Темные желания - Кресли Коул

При виде его брови у Кейда поднялись.

– Ридстром?!

Его брат… изменился.

В его стиснутых челюстях появилась злая складка, которой раньше не было. Твердые мускулы шеи и плеч набухли от напряжения. Глаза были прищурены, и в них читалось безумие. Четыре тонкие струйки крови бежали по его груди и по оцарапанной щеке – как если бы кто-то провел по его коже когтями. Что происходит, черт побери?

– Ты что, собираешься продержать меня здесь весь вечер? Открой дверь.

Брат не пошевелился, только оглянулся через плечо в глубину дома.

– Ридстром, ты меня беспокоишь, старина. Дай мне войти и скажи, что случилось. Я слышал, что тебя схватила Сабина.

Ответа не было.

– Тебя отвезли в Торнин? Ты дрался с Омортом, чтобы сбежать?

Наконец Ридстром покачал головой.

– Так как же ты выбрался оттуда? Никто не может убежать из Торнина.

– У меня был в кармане некий козырь, – ответил Ридстром грубым голосом.

– У тебя нехороший вид. С тобой все в порядке?

– Будет в порядке. – Ридстром снова оглянулся через плечо. – Скоро.

– Я добыл меч, – сказал Кейд, протягивая брату меч. – И убил Грута.

Ридстром кивнул, без всякого интереса взял меч, едва удостоив его взгляда. Сбитый с толку Кейд медленно произнес:

– Это меч, который убьет Оморта.

– Мы пойдем воевать весной, – скрипучим голосом проговорил Ридстром. – Будь готов.

– И это все, что ты можешь мне сказать? Никакой благодарности? Даже не похлопаешь меня по спине? – терпение Кейда лопнуло. – Если бы ты знал, через что я прошел, чтобы добыть этот проклятый меч, в какое положение я поставил свою женщину… Да, если ты заметил, твоего «вейрона» нет, он никогда больше не вернется домой…

– Эй, там есть кто-нибудь? – внезапно закричала какая-то женщина из глубины дома. – О Боже, помогите!

Кейд отчетливо различил скрип кровати. И звон цепей.

– Меня держат здесь против моей воли!

– Это… Сабина? – Неужели Ридстром воспользовался своей тюремщицей для побега? – Это и есть твой козырь?

– Помогите мне! Умоляю! – крикнула женщина изо всех сил.

Ридстром тяжело посмотрел на брата. Стараясь говорить небрежным тоном, Кейд спросил:

– Так ты, значит, приковал злую волшебницу к кровати?

– Она моя! – вскипел Ридстром. – Я буду делать с ней все, что захочу! И я не делаю ничего такого, чего не делали со мной. – Его крупные кулаки сжались.

– Ну-ну брат, незачем меня колотить. Каждому свое, да. – Неужели Сабина так обращалась с благородным, царственным Ридстромом?

Если так, то принцип «зуб за зуб» вполне приемлем.

– Когда я с ней разберусь, я свяжусь с тобой. – После того как Ридстром захлопнул дверь, Кейд долго стоял и смотрел на нее.

Наконец он повернулся к ступеням.

– Ничего себе, – сказал он ошеломленно. – Значит ли это, что я теперь уже не плохой брат?

– Вы на самом деле выгоняете меня? – спросила Холли, направлялись посмотреть дом, выставленный на продажу, один из тех, что «весьма подойдет для Холли и не можешь же ты растить ребенка в Валгалле, – сказала Никс. – Одних молний хватит, чтобы сделать жизнь там смертельно опасной.

Холли шла рядом с ней, слишком усталая, чтобы возражать. Она даже согласилась поехать в «бентли», принадлежавшей Никс, хотя там по-прежнему был полный бардак.

– Сколько нам еще ехать? – спросила Холли. Был уже вечер, через час зимнее солнце сядет. – Вот уже двадцать минут, как мы выехали за пределы округа.

– А мы уже приехали, – сказала Никс, сворачивая к воротам.

Ведущая от ворот дорога, обсаженная дубами и магнолиями, была извилистой и длинной.

– Сколько здесь акров?

– Не знаю. Думаю, очень много – плюс-минус.

Когда дорога вывела на открытое место, Холли открыла рот. Имение было великолепным. Трехэтажный дом в колониальном стиле, с крутыми уступчатыми крышами и арочными мансардными окнами, с галереями, украшенными блестящими железными узорными решетками. Дорические колонны высотой в три этажа стояли по обеим сторонам от главного входа.

– Он называется «Девять дубов». – С каждой стороны дома росло по три древних дуба и, очевидно, сзади было еще три. – В нем двенадцать комнат. Несколько можно превратить по мере надобности в детские.

Странно было говорить о таких вещах, как детские. Еще более странно, что Холли действительно была нужна детская.

– Что скажешь? – спросила Никс, останавливая машину перед входом.

– Потрясающе, – честно призналась Холли. Дул свежий ветерок, обвевая мокрые банановые пальмы и деревья. – Но вам не кажется, что он немного великоват для меня и одного ребенка? Лучше бы квартиру на чердаке.

– Мне кажется, это прекрасное место, где будет расти вамон, а? Ну а если мы сюда приехали, можно и осмотреть его.

Пожав плечами, Холли пошла за ней по выложенной кирпичом дорожке. У фонтана дорожка раздваивалась. Из фонтана били девять струй. Они поднялись по шести ступеням на крыльцо и увидели, что дверь не заперта.

– Можно войти, да? – спросила Холли.

– Нас ждут.

Интерьер понравился Холли не меньше экстерьера. Шесть стульев перед баром, три ряда светильников. Двенадцать комнат и три этажа… Все цифры работали на Холли. Но кабинет наверху довершил все. Комната была просторной и светлой, огромное окно выходило на бассейн!

Как обычно, ее внимание привлек компьютер, и она заинтересовалась, что хранит там хозяин дома. Компьютер был включен, на мониторе светилась заставка. Холли сдвинула брови.

– Эта платформа должна появиться не раньше, чем через год. Ни у одного простого человека не может быть такой системы. Чье это?

За спиной у себя она услышала гулкий голос:

– Это твое, малышка. Потому что коды не пишут себя сами.

– Ну, знаете, Никс! – разозлилась Холли. – Вы опять меня подставили? Неужели вы рассказали ему?

– Об этом я ему ничего не рассказывала.

– О чем? – небрежным тоном спросил Кейд.

– Не твое дело! – отрезала Холли. – Что тебе нужно?

– Ты.

– Это твоя игра, детка, – сказала Никс. – Я буду в машине, которая останется или не останется здесь. – И она ушла.

Холли с горечью улыбнулась Кейду:

– Ты спелся с Никс, чтобы обмануть меня – как оригинально!

– Иначе ты не захотела бы меня видеть, а мне нужно поговорить с тобой.