Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа - Евгения Соловьева

– Бред какой-то, – буркнула Морена под нос.

Тут Дон был полностью с Мореной согласен. И вообще, досталось ей: собственный папаша «психику подкорректировал». Хоть верится и с трудом, но зная Фильку – мог. Легко. Вот как она после убийства Поца им всем подкорректировала.

Офигеть не встать, школа! Паноптикум, блин. Кунсткамера.

– То есть вести себя как дебил, который под собственным носом ничего не видит? Ладно. Мне-то что. Могу прямо сейчас и начать.

Дон свел глаза к носу и сделал лицо олигофрена.

Филька одарила его убийственным взглядом.

– Я надеялась, Дон, что ты осознаешь серьезность положения.

– Я осознал, Фелициата Казимировна. – Дон передернул плечами. – И серьезность, и положение. Если вы соизволите внятно объяснить, как я должен реагировать на то, что мой друг стал девочкой, я буду неукоснительно следовать вашим инструкциям.

Филька посмотрела неожиданно грустно.

– Постарайся не забыть, что твой друг – по-прежнему твой друг, Дон. В конце концов, что изменилось, кроме пола?

Что изменилось? Она еще спрашивает, что изменилось?! Ну да, для нее-то – ничего. Как не было доверия, так и нет. Это не она верила Учителю чуть больше, чем самому себе. Не ее обманули и используют. Действительно, какие пустяки, выеденного яйца не стоит!

– Не забуду. Что-то еще? Вы сразу предупреждайте, а то вдруг вы скажете прыгать, а я не буду знать, в какую сторону.

Филька поджала губы. Качнула головой.

– Кажется, я тебя переоценила. Ну что ж, можете идти.

Подхватив рюкзак, Дон обернулся к Морене, попробовал улыбнуться:

– Идем, что ли, мадемуазель Морена.

В конце концов, может быть, ее тоже использовали втемную, как и его.

Но в ответ получил лишь злобный взгляд.

Морена закинула свой рюкзак на плечо и пошла вперед, к двери. Распахнула ее пинком. А за дверью обернулась, уставилась Дону в глаза.

– Вранье! Никто меня не похищал. Он за гитарой приходил!.. он… а я… а Филька… – Она сглотнула и нахмурила брови. – Не нужно со мной нянчиться! Я сама разберусь! Вот!

Резко развернулась и почти побежала прочь, к Гремлинской аудитории.

А Дон от такой несправедливости остолбенел. Он хотел как лучше, поддержать, помочь, а она? Дура! Истеричка! Чтобы он еще раз!..

Ему на плечо легла Филькина рука: она подошла неслышно, как болотный туман. И злость тут же стала таять, таять…

Дон вывернулся, отскочил, не глядя на Фильку. Хватит. Уже корректировала психику. Моя злость, хочу – буду злиться!

Филька промолчала. И пошла вслед за Мореной.

Ужасно хотелось развернуться и просто уйти. Домой. Рисовать, лепить. Может быть, позвонить Илюхе и рвануть с ним фотографировать – он как раз собирался сегодня вечером побродить по Питеру и поснимать городские пейзажи.

Но Дона ждала Семья. В конце концов, он ради своих ребят отказался от славы прямо сейчас и, возможно, от славы совсем… Нет, не хотелось думать, что совсем. И что зря отказался. Короче, Семья ждала своего Дона – и он пошел. Следом за Филькой.

Она его пропустила, дождалась, пока он сядет за свою парту, к Ромке.

Класс притих в ожидании – ничего хорошего от Фильки не ждали. Да, впрочем, и ни от кого не ждали, после Девонширских-то болот.

А Филька оглядела класс и спокойненько так сказала:

– Уважаемые студенты. Все вы прошли Посвящение и изменились. В основном это изменения внутренние, у вас еще будет время на то, чтобы их осознать и принять. Однако на этот раз одному из вас повезло, или не повезло, как посмотреть, измениться кардинально. Такое случается, хоть и редко, и не представляет опасности. Ни для кого.

