Сальватор. Том 1 - Александр Дюма

– Повтори, что ты сказал, Доминик! – в воодушевлении воскликнул корсиканец; его глаза засияли радостным блеском, когда он услышал пророческие и утешительные речи сына, не менее для него дорогие, чем брильянтовые брызги. – Повтори еще раз… Ты состоишь в каком-нибудь тайном обществе, не правда ли, и тебе открыто будущее?

– Я не состою ни в каком тайном обществе, отец, и если и знаю что-нибудь о будущем, то прочел это в книгах о прошлой жизни. Я не знаю, готовится ли какой-нибудь тайный заговор, однако мне известно, что мощный заговор зреет у всех на виду, средь бела дня: это заговор добра против зла, и двое сражающихся приготовились к бою, мир замер в ожидании… Живите, отец!

Живите!

– Да, Доминик! – вскричал г-н Сарранти, протягивая сыну руку. – Вы правы. Теперь я хочу жить, но разве это возможно?

Ведь я осужден!

– Отец! Это мое дело!

– Только не проси для меня снисхождения, Доминик!

Я ничего не хочу принимать от тех, кто двадцать лет воевал с Францией.

– Нет, отец! Положитесь на меня, и я спасу честь семьи. От вас требуется одно – подайте кассационную жалобу: невиновный не должен просить снисхождения.

– Что вы задумали, Доминик?

– Отец! Я никому не могу открыться.

– Это тайна?

– Да, ненарушимая и сокровенная.

– Даже отцу нельзя ее открыть?

– Даже отцу! – подтвердил Доминик.

– Не будем больше об этом говорить, сын… Когда я снова увижу вас?

– Через пятьдесят дней, отец… может быть, и раньше, но не позднее.

– Я не увижу вас полтора месяца? – ужаснулся г-н Сарранти.

Он начинал бояться смерти.

– Я отправляюсь пешком в далекое странствие… Прощайте! Я отправляюсь нынче вечером, через час, и не остановлюсь вплоть до самого возвращения… Благословите меня, отец!

На лице г-на Сарранти появилось выражение необычайного величия.

– Помогай тебе Бог в твоем тяжком странствии, благородная душа! – сказал он, простерев руки над головой сына. – Пусть Он хранит тебя от ловушек и предательств, пусть поможет отворить двери моей темницы независимо от того, выйду ли я к жизни или смерти!

Взяв в руки голову коленопреклоненного монаха, он с горделивой нежностью заглянул ему в лицо, поцеловал в лоб и указал на дверь, опасаясь, по-видимому, расплакаться от переполнявших его чувств.

Монах тоже почувствовал, что силы ему изменяют; он отвернулся, пряча от отца слезы, выступившие ему на глаза, и поспешно вышел.

Когда аббат Доминик выходил из Консьержери, пробило четыре часа.

У выхода монаха ждал Сальватор.

Молодой человек заметил, что аббат взволнован, и догадался, что творится в его душе; он понял: говорить о его отце значило бы бередить рану. Поэтому он ограничился вопросом:

– Что вы намерены предпринять?

– Отправляюсь в Рим.

– Когда?

– Как можно раньше.

– Вам нужен паспорт?

– Вероятно, паспортом мне могла бы послужить моя сутана, однако во избежание задержек в пути я бы предпочел иметь необходимые бумаги.

– Идемте за паспортом. Мы в двух шагах от Префектуры.

С моей помощью, надеюсь, вам не придется ждать.

Спустя пять минут они уже входили во двор Префектуры.

В ту минуту, как они переступали порог службы паспортов,, в темном коридоре на них налетел какой-то человек.

Сальватор узнал г-на Жакаля.

– Примите мои извинения, господин Сальватор, – проговорил полицейский, в свою очередь узнавая молодого человека. – На этот раз я вас не спрашиваю, какими судьбами вы здесь очутились.

– Отчего же, господин Жакаль.

– А я и так это знаю.

– Вам известно, что меня сюда привело?

– А разве в мои обязанности не входит все знать?

– Итак, я пришел сюда, господин Жакаль…

– За паспортом, дорогой господин Сальватор.

– Для себя? – засмеялся Сальватор.

– Нет… Для этого господина, – ответил г-н Жакаль, указав пальцем на монаха.

– Мы стоим на пороге службы паспортов. Брат Доминик пришел со мной Вы знаете, что мои занятия не позволяют мне уехать из Парижа. Стало быть, нетрудно догадаться, дорогой господин Жакаль, что я явился за паспортом для господина.

– Но я не только догадался, но и предвидел ваше желание.

– Ага! Предвидели…

– Да, насколько это позволительно при моей скромной прозорливости.

– Не понимаю.

– Сделайте одолжение и следуйте вместе с господином аббатом за мной, дорогой господин Сальватор! Возможно, тогда вы все поймете.

– Куда мы должны идти?

– В комнату, где выдают паспорта. Вы убедитесь, что бумаги господина аббата уже готовы!

– Готовы? – усомнился Сальватор.

– Ах ты Господи! Ну разумеется! – отозвался г-н Жакаль с добродушным видом, который он умел так хорошо на себя напускать.

– С описанием примет?

– Ну да! Не хватает лишь подписи господина аббата.

Они подошли к кабинету в глубине коридора напротив двери.

– Паспорт господина Сарранти! – приказал г-н Жакаль начальнику службы, сидевшему за решетчатой конторкой.

– Пожалуйте, сударь, – отвечал тот, подавая паспорт г-ну Жакалю, а тот передал его монаху.

– Все в порядке, не так ли? – продолжал г-н Жакаль, пока Доминик с удивлением разглядывал официальную бумагу.

– Да, сударь, – промолвил Сальватор. – Нам остается лишь получить визу у его преосвященства нунция.

– Это сделать просто, – заметил г-н Жакаль, запуская пальцы в табакерку и с вожделением втягивая понюшку табаку.

– Вы оказываете нам настоящую услугу, дорогой господин Жакаль, – признался Сальватор. – Не знаю, право, как выразить вам свою благодарность.

– Не будем больше об Этом говорить: друзья наших друзей – это наши друзья.

При этих словах г-н Жакаль повел плечами с таким добродушным видом, что Сальватор едва не поверил в его искренность.

В иные минуты он был готов принять г-на Жакаля за филантропа, занимающегося полицейским сыском из человеколюбия.

Но именно в это мгновение г-н Жакаль бросил исподлобья взгляд, свидетельствовавший о его родстве с животным, название которого отдаленно напоминало имя полицейского.

Сальватор знаком попросил Доминика подождать и произнес: