Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - Ф. Грэм

Ярослав умер вскоре после возвращения в 1271 году, оставив двоих сыновей: Михаила, князя Тверского, и Владимира, который впоследствии сражался с внуками Даниила за галицкий венец; и хан назначил его преемником на престоле младшего брата Василия. Княжение Василия Ярославича продолжалось всего несколько лет и не было отмечено никакими важными событиями, но после его смерти снова повторились столь частые для Руси сцены, подробности которых лишь утомительны и гнусны, когда князья, не заботясь ни о чем, кроме собственного корыстолюбия и возвышения, безрассудно обрушивают на свою страну и народ бич междоусобной войны. В 1276 году Василия сменил его племянник Дмитрий, сын Александра, которому к моменту смерти отца исполнилось тринадцать лет; и началась между новым правителем и его братом Андреем страшная вражда, и Андрей дважды выгонял брата из его владений и призывал к себе на помощь большое монгольское войско. После таких событий поляки, венгры и силы галицкого князя вошли в Россию, чтобы противостоять их нашествию и обеспечить мир и спокойствие своих государств, которые оказались бы в большой опасности со стороны очередного татарина, вторгнувшегося в Московию, и восстановили Дмитрия в его княжестве. Но в 1294 году несчастный князь снова был свергнут своим братом и умер в том же году в Волоколамске в возрасте сорока четырех лет, и Андрей воцарился на престоле до 1304 года. Тогда, почувствовав приближение смерти, он постригся в монахи и через несколько дней умер схимником в монастыре, куда велел себя перевезти. Его сменил брат Даниил, московский князь. В этот период по причине привилегий, которые татары предоставляли монахам, и защиты, которую давали монастыри от угнетения и раздора, царивших по всей империи, каждый год слабые, робкие и беспомощные из бояр, простых людей и женщин всех возрастов и положений стекались в монастыри и надевали монашеский клобук, ибо священники и религиозные общины обычно пользовались особой благосклонностью монголов; и в 1313 году хан, проезжая по Руси, не только с величайшим уважением отнесся к митрополиту, но даже просил его молиться за себя.

Миндовг, великий князь Литовский, который, рассчитывая на помощь римского папы в борьбе с татарами и неприкосновенность от набегов ливонских рыцарей, принял христианство и женился на дочери Даниила Галицкого, но, видя, что его надежды не оправдались, вернулся к прежнему идолопоклонству. Миндовга сменил его сын Войшелг, который после недолгого правления ушел в монастырь и завещал свои владения родственнику Юрию, или Георгию, Галицкому[192]. Но литовский вождь Гедимин в начале XIII века закрепился в Вильне и вырвал Киев и окружающие области из рук Андрея и Льва, сыновей Юрия, после чего распространил свою власть вплоть до западных районов Крыма, где он сровнял Херсон с землей и уничтожил на полуострове последние поселения греков, в то время как в 1340 году польский король также захватил западные области Галицкого княжества и присоединил его к своим владениям, и местные жители постепенно сменили греческую церковь Римско-католической, чья религия была государственной в Польше. Литовцы еще несколько лет оставались язычниками; они поклонялись огню, солнцу, луне, звездам и змеям, а их последняя священная роща простояла в Жемайтии до 1430 года.

В то время как хан Дешт-и-Кипчака из его столицы Сарая управлял через своих эмиссаров всей Русью и навязывал ей свои законы, в северной части империи по причине суровости климата и более плотной заселенности монголы находились в небольшом количестве и не располагали крупными силами; однако на юге, где степи и травянистые равнины напоминали родные им пустыни Центральной Азии, монголы распространялись по всей стране и, подступив к Крыму, столкнулись на берегах Эвксина с храбрыми генуэзскими купцами за обладание морскими портами. Эти первопроходцы в Средние века и до тех пор, пока их войны с могущественной царицей Адриатики существенно не ослабили мощь обеих республик и их не затмили мореходы Португалии и Испании с их превосходящей наукой и предприимчивостью, долго боролись с Венецией за звание владык морей и монополию на международную торговлю и до нашествия монголов в Европу владели гаванью в Солдайе, за которую они платили дань половцам. Греки отдали им пригород Константинополя Галату, который стал центром торговли и коммерции и служил связующим звеном между их родиной и этим отдаленным портом, а также еще несколькими на черкесском побережье, откуда они вели торговлю с Россией и Персией и даже с далекой Индией и еще более далекими странами Востока. После вторжения татар в 1226 году, когда они вынудили половцев отступить в Молдавию, генуэзцы были изгнаны из Крыма; но в 1280 году они атаковали и захватили Кафу, нынешнюю Феодосию, где основали колонию и в конечном счете вернули себе Солдайю, а Керченским полуостровом в то время владели черкесы. Зерно с тех же полей Тавриды, которое заполняло афинские хранилища во времена Мильтиада и Солона, теперь разносил по Средиземному морю флот из четырехсот торговых кораблей, снабжая города Греции, республики Италии и Тунис, а генуэзские колонисты поддерживали посредством караванов регулярное сообщение с Хорезмом, откуда сухопутным путем, а также по Оксу и Каспию получали товары из Китая, золото и алмазы Голконды из Индии, слоновую кость и пряности с Цейлона, шелк, камфору и рис из Поднебесной. Их торговля русскими и черкесскими пленниками дала султанам Египта грозный корпус мамлюков, а через несколько лет египетский султан Бейбарс, сам бывший татарский раб, получил от наследников Чингисхана разрешение построить великолепную мечеть в столице Крыма.

