Проблемы социологии знания - Макс Шелер

Идеальные типы этих единств (Zusammengehörigkeiten), в том виде, в каком мы способны увидеть их в фактах, охарактеризовал уже Бахофен, причем так, что его описание отчасти стало образцом. Однако даже он еще не пытался объяснить эти составляющие единое целое ряды, например, такие как

сущностной конституцией женского и мужского духа и психофизической конституцией женщины и мужчины – что сделать хотя и трудно, но вполне возможно[338] и что приводит к дифференциальной феноменологии сущности мужского и женского вообще и к дифференциальной психологии мужчины и женщины. Но здесь мы не будем рассматривать этот комплекс проблем[339].

Если высокоразвитые культуры произошли из плодотворного смешения отцовских и материнских культур – о чем говорят столь многочисленные свидетельства, – то мне кажется не мистическим, но вполне естественным предположение, что тайна зачатия, conceptus, в которой размножается человек, повторяется здесь социологически и психологически в большом масштабе и на почве духа еще совсем не проясненным образом. Преодолеваются ли дологическая стадия человеческого мировоззрения и поведения и их категориальная структура – в том виде, в каком ее нарисовал Леви-Брюль в обеих своих книгах и в каком она столь поразительно совпадает со многим из того, чему учат нас психология животных, детская и массовая психология, а также психопатология[340], – только в процессе этого культурного смешения, кажется мне вопросом, по меньшей мере, оправданным, однако для его решения у нас пока еще нет необходимых предпосылок. О мере, в какой это смешение состоялось в различных высокоразвитых культурах, и о том, какова должна быть глубина взаимного проникновения отцовских и материнских культур, чтобы образовалась новая совокупная ментальность группы, мы также можем сказать немного.

И все же есть такая почва, на которой эти большие проблемы происхождения высокоразвитых культур тесно взаимосвязаны с социологией знания: это почва древнегреческого мира – т. е. та, на которой прежде всего и выросли метафизика и наука Запада.

Не подлежит никакому сомнению, что не только греческая трагедия (как это глубоко понял Ницше), но и вся более высокая культура Греции, в том числе и культура всех родов знания, возникли из двух фундаментальных элементов; что пришедшие через Фракию из Малой Азии учения о душе, техники и культуры души и гречески-автохтонный логически-диалектический способ мышления, что религия Хроноса и хтонических божеств, с одной стороны, и культы Зевса, Аполлона, Афины (культы неба и света), с другой, самым тесным образом связаны с преобладанием в разных местах в разное время греческой истории материнской культуры и отцовской культуры. Эти факты проливают такой яркий свет на древнегреческую мифологию (например, «Орестея») и религию, благодаря им становится настолько очевидным сущностное различие между витальной мистикой и идейной мистикой, что надо нарочно закрывать глаза, чтобы этого не видеть. Самое главное из того, что здесь показал Бахофен, а Эрвин Роде нашел в древнегреческих учениях о «душе» – их странный смешенный состав и противоречия, – сохраняет свою силу. После Узенера новые исследования мистерий смогли только подтвердить и расширить уже открытое.

В результате этого развития сформировались два идеально-типических вида наднормального «мистического» знания и две в корне различных техники его получения: (светлая) мистика созерцания идей и (темная) мистика чувственного соединения с первоначальной «материнской» силой жизни и «матерью землей», со свободным от образов и идей порывом, лежащем в основе всего, что зачинается, зарождается, становится, растет, – духовная мистика и витальная мистика. Ekstasis и unio mystica ведут поиск – но радикально противоположными средствами и в направлении противоположных целей. Сходны они и в том, что стремятся к deifica-tio, – но идея Бога в мистике первого рода имеет такое же явное патриархальное происхождение, как идея Бога в мистике второго рода матриархальное. Музы следуют за Аполлоном, Грации – за женственным Дионисием и быком. Техника первого рода – платоновское движение «крыльев души», – ведущая к созерцанию идей и episteme, стремится к тому, чтобы освободить дух, разорвав в то же время инстинктивные и чувственные путы естественного мировоззрения посредством аскезы («философия – это вечное умирание») и духовной любви к сущностному, т. е. к тому, чтобы по возможности полностью исключить в знающем жизнь. Техника второго рода, наоборот, стремится с помощью наркотических напитков, пьянящих музыки, танцев, оргий, символических смешений полов исключить «дух», подавить мир идей и даже «образов», чтобы совершить великое возвращение к «матерям»: чтобы в экстатическом чувственном порыве слиться в unio с первородной вселенской силой.

И здесь становится совершенно ясно: наука на Западе возникла благодаря череде беспрерывных побед, одержанных светлой духовной мистикой света и episteme над другим родом мистики – душевной витальной мистикой матриархального и женственного происхождения. Так что наука есть выдающееся произведение мужского духа, – того самого духа, который вопреки всей родовой конституции и семье создал «государство». И мне кажется, больше нигде в мире, кроме как на греческой почве Европы, мужской дух не одерживал над женским духом столь ярких и убедительных побед.

Возможно, колоссальный разрыв между Азией и Европой, в том числе в отношении всей культуры знания, произошел в эпоху от микенской культуры до Аристотеля именно вследствие этой победы.

Магическая техника – это овладение сверхъестественными силами, которые управляют вещами нерегулярно, в соответствии с желаниями…

Культ божеств, которыми управлять невозможно – можно только их просить, почитать, – одинаково изначально отделяется от практически-позитивной техники, отпочковываясь вместе с ней от магической техники…

Магическая техника – это действие, например, вызывание дождя, магическое умерщвление, людоедство с целью обретения силы; религия – это упрашивание…

То, что не поддающееся овладению константно божественное, с одной стороны, и поддающееся позитивно-практическому овладению, с другой, отделились друг от друга, есть результат побочных успехов магически-технических действий: культ мертвых – агрикультура; животные (тотемные животные), которых едят только по праздникам – скотоводство…[341].