Книга двух путей - Джоди Пиколт

Я напечатала еще одно имя.

Талия О’Тул, которая так и не узнала, что Мария из мюзикла «Звуки музыки» вышла замуж за капитана фон Траппа, что Гарольд Хилл из «Музыканта» оказался мошенником, а Элиза Дулиттл из «Моей прекрасной леди» не была благородного происхождения.

В один из дней я решаю до встречи с Вин сперва побеседовать с Феликсом. Я обратила внимание на резкое ухудшение состояния здоровья Вин, а значит, Феликс это тоже заметил. Вин больше спит, ест только раз в день, отказывается от макияжа.

– Как думаешь, сколько ей осталось? – интересуется Феликс.

– Феликс, если бы я это знала, то давно бы разбогатела.

Он улыбается и наливает мне кофе. Я практически стала членом семьи. У меня здесь своя кружка, и Феликс специально для меня покупает сухие сливки с ванилью. Я держу в кладовке пакет с зубной щеткой и спортивным костюмом на случай, если придется задержаться на ночь. Мне даже выделили постоянное место за обеденным столом.

Именно туда я сейчас и сажусь, прямо напротив Феликса.

– Как твои дела? – спрашиваю я.

Феликс делает глоток кофе и выразительно поднимает брови:

– Не понял?

– Ты хорошо спишь?

– Нет, – признается он. – При любом странном звуке, пусть даже это просто жучок бьется о стекло, я вскакиваю с кровати, чтобы проверить, что с ней все в порядке.

Мы перевели Вин в гостевую комнату, на медицинскую кровать для лежачих больных, предоставленную хосписом. А кроме того, возле холодильника теперь всегда стоит инвалидное кресло. Родственники терминальных больных запоминают нужные дозы предписанных лекарств, источают оптимизм, проявляют сострадание и скрывают свой страх – короче, так стараются держаться на плаву, что не видят, как прибывает эта самая метафорическая вода.

– С ней не все в порядке, – уточняю я. – Она умирает.

– Я в курсе, – огрызается Феликс и поспешно добавляет: – Извини.

– Не извиняйся. Тебе сейчас очень хреново. И ты вправе сердиться, быть мрачным, впадать в отчаяние и прочее.

Феликс растерянно трет руками лоб, взъерошивая волосы:

– За все время нашей совместной жизни мы ни разу не сказали друг другу «до свидания». Я знаю, это странно, да? Когда я уезжал на работу или она уходила встречаться с подругами, мы просто махали друг другу рукой, так как знали, что через пару часов снова увидимся. Это, конечно, чистой воды суеверие. – Феликс смотрит на потолок, словно может увидеть Вин. – А теперь мне придется это сказать. Придется сказать «до свидания».

Перегнувшись через стол, я беру Феликса за руку:

– Я знаю.

Он всхлипывает, практически складываясь пополам.

– Я люблю ее. Люблю до смерти.

– Ты любишь ее смерти вопреки, – поправляю я Феликса. – Мы не перестаем любить кого-то, хотя физически его уже нет с нами.

Одна из моих любимых концепций Древнего Египта – это концепция kheperu, или перерождения. Человек представляет собой нечто большее, чем просто тело, бренная оболочка, Хет. Мы все состоим из Иб – сердца; души Ка – жизненной силы; души Ба – духовной сущности и совести; Шуит – тени и Рен – имени. И если после смерти душа Ка оставалась на земле, в мумифицированном трупе, душа Ба прокладывала себе путь к богу солнца Ра. В Луксоре есть гробница времен XVIII династии с изображением процессии, которая несет различные части тела умершего. Физическая смерть затрагивает только одну часть тела, и посмертие возможно лишь тогда, когда все части воссоединятся.

– Она будет здесь, – говорю я Феликсу. – Ты увидишь ее в убранстве гостиной. Или в луковицах тюльпанов, которые дадут ростки следующей весной. В своих воспоминаниях о дожде, который лил каждый божий день во время вашего медового месяца.

– Ты это от нее узнала? – покраснев, спрашивает Феликс.

– Да. Она сказала, вы нашли другие способы провести время, – улыбаюсь я. – И если в конце концов ты снова женишься, она тоже будет здесь. Ведь это она научила тебя любить.

– Я не смогу полюбить другую женщину.

– Допустим. – Хотя в глубине души я думаю иначе.

Хорошие мужья часто снова женятся, поскольку помнят, каково это – быть счастливым. Что даже не замещение, а скорее эхо минувших дней.

И тут я слышу за спиной голос Вин:

– Феликс, ты не можешь снова жениться. Дождись моей смерти.

В ее словах проскальзывает улыбка, да и вообще Вин выглядит намного лучше, чем всю эту неделю. Она надела сарафан, на голове – яркий шарф. Глаза танцуют и светятся. Если не обращать внимания на синяки от внутривенных вливаний, Вин даже не выглядит больной.

Вскочив с места, Феликс обнимает жену. Целует ее в висок:

– Не смей шутить на эту тему.

– Итак, – заявляет Вин, – я бы не отказалась от глотка свежего воздуха.

Феликс явно готов откликнуться на ее просьбу.

– Ой, детка, – останавливает его Вин, – ты всю ночь провел возле меня. Думаю, тебе сейчас стоит немного отдохнуть, ну а мы с Дон, пожалуй, пойдем прогуляемся.

Вин выглядит хорошо. Впрочем, не так хорошо, как хотелось бы. Я колеблюсь, но Вин разрешает мои сомнения:

– Дон, я хочу сказать, ты будешь идти и толкать мое кресло. – Она подходит к холодильнику и садится в инвалидное кресло. – Погода прекрасная.

Если честно, то нет. На улице так влажно, что кожа становится резиновой. Воздух жаркий и неподвижный, а небо вот-вот разродится дождем. Но Вин уже давно не изъявляла желания выйти из дому. Поэтому, если ей хочется подышать воздухом, мы пойдем, даже если на город вдруг обрушится снежная буря.

Я беру сумку и зонтик. Выкатываю инвалидное кресло на крыльцо и осторожно спускаю по лестнице.

– Нам туда. – Вин указывает подбородком на солнце.

Пара кварталов – и мы оказываемся возле небольшой собачьей площадки.

Мы слышим, как чихуахуа неистово облаивает мастифа, а какая-то собачонка с визгом врезается в ногу хозяина.

– Ему следует завести собаку, – заявляет Вин.

– Феликсу? А разве он любит собак?

– Понятия не имею. Я аллергик, поэтому вопрос даже не стоял. – Вин решительно кивает. – Да-да, собаку.

– Можно выдвинуть предложение?

– Насчет новой жены? – спрашивает Вин.

– Вместо собаки? Или в дополнение к ней? – уточняю я.

– Ты и вправду думаешь, что он снова женится? – усмехается Вин.

– Ну а тебе бы это понравилось? – отвечаю я вопросом на вопрос.

Вин на секунду задумывается.

– Справедливо, – тихо говорит она.

Интересно, что она имеет в виду. Быть может, она полагает, что он заслуживает новую супругу, поскольку она, Вин, его покидает. Или она считает, что, если бы из них двоих сейчас умирал Феликс, она наверняка не отказалась бы от идеи найти нового партнера.