Татары, найдя Кафу удобным рынком для торговли бесчисленными рабами, захваченными в Польше и России, предоставили генуэзцам мирно владеть этим портом, и по договору от 7 августа 1333 года, впервые заключенному для обеспечения коммерческих интересов между какими-либо монгольскими и европейскими народами, Узбек – хан Дешт-и-Кипчака предоставил венецианцам, основавшим небольшую колонию на полуострове Тамань и Азовском море, значительные торговые преимущества. Спустя более ста лет, когда Русь уже давно уже освободилась от Дешт-и-Кипчака, крымский хан совершил внезапный набег на Москву, которую он разорил и сжег; и, угнав в плен 300 тысяч русских, он продал их всех в турецкое рабство в Кафе.

В это время Литва была одним из самых могущественных русских государств; Польша также усиливала свое влияние на Западе; Новгород и Псков снова освободились от власти великих князей Владимирских, но Гедимин силой оружия заставил их признать литовское господство; и Даниил Александрович перенес столицу великих князей Руси из Владимирского княжества в свой первоначальный удел, и Москва отныне стала столицей его владений, которые в то время начали приобретать известность как Великое княжество Московское, или Московия. Он построил Кремль и окружил весь город деревянными укреплениями, а также воздвиг Даниловский монастырь, где в 1307 году постригся в монахи и вскоре скончался, и на престоле его сменил сын Георгий, или Юрий, которому в то время было двадцать шесть лет.

Хан Узбек, Гийас ад-Дин Мухаммед, сменивший своего дядю Тохту в качестве главы Дешт-и-Кипчака, вскоре после его прихода к власти отверг огнепоклонство покойного хана и обратился в ислам, который с тех пор стал общепринятой религией всех татарских и монгольских племен Западной и Южной Азии, как она уже стала раньше, при ханах Берке и Менгу-Тимуре, в Дешт-и-Кипчаке. Его правление зафиксировано как блестящая эпоха в анналах его улуса; успех, которого он добился в войне с Греческой империей, вынудил императора пойти на унизительный мир и отдать ему в невесты собственную дочь; и в честь этих побед он взял себе дополнительный титул «Сокрушитель врагов Бога, жителей Константинополя Великого». Упорный и неутомимый в управлении империей, он в то же время выделялся своими выдающимися качествами и великолепием двора, и мусульманские авторы того времени называют его одним из семи великих государей мира. Мавританский путешественник Ибн Баттута, посетивший его столицу Астрахань, описал этот город как чрезвычайно богатый и большой; и татары называли его Хаджи-Тархан в честь хаджи, то есть благочестивого паломника, который его основал, и хан переезжал туда на лето до тех пор, пока Волга не покрывалась льдом, и тогда он на санях возвращался в Сарай вместе с семьей и всем двором. Четыре его жены, которым, как и дочерям, разрешалось не закрывать лица, переезжали с места на место в крытых повозках, увенчанных куполами из серебра и запряженных лошадьми с упряжью из шелка и золота; и как в Сарае, так и в Астрахани у каждой хатун был свой дворец и несколько сотен греческих, турецких и нубийских рабов, музыканты и танцовщицы, жонглеры и фокусники, не считая множества прочих слуг. Чтобы не отправляться в обратный путь в одиночку, Ибн Баттута решил сопровождать свиту хатун-христианки, то есть греческой жены хана, когда та поехала с визитом к своему отцу Андронику II в Константинополь. Отряд в 5 тысяч монгольских солдат охранял ее кортеж до греческой границы, где ее встретил брат с отрядом греков и проводил от берегов Дуная до императорского дворца в Византии. Но, оказавшись вновь в лоне семьи, на родине в христианской земле, среди цивилизованного народа, она отказалась возвращаться к своему татарскому супругу и, отправив своих монгольских слуг обратно в Астрахань, провела остаток дней при дворе отца.