Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - Ф. Грэм

После смерти Симеона Гордого его брат Иван, прозванный Красным, то есть Красивым, стал ее преемником в Москве, в то время как князья Твери, Суздаля или Владимира и Рязани стали именоваться великими князьями; хотя только Иван получил ярлык на великое княжение от их общего владыки – монгольского хана. В течение короткого и слабого княжения, когда делами государства полностью управлял митрополит Алексий, империя снова стала жертвой внутренних распрей и междоусобиц; и в 1358 году Дмитрий Константинович Владимирский получил от хана Уруса ярлык на верховную власть, а Алексий стал регентом в Москве и опекуном ее юного князя Дмитрия Ивановича. Его власть была оспорена литовцами на западе и тверскими князьями на севере, между которыми и их дядей шла жестокая война, до тех пор пока последний через брак его дочери с литовским великим князем Ольгердом не получил поддержку этого могущественного союзника; и благодаря его помощи не только овладел тверским венцом, но трижды – в 1368, 1370 и 1373 годах – вместе со своим зятем и объединенными войсками подступал к воротам Москвы. Стены этого города теперь отделяли от владений литовского государя лишь чуть более сотни километров, так как он незадолго до того расширил свою территорию до пограничного города Можайска. Но маленькие и находящиеся в опасности провинции Московии во время тревожного несовершеннолетия Дмитрия умело защищал Алексий, сопротивлявшийся всем уговорам великого князя вернуть его митрополичью кафедру во Владимир; и в то время как он политикой и оружием, не жалея сил, старался привести других князей России под власть Москвы, к нему часто обращались как к посреднику между этими же князьями и их внутренними противниками, в частности в случае Константина, брата Дмитрия Владимирского, который, восстав против своего владыки, захватил Нижний Новгород. Алексий отлучил город от церкви, но вскоре Дмитрий, князь из Тверской династии, восстал против хана и освободился из долгого татарского плена, после чего московский регент взял его в заложники, чтобы обеспечить мир для княжества его отца, и великого князя разгромил в бою и сверг с престола татарский хан; и в 1362 году молодой князь Дмитрий, обеспечив себе верность остальных русских князей благодаря военным победам и заключенным договорам, принял титул великого князя, не дожидаясь ярлыка от татарского хана. Это был первый раз, когда русский князь взошел на престол независимо от монголов, начиная с самого завоевания империи войсками Бату-хана.

Однако власть Золотой Орды неуклонно слабела, и ее предводители были слишком заняты сохранением собственного положения, чтобы интересоваться, как раньше, вопросами правопреемства и междоусобицами русских князей. Соперники-претенденты делили между собой землю и народ, и государство давно уже стало жертвой их свирепого состязания и бесконечной вражды. В 1361 году хан Берди-бек был убит в Сарае в результате заговора его приближенных и татарской знати, и на престол взошел Урус, отпрыск рода Чингисхана; и с этого момента вплоть до того, как армии грозного и победоносного Тимура прервали в Дешт-и-Кипчаке род великого монгольского завоевателя, их империя была пожираема внутренними раздорами и гражданской войной. Правления последующих ханов были короткими и кровавыми и не отмечены какими-либо значительными политическими или иными событиями, представлявшими интерес за пределами их родных песчаных равнин, и всего за несколько лет их территории разделились на несколько ханств, самыми могущественными из которых были Казанское, Астраханское, Крымское и Яикское на Урале, до тех пор пока все их снова не объединил темник Мамай, влиятельный татарский военачальник. За несколько лет до его прихода к власти Дмитрий отказался платить обычную дань татарам, и жестокая опустошительная война между татарским и русским государством продолжалась почти двадцать лет.

