Мера зверь: Прорыв - Александр Изотов

— Примал, спаси госпожу, — прошептал Фолки.

Он, пристально глядя на меня, протянул копьё. Пальцы обхватили древко, но никакой силы в жилы не полилось. Куда уж больше, я и так зверь…

— Я постараюсь, — гордо ответил я.

Так, стуча копьем по полу и отбивая костяшки, я пополз к выходу. Но шествие героя это никак не было похоже, а встать сил не было.

Фолки завалился на спину, истерически посмеиваясь:

— Как можно догнать ангела?

Я огрызнулся:

— Не валяться же тут.

— Прости, госпожа, — слабый шёпот помощника прошелестел под сводами, — Эх, Кицунэ, рыжая бестия. А хороша зверица…

В середине зала я прислонился спиной к алтарю, отдыхая. Дерьмо нулячье, как же холодно. Нет, на частицу Абсолюта я сейчас совсем не был похож. Видимо, пентаграмма здорово вытягивала силу.

— Кицунэ, кстати, говорила о тебе, — я упёрся затылком в щербатый камень.

— Да?! — голос Фолки чуть оживился, но он не сдвинулся с места.

— Говорит, ты самый хитрожопый зверь, которого она видела.

Фолки засмеялся, потом закашлялся, и ему пришлось перевернуться на бок, чтобы не захлебнуться.

— Хреново, — он посмотрел на кровь под собой, — Думаешь, мы бы кха… смогли встать у алтаря с ней?

Я отклячил от удивления губу. Помощник никогда не был так откровенен.

— У алтаря?

— Ну да, иногда звери… кха!.. по старинке заключают брачный союз перед… кха!.. Небом, — последние слова он едва не выплюнул.

Я замер, а потом обернулся, шаркнув затылком по камню. Чёртов алтарь!

Чёртов Белиар, у меня и вправду нет мозгов.

— Фолки, ты гений! — я подтянул под себя колени, и, развернувшись, поставил копьё на пол.

— Да, это… кха…рошая традиция. Парадный наряд стаи. Кха… думаешь, у Рыжих Лисиц кха…сивые наряды?

Несмотря на его разговорчивость, я слышал, что голос Фолки слабел. Как и видел, что увеличивается лужа крови под ним.

Я опёрся на копьё, кое-как разогнул ноги и выпрямился. Прислонился к алтарю.

Просто плоская вершина с выемкой посередине. Помнится, и оракул, и Зигфрид клали руки, выпускали светлячок.

— Как тут всё работает?

— Я не оракул…

Я прислонил копьё к алтарю, потом положил руку на выемку. Ну же, Небо! Ты мне должно по уши!

— Небо! — крикнул я.

Молчание.

— Эй, там!!!

— Ты… кха… — прошептал Фолки.

Я с ужасом обернулся. Он прикрыл глаза, и таким бледным я его ещё не видел. Ну же, хренов помощник, где твои варианты?

Нет, сраный зверь, ты у меня будешь жить.

Зарычав, я шлёпнул ладонь на выемку и представил свою меру. Столб духа, моя точка в пятой ступени зверя… И ненавистный потолок за шестой ступенью.

Может, это он мне мешает?

Ну же, Небо, Абсолют, Бездна! Отвечайте мне!

Хали! Белиар!

Я положил руку на нагрудник. Рычок!

Молчат, сволочи… Все меня бросили!

Я снова оглянулся. Фолки не двигался… тут мой взгляд упал на измазанную кровью пентаграмму в углу. Моя бывшая темница.

Значит, будем импровизировать. Белиар сам подсказал, я не виноват.

— Магия, значит, моего мира…

Я судорожно полез под нагрудник, вытянул свиток, и кое-как развернул его. Так, так… Неудобно одной рукой…

Понятно, рисунок несложный, моих талантов хватит.

Я нагнулся, прижал носом съезжающийся лист. Подняв копьё, я положил его древком на свиток, а потом ослабил ремень, стягивающий обрубок.

В выемку полилась кровь, и я сразу же стянул ремень. В голове качнулась слабость.

Нет. Живём! Я сегодня последний в очереди на смерть.

Мне было и противно, и больно, и просто ужасно на душе… Но страшнее всего было то, что я ощущал в глубине безразличие. Так бывает, когда ты уже не знаешь, что предпринять, и действуешь из отчаяния.

Я поднял голову, глядя в потолок. Вы там хотели моё отчаяние?

Макнув в красные чернила, пальцем стал выводить на алтаре пентаграмму.

И тут же в уши ударил глубокий, наполненный силой голос:

«Остановись, зверь! Как смеешь ты осквернять древнюю святыню?»

— А, проснулись, — со злорадством прорычал я, — Где были, когда я звал?

«Ты же не знаешь, что это за магия!» — в голосе сквозил страх.

Для великого Неба этот голос был слишком эмоциональным. Значит, боитесь? Что, нарушил ваши планы?

Мой палец продолжал вычерчивать.

«Не было ещё такого, чтобы тёмная магия объединялась с силой света!»

Усмехнувшись, я вспомнил, что тут в храме вообще-то поклонник Бездны вместе с ангелом что-то мутят.

— А силой света это вы себя назвали?! — рявкнул я.

Я закончил рисунок. Ровный узор, напоминающий кучу пятиугольников, чуть смещённых, и соединённых замысловатыми кругами.

«Еретик!»

— Да-да… — проворчал я, а потом гаркнул во всё горло, — Белиа-а-а-ар!

Мой крик отдался пугающим эхом в пустоте храма. Ну, нет, так просто вы от меня не отделаетесь.

— Я призываю свой дар судьи! — я хлопнул по нагруднику, — Небо!

«Ты не можешь!»

Я стиснул зубы, направляя всю свою внутреннюю силу на рисунок.

Что я хочу сделать? Не знаю.

Чего они боятся? Не знаю.

Я положил ладонь в центр рисунка, погрузив в остатки крови. Ну же, хоть кто-нибудь? Думая уже приложить два пальца ко лбу, я случайно задел копьё…

«Поднёбыш, ты что делаешь?» — голос Белиара неожиданно раздался в голове.

Я сразу же крепко схватил копьё:

— Тебя спасаю. Всех спасаю.

«Но это магия жертвоприношения. Ты просишь у меня мою душу.»

Я слегка удивился, потом спросил:

— А разве тебя ещё не убили?

«Я без сознания, и почти истёк кровью, и с последней каплей уйдёт моя душа. Сейчас мы общаемся только за счёт твоей магии.»

— Чего они от тебя хотят?

«Мою силу.» — голос демона отдалялся.

Да что сегодня за день такой? Все решили помереть.

— Отдай мне свою силу, — неожиданно сказал я.

Это было смешно, особенно если учесть, что обычно все вокруг хотели завладеть моей силой.