Стрекоза и Муравей - Светлана Становая

— Я никуда не тороплюсь, ты тоже. Завтра в части обойдутся без меня, мужики понимают — сын приехал. Хорошо что ты здесь, я тоже хотел с тобой поговорить. Прощения хочу попросить у тебя.

— За что? — поразился Юра.

Он никогда не видел отца таким — вдруг поникшим, усталым, с виноватыми глазами.

— Зря я тебя от матери забрал. Когда мы развелись, ты совсем пацаном был, а пацанам, им мама не меньше нужна, чем девчонкам. Я злой был, гордый, её во всём обвинял…

— Пап, не надо…

— Дослушай. Ревновал её ужасно, и не понимал, дурень, что разве она виновата? Она среди толпы мужиков жила не потому, что сама захотела, она со мной в части жила, я её туда привёз. Как она просила тебя отдать, как уговаривала, а я осёл упрямый, сказал: чему ты мальчишку можешь научить? Зачем ему бабское общество? Вырастит слабаком! Ему воспитание нужно, мужская рука. Это я сейчас, с возрастом понял, чего она от меня натерпелась, я же всё командовать хотел, чтобы как на плацу. Семья приказами не живёт, и работу надо на работе оставлять, а не к жене на кухню за собой тащить. Ты на мать не обижайся, ей деваться было некуда, иначе бы ни за что тебя со мной не оставила. И приезжала бы чаще, только куда ехать, в тундру?

— Я не обижаюсь. Я с ними каждое лето проводил, всё нормально, папа.

— Нет, не нормально. Ты вырос, а женщин совсем не знаешь, то боишься их, то, как телёнок, на поводу идёшь. Даша точно от тебя ребёнка ждёт?

— Да не знаю я! — психанул Юра. — Мой — не мой, какая теперь разница?

— Говорю же — не знаешь ты женщин. Она, видно, бабёнка хитрая, и ребёнка вполне могла на стороне завести. Как жареный петух клюнул — пошла ему папашку искать, тут и ты подвернулся. Родит, пусть тест ДНК делает.

Опять тест, они с Ксенией как сговорились!

— И что?

— То! Если твой — будешь помогать, раз в тридцать лет резиной пользоваться не научился. Не твой — пусть сама малышу кормильца ищет, — отец ударил ребром ладони по столу так, что звякнула посуда. — Рассказывай давай про Лилю, да нормально рассказывай, подробно. Сто лет про любовь не слушал.

— Кино посмотри, — буркнул Юра, накалывая на вилку вторую котлету.

Не зря папа хвалил повариху, таких вкусных котлет Юра давно не ел.

— Мне про твою интересно. Как думаешь, троих она родит?

От неожиданности Юра промазал вилкой мимо котлеты, тарелка резко подпрыгнула и котлета с мягким чпоканьем упала на пол. Отец нагнулся, поднял, как ни в чём не бывало положил её назад, в тарелку Юре.

— Ешь, пока не остыла, — посоветовал он.

Юра засмеялся, глотнул душистого компота:

— Быстро поднятое не считается упавшим? — уточнил он.

— Пол каждый деть моют, у нас чисто, как в операционной, — невозмутимо сообщил отец. — Сколько Лиле лет, кстати?

Юра не понял, почему кстати, но продолжая рассказ больше не упускал подробностей. Отец слушал, хохотал, стучал себя руками по бёдрам и вытирал выступившие слёзы.

— Отпад башки! Где ты такую малохольную нашёл? Огонь девка! — восхищался он. — Юрка, женись, не раздумывай, пока не увели из-под носа. Это же самое твоё!

— Почему? — не понял Юра.

— Ты же правильный и положительный, всё у тебя по-порядку, всё как надо, по полочкам разложено. Кровать с утра сразу заправляешь? И зарядку до завтрака делаешь?

— Да, — растерялся Юра.

— Молодец. А эта кукла тебе кровать перевернёт, вместо зарядки будете вдвоём на люстре качаться, потом налопаетесь, чего найдёте. С ней никогда не соскучишься! Проблемы создаст, сама порешает и новые создаст — чтобы ты не расслаблялся. И давай уже, не тяни время, возвращай её, пока кто-нибудь ушлый не подсуетился. Отвлекаешь внимание, неожиданная атака — и она твоя! Вспомни великих полководцев — быстрота и натиск. Женись, Юра, как отец тебе говорю — весёлая жена дорогого стоит. Нудить не будет, ныть, соседке завидовать.

— Зачем завидовать соседке?

— Говорю же — не знаешь ты женщин, — констатировал отец.

Они просидели до утра. Проснулся Юра после обеда — яркое, висящее над горизонтом солнце через чисто вымытое окно слепило глаза. На душе было удивительно хорошо, словно за ночь время унесло все проблемы, заботы и непонимания. Так хорошо ему было только в детстве, когда они жили все вместе.

— Проснулся? — обрадовался отец. — Вставай, умывайся, скоро мама позвонит. Я хотел тебя раньше разбудить, но она пожалела, сказала: устал ребёнок.

— Мама?

— Поговорили мы с ней с утра, повинился я. Давно было пора, всё с духом не мог собраться. Пусть мы не вместе, но не чужие, и дети у нас общие. Ты к ним когда собираешься? Я денег дам, гостинцы купишь. Кстати, она тебе подарок приготовила, просила не говорить, какой.

— Халат? — засмеялся Юра.

— Откуда знаешь?

Юра уехал из гарнизона через три дня — почти счастливым. Он всё для себя решил.

Зря он раз за разом давил кнопку звонка — у Лили никого не было дома. Юра вышел на улицу, присел на лавочку и приготовился ждать. Уютный у Лили двор: много деревьев, наверное, летом здесь всё зелёное. В центре огороженная сеткой спортивная площадка, местные мальчишки, пользуясь хорошей погодой, гоняют мяч по искусственному покрытию. У каждого подъезда по две скамейки, чтобы пожилым людям было куда присесть. У соседнего зашушукались старушки, с опаской, украдкой поглядывая в его сторону. Юра терпеливо ждал, сбросил несколько звонков своего руководителя — сейчас он был не готов с ним разговаривать, проблемы надо решать по мере их весомости. Самая большая — Лиля. Он должен оправдаться, объяснить про Дашу, рассказать, как заочно понравилась Лиля его отцу.

Она вышла из-за угла дома. Увидела Юру, остановилась на секунду, как будто хотела немедленно развернуться и убежать.

— Лиля! — обрадовался он. — Я тебя часа два здесь жду.

— А я тебя нет! — резко ответила она, пытаясь его обойти.

Юра заградил собой дверь подъезда:

— Ты должна меня выслушать. Лиля, Даша — это совсем не то, о чём ты подумала.

— Ничего я не подумала. Мне всё равно, с кем ты живёшь и кто ждёт от тебя детей. Я тебя вообще знать не хочу! И видеть не хочу!

Бабули от соседнего подъезда переместились поближе, якобы прогуливаясь вдоль дома. Вероятно, они ожидали интересного развития событий. Юра подхватил Лилю под локоть, но она вырвала руку.

— Лиля, предлагаю обойтись без истерик, поговорим как цивилизованные люди, — начал он.

— Не буду я с тобой разговаривать! И, вообще, отстань от меня, уходи и больше никогда не возвращайся, уезжай в свою столицу! Ты же её не можешь бросить, правда? Меня можешь, производство, в которое наш БигБосс полжизни вложил, тоже запросто, людей, которые тебе верили. Вот и уматывай теперь, нам не о чём говорить.