В 1380 году умер литовский князь Ольгерд, и, несмотря на то что, женившись на тверской княжне, он принял православие, велел окрестить и наставить своих сыновей в этой вере и сам посещал богослужения в христианских церквях, когда жил в Киеве и других городах, отнятых у Российской империи, все же, когда князь находился в родных местах, он по-прежнему приносил жертвы местным идолам и при погребении его тело сожгли со всеми обрядами и языческими ритуалами его предков. Он оставил нескольких сыновей, из которых четвертый по имени Ягайло, снова впавший в идолопоклонство, наследовал ему в качестве великого князя и сразу же объединился с Мамаем для борьбы с русскими государствами. Они же соединили свои войска под черным стягом московского князя Дмитрия, которого выбрали главнокомандующим; и, разузнав о предполагаемом слиянии сил татарского хана с армией его нового союзника в подготовке к завоеванию промежуточных территорий, чтобы полностью искоренить христианскую религию и превратить страну в бесплодную пустыню, они предвосхитили этот маневр, выступив наперерез монголам, прежде чем они успеют переправиться через Дон. По пути к Дмитрию присоединялись все русские люди, способные нести оружие; юноши и старики, похватав копья и луки, спешили влиться в храброе войско, которое, как они горячо надеялись, навсегда освободит их страну от ненавистного татарского ига, в то время как женщины несли их доспехи и призывали биться до последнего вздоха и не успокаиваться до тех пор, пока христианские знамена не взлетят над флагами мусульман, которые так долго развевались над Русской землей; и 400 тысяч русских собрались на берегу Дона, с тревогой высматривая первые признаки появления врага. Но через несколько дней, так и не дождавшись никаких вестей о его приближении, Дмитрий предложил своему войску выбор: остаться на месте и ждать вероятного нападения татар или сразу же перейти реку и встретить их на их собственной территории. Все единодушно выбрали второй вариант; и, получив благословение и отпущение грехов от сопровождавших войско священников и митрополитов, которые обещали мученический венец всем, кто погибнет на войне – на священной войне, как утверждали они, ведь она идет ради веры и родины, все войско переправилось по лодочному мосту на противоположный кыпчакский берег, и князь велел сразу же разобрать мост, чтобы отсечь всякую надежду на побег в случае поражения. 8 сентября 1380 года русские встретили Мамая с армией в 700 тысяч татар на Куликовом поле, и обе стороны сразу же яростно набросились друг на друга; сражение завязалось рано утром и продолжалось до глубокой ночи. Свежие войска выходили, чтобы сменить изможденных товарищей в первых рядах; превосходство оказывалось то на русской, то на татарской стороне. Везде, где град стрел был гуще всего или враг напирал с особой сил, там оказывался Дмитрий, который сам вел своих воинов в бой и внушал им уверенность собственным мужеством, самообладанием и четкими приказами. Наконец, когда подавляющее число татар как будто почти сломило упорство русских, из которых лишь немногие остались в живых на поле боя, разбросанные тут и там, тяжело раненный Дмитрий возглавил отряд, в основном составленный из пожилых и слабых, которые до того времени оставались с обозом, чтобы охранять войско от нападения с тыла, и внезапно обрушился на татар, когда те уже думали, что одержали полную победу; враг дрогнул, и тогда остальные полки собрались с силами и сплотились в едином яростном натиске, который заставил неприятеля бежать с поля боя и даровал русскому войску окончательную победу. Более 200 тысяч татар остались лежать на равнине, а остальные рассеялись по стране, Мамай бежал почти в одиночку под прикрытием ночной темноты. Затем он снова собрал свои силы, но был атакован и понес сокрушительный разгром возле современного Мариуполя от армии татар под командованием изгнанного потомка Джучи. Бежав в Кафу, он несколько месяцев спустя погиб от руки убийцы, и в качестве правителя Орды его сменил молодой Тохтамыш[197], и его правление ознаменовалось окончательным крахом его государства. Потери русских в битве на Дону были столь громадны, что оставшиеся в живых восемь дней хоронили погибших; но павшие татары не были погребены, их брошенные тела разлагались прямо на поле, становясь поживой для стервятников и волков. Как только вести о победе распространились по Руси, народ объяло самое неумеренное ликование. Возмездие, павшее на Мамая на Калке; первый раз, когда русским удалось нанести сколько-нибудь значительное поражение своим угнетателям; и они отмечали это как начало своей независимости и падения власти монголов, и в память об этой победе дали московскому князю прозвище Донской, под которым он навсегда остался в истории.