Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл

— Думаю, было бы лучше, если бы вы ушли сию же минуту.

Свой конфуз я решила обсудить с мисс Темплтон на следующий день, когда мы увиделись на очередном благотворительном мероприятии.

— Почему люди говорят друг другу приятные вещи, если не имеют их в виду?

— Чтобы проявить вежливость.

— Но мы с мистером Тримблом проявляем взаимную невежливость с момента первой нашей встречи. – В том, что он наговорил мне давеча, было нечто такое, чего я никак не могла уразуметь.

— Мистер Тримбл? Он сделал вам комплимент?

— Да. По крайней мере, я думаю, что это был комплимент. А еще я уверена, что он действительно сказал то, что думал, вот только я подозреваю, что он не хотел, чтобы я догадалась об этом.

— Думаю, будет лучше, если вы в точности передадите мне его слова. – И она расправила плечи, словно рассчитывая услышать что-либо гадкое.

— Он сказал… В общем… мы говорили о предложении руки и сердца, о том, рассчитываю ли я получить таковое, и я ответила…

— Разумеется, вы сказали ему, что непременно его получите.

— Я сказала ему, что непременно его получу, и тогда он заявил, что кому-то из мужчин несказанно повезет.

— И…

— И все.

— Однако… – Она поколебалась, словно предчувствуя подвох, а потом нахмурилась. – Это было очень мило с его стороны. Надеюсь, вы поблагодарили его.

— Я… Одним словом… нет. Я спросила его почему.

— Почему что?

— Почему кому-то должно повезти?..

— А он ответил…

— А он ответил, что не вправе этого сказать.

— Не вправе… – Она поджала губы, обдумывая слова мистера Тримбла. – Быть может… – Она вдруг ахнула. – Ой! Быть может, он женат!

— Но почему тогда он отправился в Новую Зеландию в одиночестве?

Она задумалась еще ненадолго:

— Что ж… быть может, он обручился.

— В Новой Зеландии? Тогда почему он вернулся сюда один?

Она вздохнула:

— Да, бессмыслица какая-то получается. А что вы вообще о нем знаете?

Почти все. По крайней мере, почти все о его жизни в Новой Зеландии.

— Он фермер-овцевод, который…

— Это мне известно. Что еще?

— Больше, собственно, ничего. У него ужасная семья. Вот и все, что я знаю.

— Значит, в этом все и дело. Он не вправе ничего объяснить вам из-за своей ужасной семьи.

— При чем здесь они?

— При том, что в противном случае… для чего он вообще уезжал в Новую Зеландию?

— Из-за того, что любит овец!

— Мисс Уитерсби! – Она укоризненно покачала головой. – Уехать за границу он мог только из-за того, чтобы сбежать от чего-либо.

— Ну и?.. – Я по-прежнему ничего не понимала.

— Поэтому напрашивается единственный разумный вывод, что он бежал от своей семьи, чтобы начать новую жизнь. В такие вещи лучше не углубляться.

— Именно так он и сказал.

— Вам довольно знать, что он о вас очень высокого мнения, хотя сам занимает настолько скромное положение, что вы не можете снизойти до того, чтобы рассматривать его кандидатуру.

— Его кандидатуру? На что?

— На вашу руку! Нет, право слово, мисс Уитерсби, неужели вы ничего не заметили? Бедняга. Думаю, он смог бы добиться кое-каких успехов, если бы его злосчастная семья не висела у него на шее мертвым грузом. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше. Для всех заинтересованных лиц.

* * *

Будучи не в силах разобраться в чувствах мистера Тримбла, как и в объяснениях мисс Темплтон, я решила, что мне нужно прогуляться без помехи по зеленым просторам земли, сотворенной господом Богом… хотя сейчас, поздней осенью, они выглядели скорее бурыми. Прихватив с собой шляпку, охотничью куртку и футляр для сбора растений, я выскользнула через заднюю дверь и прямиком направилась в долину Кэтс-Клаф. По пути я размышляла о том, почему отец до сих не вмешался и не остановил меня в поисках супруга. Пожалуй, это оттого, что я недостаточно часто упоминаю пастора и мистера Стенсбери. Быть может, он не видел в том никакой срочности, поскольку и я никуда не спешила.

Хлопая в ладоши, обтянутые варежками, чтобы согреться, я наклонилась, разглядывая стручки чертополоха, торчащие подле изгороди.

А вот они явно спешили. Семена торопились разлететься по свету в предчувствии наступающей зимы. Выпрямившись, я принялась осматриваться по сторонам в поисках образцов. Но, как я строго напомнила себе, искать цветы я не собиралась. Как и думать о своих исследованиях или новых статьях. Сейчас я более всего нуждалась в безраздельном внимании какого-либо поклонника.

Издалека до меня донесся рев охотничьих рогов.

В это время года цветы искать было очень трудно, поскольку их стручки сливались по цвету с пожухлой травой и терялись в ней. А сейчас я вдруг обнаружила, что, помимо воли, прислушиваюсь краем уха к реву рогов и лаю собак, вследствие чего мне было трудно сосредоточиться.

Из-под изгороди выскочила лиса и прошмыгнула совсем рядом, едва не задев меня. Я часто встречала их в полях, вот только тогда они не удирали, сломя голову. А эта была настолько напугана, что я сомневаюсь, заметила ли она меня. Мгновением позже к забору подлетела свора гончих, скорбным лаем осыпая преграду и отчаянно пытаясь расширить лапами лаз под изгородью. Мало того, что поля и луга регулярно вытаптывали любители и охотники, теперь к ним присоединились еще и роющие ямы собаки!

На тропинке зазвучал топот копыт. Охотник. Он свернул с нее на поле, на котором стояла я. Направив коня на изгородь, он заорал:

— Прочь с дороги, глупая женщина!

— И вовсе я не глупая! – огрызнулась я, подозревая, что гораздо умнее его.

За ним вновь накатил грохот копыт, и через изгородь нескончаемой чередой принялись прыгать лошади.

Я присела на корточки и закрыла голову руками, а они все мчались и мчались мимо.

— Я протестую! Сколько можно!

Но мои жалобы остались без ответа, поскольку всадники уже поскакали дальше, оставив после себя взрытую копытами землю.

Все-таки я сумела отыскать несколько кустиков скрученника, вот только они были безжалостно смяты и раздавлены лошадиными копытами. Или не копытами, а лапами одной из охотничьих собак. Склонившись над ними и оплакивая их печальную участь, я вдруг услышала, что ко мне приближается еще одна лошадь, и повернула голову на звук.

— Прочь с дороги! – Всадник отчаянно махал мне рукой, показывая, что я должна отойти в сторону.

Это он мне кричит? Я выпрямилась, положила руку на талию и огляделась. Да, он явно орал на меня. Вокруг простиралось голое поле со смятой травой, и прочие наездники уже скрылись из виду. Я не могла понять, почему я должна уходить в сторону, когда с таким же успехом он и сам мог отвернуть коня. Я повернулась к нему, чтобы сообщить ему об этом, и с удивлением обнаружила, что он уже совсем рядом.