Скромный герой - Марио Варгас Льоса

Три дня после похорон Исмаэля Карреры Ригоберто провел в параличе неуверенности. Лукреция несколько раз звонила Армиде, но та не подходила к телефону. Отвечал женский голос — видимо, секретарша или домовая прислуга. Сеньора Каррера отдыхает, и сейчас по очевидным причинам ей не до визитов; конечно, ваше сообщение будет передано. А Ригоберто никак не мог связаться с доктором Арнильясом. Его было не застать ни в конторе, ни дома: он только что уехал или еще не появлялся, у него срочное совещание; конечно, он перезвонит, как только появится свободная минутка.

Что происходит? Есть ли новости? Оглашено ли завещание? Как поступят близнецы, узнав, что Исмаэль объявил главной наследницей Армиду? Оспорят это завещание, объявят его недействительным из-за того, что в нем не соблюдены перуанские законы, по которым треть наследства обязательно должна переходить к детям? Признает ли суд наследство, которое Исмаэль выдал близнецам еще при жизни? Будет ли Ригоберто все так же вовлечен в судебное разбирательство гиен? Станут ли они упорствовать? Вызовут ли его снова к этому ужасному судье, в этот клаустрофобический кабинет? И сможет ли он выехать из Перу, пока не завершится тяжба?

Ригоберто глотал газетные статьи и слушал все новостные программы по радио и телевидению, но их история еще не стала сенсацией, она еще не просочилась за двери кабинетов душеприказчиков, нотариусов и адвокатов. Запершись в своей комнате, Ригоберто тщетно напрягал мозги, силясь отгадать, что происходит за мягкой обивкой этих кабинетов. Он был не в состоянии слушать музыку (даже любимый Малер трепал ему нервы), сосредоточиться на книге или рассматривать гравюры, отдаваясь полету фантазии. И почти ничего не ел. Разговоры с Фончито и Лукрецией свелись к словам: «добрый день» и «спокойной ночи». Ригоберто не выходил на улицу из страха попасть под обстрел газетчиков, не зная, что отвечать на их вопросы. Несмотря на все его предубеждения, ему пришлось прибегнуть к ненавистным снотворным таблеткам.

В конце концов на четвертый день, рано утром, когда Фончито только что отправился в школу, а Ригоберто и Лукреция, все еще в халатах, садились завтракать, в их пентхаусе в Барранко объявился доктор Арнильяс. Он выглядел как человек, чудом уцелевший после катастрофы. Под глазами чернели мешки — последствие бессонных ночей, борода отросла так, как будто адвокат последние три дня забывал побриться, костюм его тоже был в беспорядке, удивительном для человека, который всегда одевался не без франтовства: галстук сдвинут, воротник рубашки измят, одна из психоделических подтяжек расстегнута, туфли не начищены. Арнильяс пожал хозяину и хозяйке дома руки, извинился за ранее неожиданное вторжение и согласился выпить чашечку кофе. Усевшись за стол, он сразу же объяснил причину своего прихода.

— Вы видели Армиду? — спросил он. — Говорили с ней? Знаете, где она? Пожалуйста, будьте со мной абсолютно откровенны. Ради ее и ради вашего собственного блага.

Дон Ригоберто и донья Лукреция качали головой и смотрели на гостя, раскрыв рот. Доктор Арнильяс заметил, что его вопросы ошарашили супругов, и это еще сильнее его удручило.

— Я вижу, вам тоже известно не больше моего. Да, Армида исчезла, — подтвердил адвокат.

— Эти гиены… — бледнея, прошептал Ригоберто. Он представил себе несчастную вдовушку: похищена или даже убита, ее тело выброшено в море на съедение акулам или на какую-нибудь пригородную свалку, чтобы с нею разделались стервятники и бродячие собаки.

— Никто не знает, где она. — Доктор Арнильяс безутешно съежился на стуле. — Вы были моей последней надеждой.