Димон с Коляном переглянулись и тихонько заржали, видимо, надышались болотным газом и все еще не отошли. Или попросту оставили на болоте последние мозги, как неиспользуемый мусор.

Филька их проигнорировала, обвела уважаемых студентов взглядом и остановилась на Морене. А Димон с Коляном заткнулись. Внезапно.

– В вашем классе теперь учится новая студентка, Виола Морена, – в гробовой тишине сказала Филька; плечи Морены, которая сидела прямо перед Доном, закаменели. – Надеюсь, вы все тут взрослые люди и умеете вести себя тактично.

Морена тихо, почти неслышно выругалась по-французски. Что-то на тему «мерде», то есть дерьмо. Остальные так и молчали, не решаясь при Фильке обсуждать новость. Вот только Лизка обернулась с первой парты и смерила Арийца и Морену хмурым взглядом.

Дон про себя застонал: еще одна проблема на его голову! Вот только Лизкиной ревности тут не хватало!

Зато Маринка не обернулась. Вообще сделала вид, что ничего не слышала и что жизни дальше первой парты нет и никогда не было.

Вот же! Совсем из головы вылетело, что надо с ней поговорить! И не только поговорить. Надо пригласить ее потанцевать, что ли. Уже сентябрь закончился, а они ни разу даже не спали вместе… а все из-за Морены! И Фильки! Эти двое совершенно запарили ему мозги!

А Филька тем временем мило улыбнулась Гремлину, попросила продолжать урок и смылась.

Разумеется, как только за ней закрылась дверь, класс взорвался. Димон и Колян заржали уже в полный голос, девчонки – и бывшие бешки, и родные ашки – захихикали, обернулась со своей второй парты. Янка одарила Морену оскорбленно-презрительным взглядом и фыркнула. Ну да, она же все пыталась Киллера охмурить, да так и не вышло. Теперь так просто это не спустит. И взахлеб засмеялся Ромка.

Ариец напрягся, подвинулся к Морене ближе, обвел класс тяжелым взглядом. Кир с Витьком тоже всем своим видом показали, что не одобряют идиотского веселья.

А Морена даже не вздрогнула. Только выпрямилась еще сильнее и голову вскинула.

Не обернулась, но Дон все равно почти увидел, как сжала зубы и раздула ноздри. И прищурилась. Киллер всегда так делал, если что-то его задевало. И лез в драку.

Вот только драки сейчас не хватало!

– Ну-ка замолкли все, – негромко велел Дон.

Его услышали. Ромка заткнулся и обиженно на него посмотрел, мол, чего повеселиться не даешь? Девчонки просто обиженно отвернулись. А вот Димон с Коляном хоть и заткнулись, но от парочки похабных жестов не удержались.

– Если целые пальцы надоели, исправим, – так же негромко сказал Дон.

Братцы-сантехники на рожон не полезли, но и глумливого выражения с рож не убрали.

Придурки.

Полкласса придурков!

Учишь их, учишь быть людьми, а толку – ноль. Как были бандерлоги, так и остались. А Ромка – вообще! Как подменили парня!

Впрочем, долго размышлять о людях и бандерлогах не позволил Гремлин. Дождавшись, пока класс угомонится, он всех загрузил работой так, что к звонку все посторонние мысли из голов выветрились напрочь. Остались одни только гремлины – этот урок уважаемый преподаватель посвятил знакомству с обитателями компьютерных сетей и методам их призыва. Наверное, это было интересно. Ну, должно было быть интересно. И необычно. И вообще – это было уже настоящее волшебство, почти как в «Гарри Поттере». Но на гремлинов Дону было плевать. Подумаешь, злопакостные полупрозрачные твари, пьют трафик вместо водки и закусывают оперативной памятью. Пусть с ними будущие хакеры возятся, прикармливают и дрессируют. То есть, конечно, Дон тоже научится – но такого восторга, как у большей части класса, гремлины у него не вызвали. Ему, честно говоря, было на них начхать.