой. Так я стала цыганкой.

— И нравится тебе кочевая жизнь? — спросил Франс, продолжая делать набросок.

— Очень нравится! — горячо откликнулась девушка. — А разве вам не скучно жить в одном и том же городе столько лет?

— Я привык, — отозвался Франс. — Ну вот, почти готово. Нравится? — Он показал девушке угольный набросок.

Она улыбнулась и осторожно тронула свое изображение указательным пальцем.

— Неужели я такая красивая?

Франс кивнул, и девушка сделала вывод:

— Знаете, а вы хороший художник. Еще мне кажется, что вы хороший человек. Дайте мне руку, я прочитаю вашу судьбу.

Франс отложил картон и угли, вытер полой кафтана испачканную ладонь и протянул ее девушке. Цыганка взяла его руку, вгляделась в переплетение линий на ладони и сосредоточенно нахмурила брови.

— Ну? — спросил Франс, устав от долгого молчания. — Что же ты видишь? Славу, богатство?

Девушка исподлобья взглянула на Франса.

— Д-да, — произнесла она с запинкой. — Я вижу успех и деньги, но вижу кое-что еще… — Она указала пальцем на длинную линию, пересеченную крестом: — Видите этот крест? Это значит, что на вас лежит женское проклятие. Очень плохой знак.

— И что же со мной будет? — спросил Франс, стараясь, чтобы голос звучал весело. — Я скоро умру?

— Нет, — ответила цыганка, вглядываясь в его ладонь. — У вас будет долгая жизнь, но… — Она заколебалась и закончила шепотом: — Но вы не будете ей рады.

Лицо Франса омрачилось. Цыганка выпустила его ладонь и застыла, не зная, как смягчить предсказание.

— Скажи, чем можно снять проклятие? — спросил Франс.

— Любовью, — ответила девушка, не задумываясь. — Моя бабка говорит, что это единственное средство от женского проклятия.

Франс снова показал ей свою ладонь.

— И что же? Ты не видишь здесь линию любви?

Цыганка покачала головой:

— Здесь нет любви. Ты никого не любишь, даже самого себя.

Они замолчали. Веселый гомон толпы доносился до Франса издалека, словно из другого мира, теплый майский воздух внезапно вызвал холодный озноб.

Прошло немало времени, прежде чем он опомнился, достал из кармана гульден и протянул гадалке монету.

— Возьми, хоть ты и не была ко мне добра.

Цыганка решительно покачала головой.

— Нет. Я сказала вам правду, а за правду цыгане денег не берут.

— Значит, всех остальных вы обманываете? — спросил Франс, кивая на подружек девушки, увлеченно рассматривающих ладони ярмарочных зевак.

— Конечно! — ответила девушка, не смущаясь. — Людям нравится быть обманутыми. Мало кто может выдержать правду. Что ж, прощайте, добрый господин.

С этими словами девушка повернулась и пошла прочь. Подол ее пышной юбки плавно колыхался из стороны в сторону, длинными волосами играл теплый южный ветер.

Москва, ноябрь 2007 года

Несколько дней Антон провел в смятении. Он страстно желал чуда и боялся в него поверить. Ночью его терзали две голодные ведьмы, днем мучило сомнение. Антон забросил работу, перестал выходить из дома и целыми днями слонялся из угла в угол, как зверь в клетке.

Наконец он привел в порядок заросшую физиономию и заставил себя выйти из дома. Возле знакомого супермаркета вилась стайка беспризорных мальчишек. Бегают, стреляют по сторонам настороженными плутоватыми глазами, выискивают, где что плохо лежит. Антон сразу узнал пацана, который стащил у Ленки сумочку, приблизился к нему вплотную и негромко спросил:

— Хочешь заработать?

— Пошел на фиг, — ответил мальчишка, не останавливаясь. — Я этим не занимаюсь.

— Я тоже, — сказал Антон. Поймал пацана за рукав и потребовал: — Посмотри на меня! Не узнаешь?

Мальчишка стрельнул в него испуганным взглядом. В глазах мелькнула искра понимания, и мальчишка тут же заныл:

— Отпусти! Я ничего не сделал!

— А сумки с девушек срывать разве хорошо? — строго спросил Антон и хорошенько встряхнул пацана.

Тот начал валять ваньку и изображать припадочного: повалился на колени, закатил глаза под лоб. Антон выждал минуту и твердо сказал:

— Так. Либо ты сейчас поднимешься и расскажешь мне все как было, либо я сдаю тебя ментам.

— Фигушки, — огрызнулся мальчишка, не вставая с колен. Его задранная рука по-прежнему была перехвачена Антоном. — Девка в ментовку не пойдет!

— Это еще почему?

— По кочану! — снова огрызнулся пацан. — Она сама просила сумку сдернуть!

Антон слегка ослабил хватку.

— Ну предположим. А зачем ей это понадобилось?

Пацан ухмыльнулся и поднялся с колен.

— Вот у нее и спроси.

Не выпуская его рукав, Антон достал из кармана заранее приготовленную тысячную купюру. Зрачки пацана дрогнули и расширились, не отрываясь от заманчивой зеленой бумажки.

— Говори, — потребовал Антон.

— Да она познакомиться с тобой хотела! — раскололся пацан. — Говорит: «Нравится мне один мужик, только он на меня ноль внимания».

Пальцы Антона разжались сами собой, и мальчишка проворно отпрыгнул в сторону.

— Не убегай! — поспешно попросил Антон. — Расскажи подробно!

— Гони монету, — потребовал малолетний вымогатель.

Антон без возражений протянул ему купюру. Мальчишка проворно сунул бумажку в ботинок и одернул потрепанную штанину.

— Значит, так: она меня нашла вот на этом самом месте и предложила заработать пару тысяч. Я спросил, чего делать нужно, а она и говорит: «Укради мою сумку». Ну, я затормозил, а она объяснила, что в милицию обращаться не будет. Короче, я спросил, на фиг ей все это надо, а она отвечает: «Нравится мне один человек, только сама подойти стесняюсь. Он каждый день гуляет в парке, сидит на одной и той же скамейке. Возле этой скамейки ты меня и ограбишь. Будет повод познакомиться». — Мальчишка шмыгнул носом и пожал плечами: — Все. Я сделал, как договорились, отбежал подальше, достал деньги и выкинул сумку на помойку.