Армида исчезла примерно сутки тому назад, очень странным образом. Она провела все утро в нотариальной конторе Нуньеса в компании Мики, Эскобиты и их крючкотвора, помимо Арнильяса и пары его помощников-адвокатов. В час дня устроили перерыв на обед, продолжить заседание собирались в четыре. Армида вместе с шофером и четверкой телохранителей вернулась к себе в Сан-Исидро. Она сказала, что обедать не хочет, а лучше устроит себе небольшую сиесту, чтобы отдохнуть перед вечерним заседанием. Ушла в свою комнату, а без четверти четыре, когда служанка постучала, а потом и вошла к ней, спальня оказалась пуста. Никто не заметил, чтобы Армида выходила из комнаты или из дому. В спальне царил полнейший порядок (кровать была застелена), без каких-либо следов борьбы. Ни телохранители, ни мажордом, ни шофер, ни две служанки не видели Армиду и никого из посторонних возле дома тоже не наблюдали. Доктор Арнильяс тотчас же отыскал близнецов, уверенный, что это они в ответе за исчезновение вдовы Исмаэля Карреры. Но Мики и Эскобита, испугавшись происшедшего, подняли крик и сами обвинили Арнильяса: адвокат якобы подстроил им ловушку. В конце концов они отправились в полицию втроем. В расследование вмешался сам министр внутренних дел: он распорядился избегать всяческой огласки. В прессу не должно просочиться никакой информации, пока злоумышленники не свяжутся с родственниками. На поиски были мобилизованы лучшие силы, но ни следа Армиды или похитителей обнаружить не удалось.

— Да это же они, гиены! — воскликнула донья Лукреция. — Подкупили и телохранителей, и шофера, и служанок. Несомненно, это они.

— И я поначалу думал так же, сеньора, однако теперь я уже не настолько уверен, — ответил доктор Арнильяс. — Им ни с какой стороны не выгодно исчезновение Армиды, особенно в такой момент. Переговоры в конторе Нуньеса шли в неплохом русле. Уже составлялся проект договора, по которому они могли отхватить изрядный куш. Все зависело от Армиды. Исмаэль умело спрятал концы в воду. Все его наследство замуровано на офшорных счетах, в самых выгодных в плане налогов зонах планеты. Если вдова исчезнет, из этого состояния никому не выручить ни сентаво. Ни гиенам, ни служащим страховой компании — никому. Даже я не смогу получить свои гонорары. Так что тучи сгустились надо всеми.

От печали и безнадежности лицо Арнильяса сделалось таким комичным, что Ригоберто не смог удержаться от смеха.

— Могу я узнать, отчего ты смеешься, Ригоберто? — Донья Лукреция смотрела хмуро. — Тебе кажется, в этой трагедии есть хоть что-то смешное?

— Я знаю, почему вы смеетесь, Ригоберто, — предположил доктор Арнильяс. — Вы уже почувствовали себя свободным. Действительно, судебный процесс по расторжению брака Исмаэля не будет иметь продолжения. Он будет остановлен. Да и в любом случае он никак бы не повлиял на дело о наследстве, которое, как он сообщил, находится вне досягаемости для перуанского правосудия. И поделать тут нечего. Наследство принадлежит Армиде. Теперь она разделит его с похитителями. Понятно вам? Последнее, конечно, шутка.

— Скорее наследство осядет на руках у швейцарских и сингапурских банкиров, — предположил Ригоберто уже серьезным тоном. — Я смеялся над тем, каким идиотским окажется конец этой истории, если все так и выйдет, доктор Арнильяс.

— Но все-таки, по крайней мере, мы теперь избавлены от этого кошмара? — спросила донья Лукреция.

— В принципе, да, — подтвердил Арнильяс. — Если только это не вы похитили или ограбили вдовушку-мультимиллионершу.

И неожиданно тоже зашелся в звучном истеричном хохоте, в котором не было ни капли веселья. Адвокат снял очки, протер их фланелевой тряпочкой, слегка одернул пиджак и, снова помрачнев, пробормотал: «Смеяться, чтобы не плакать, как у нас говорят». А потом встал из-за стола и простился с хозяевами, пообещав держать их в курсе событий. А если новости появятся у супругов — Арнильяс не исключал, что похитители свяжутся именно с ними, — они должны позвонить ему на мобильный в любое время дня или ночи. Переговорами о выкупе займется «Control Risc», нью-йоркская фирма, которая специализируется на делах подобного рода.