Хроники замка Брасс - Майкл Муркок

Слова были знакомы Хоукмуну, хотя он не сомневался, что никогда не слышал их раньше, даже в своих удивительных снах. И он сказал об этом Фанку.

– Я так надеялся, что тебе известно больше, герцог Дориан. Но я считаю, что эта фраза имеет громадное значение для всех нас. Я так понимаю, что вы теперь отправляетесь искать детей, пока я ищу Рунный посох. А как насчет слова «Танелорн»? Ни о чем не напоминает?

– Это город, – сказал Хоукмун. – Название города.

– Точно. Так слышал и я. Только в нашем мире я не нашел такого города. Он наверняка где-то в ином мире. Может, поищем Рунный посох там? Может, ваши дети найдутся там же?

– В Танелорне?

– В Танелорне.

Фанк предпочел задержаться в замке Брасс, поэтому Хоукмун с Иссельдой вдвоем забрались в полную подушек каюту большого орнитоптера. Впереди, в маленькой открытой кабине, пилот принялся двигать рычаги управления.

Граф Брасс и Фанк стояли перед дверью замка, наблюдая, как тяжелая металлическая птица начинает бить крыльями, а в следующую минуту диковинные моторы старинного летательного аппарата забормотали, зашептали и заворковали. Послышался треск украшенных эмалью серебряных перьев, последовал толчок, порыв ветра, отбросивший за спину рыжие волосы графа Брасса и заставивший Орланда Фанка схватиться за шапку, а затем орнитоптер начал набирать высоту.

Граф Брасс махнул рукой на прощанье. Машина слегка накренилась, поднимаясь над красными и желтыми крышами города, затем развернулась, чтобы не столкнуться с большой стаей диких гигантских фламинго, которые неожиданно взмыли над заводью на западе; с каждым ударом клацающих крыльев орнитоптер набирал высоту и скорость, и скоро Хоукмуну и Иссельде уже казалось, что они окружены только холодной и прекрасной синевой зимнего неба.

После разговора с Орландом Фанком Хоукмун пребывал в задумчивости, и Иссельда, заметив его настроение, не пыталась его разговорить. Наконец он сам развернулся к ней, мягко улыбаясь.

– В Лондре до сих пор есть ученые мужи, – сказал он. – При дворе королевы Фланы собирается множество ученых и философов. Может быть, кто-нибудь из них сумеет нам помочь.

– Ты знаешь о Танелорне? – спросила она. – О городе, который упомянул Фанк?

– Только название. Я чувствую, что должен знать больше. Я чувствую, что бывал там, по меньшей мере однажды, а может быть, и много раз, хотя мы оба с тобой знаем, что я там не был.

– А во сне? Ты не бывал там в своих снах, Дориан?

Он пожал плечами.

– Иногда мне кажется, что в своих снах я бывал повсюду, во всех эпохах Земли, и даже за пределами Земли и в иных мирах. И уверен я только в одном: существует тысяча других планет Земля, даже тысяча других галактик, а события нашего мира зеркально отображаются во всех остальных; точно такие же судьбы разыгрываются по немного иным сценариям. Вот только я не знаю, сами ли мы управляем своими судьбами, или же это делают другие, возможно, сверхчеловеческие силы. Существуют ли боги, Иссельда?

– Богов создают люди. Боженталь однажды высказывал предположение, что разум человека настолько силен, что способен сделать «реальным» что угодно, когда человек отчаянно нуждается в этом.

– Видимо, иные планы бытия реальны потому, что в какой-то момент нашей истории они понадобились множеству людей. Вероятно, так и создаются альтернативные миры?

Она пожала плечами.

– Вряд ли нам с тобой удастся это доказать, даже знай мы гораздо больше.

Оба тактично оставили эту тему, наслаждаясь величественными видами, проплывающими под ними в иллюминаторах. Орнитоптер неукоснительно держал путь на север, к побережью, миновав между тем звенящие башни Пари, Хрустального города, теперь уже восстановленного во всей красе. Солнечный свет отражался и преломлялся в десятках призм, шпилях Пари, созданных по нестареющим и засекреченным технологиям этого города. Путешественники созерцали целые здания, древние, раззолоченные, целиком заключенные в просторные и явно крепкие хрустальные конструкции с восемью, десятью и двенадцатью гранями.

Почти ослепленные всем этим блеском, они отодвинулись от иллюминаторов, чтобы снова видеть вокруг небо, наполненное мягкими, живыми красками, снова слышать деликатное, музыкальное звяканье стеклянных украшений, которыми жители Пари увешивали мощенные кварцем улицы. Даже военачальники Темной Империи позволили Пари уцелеть, даже эти безумные, кровожадные разрушители восхитились Хрустальным городом, и вот теперь тот был полностью восстановлен во всей величественной красе – поговаривали, будто дети в Пари рождаются незрячими и требуется три года, прежде чем их глаза начинают воспринимать повседневные картины, предстающие перед местными жителями.

Пари остался позади, они влетели в серую тучу, и пилот, который не замерзал благодаря обогревателю в кабине и толстому летному костюму, попытался найти чистое небо, забираясь всё выше, – не нашел и спустился. В итоге они полетели всего в двух сотнях футов над плоскими и скучными по причине зимы полями, тянущимися вглубь земель Карли. Закапал слабый дождик, морось перешла в настоящий дождь, солнце село, и до Карли они добрались в сумерках, встреченные теплым светом огней в окнах домов на вымощенных булыжниками улицах. Они покружили над причудливыми крышами Карли, крытыми темно-красными и светло-серыми пластинами сланца, понемногу снижаясь на летное поле в центре города, похожее на круглую чашу, заросшую травой.

Для орнитоптера (не самая удобная разновидность летательных аппаратов) их машина села на удивление мягко. Хоукмун и Иссельда крепко вцепились в ремни, дожидаясь, пока прекратится тряска, а затем пилот, прозрачное забрало которого было покрыто каплями конденсата, обернулся к ним и жестом показал, что они могут выходить. Дождь теперь нещадно лупил по пологу кабины, и Хоукмун с Иссельдой надели толстые плащи, скрывшие их с головы до пят. По летному полю к ним бежали, сгибаясь под порывами ветра, люди, которые тащили паланкин. Хоукмун дождался, пока паланкин поставят вплотную к орнитоптеру. Тогда он распахнул причудливой форму дверцу и помог Иссельде перешагнуть полоску мокрой земли, отделявшую их от носилок. Они забрались внутрь, и их транспортное средство, дернувшись как-то нарочито резко, двинулось в сторону здания на другом конце летного поля.

– Сегодня ночуем в Карли, – сказал Хоукмун, – а завтра рано утром отправляемся к Серебряному мосту.

Доверенные графа Брасса в Карли уже приготовили для герцога Кёльнского и Иссельды Брасс комнаты, которые находились неподалеку от летного поля, в небольшой, но чрезвычайно уютной гостинице, одном из немногих зданий, переживших нашествие Темной Империи. Иссельда вспомнила, что уже останавливалась здесь в детстве, путешествуя с отцом, и поначалу пришла в восторг, но затем мысль о собственном детстве напомнила ей о потерянной Ярмиле, и ее лицо затуманилось. Хоукмун, понимая, что происходит, обнял жену за плечи, чтобы утешить, когда они после вкусного ужина поднимались по лестнице к себе в номер.