Будни имперской разведки - Матвей Курилкин

– Переутомилась. Но, кажется, не смертельно, Тренни ее вовремя оглушил. Давайте уложим ее поудобнее – она теперь не меньше суток в себя не придет. А сколько еще не сможет колдовать – не знаю. – Я, кажется, понимал, почему она так выложилась. Не захотела, чтобы мы убивали ни в чем неповинных людей. После того, как мы уложили девушку и умыли ей лицо, я выбрался из фургона, и рассказал что, собственно произошло шефу, который не находил себе места от переживаний. Поняв причины плачевного состояния леди Игульфрид он, кажется, превзошел себя в богатстве ругательной конструкции.

– Уволю! – ярился он. – Нет, сначала выпорю, а уже потом уволю, прямо здесь, и домой пусть добирается сама!!!

Я разделял его негодование. Здоровье леди Игульфрид было мне дороже, чем жизни всех людей вместе взятых. И невинными я их не считал.

Тряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные мысли, я пришпорил коня. Догнать нас теперь не получится, лошадям не пройти быстро через появившийся подлесок, но впереди нас ждет граница, на которой должны быть хоть какие-то заставы. И с той и с другой стороны. Пускай раньше граница с Бренном была символическая, кто знает, как это изменилось теперь?

Спустя еще десять минут мы убедились, что граница больше символической не является. По рассказам циркачей, которым приходилось раньше ходить по этой дороге, мост через реку охранялся с каждой стороны инвалидами – солдатами, которых держали на службе из сострадания. Посты с обеих сторон насчитывали по два-три человека, для которых была установлена сторожка, в которой они и жили. Часто они наведывались друг к другу в гости, проводя вечера за кружкой пива, или бутылочкой недорогого вина.

У сидов неплохо развито ночное зрение, так что я первым увидел переправу. На описанное Тренни это точно не походило. С нашей стороны мост был перекрыт двумя дюжинами солдат – и они были уже готовы начать стрельбу.

Я крикнул Ханыге, чтобы он остановился. Он успел как раз вовремя – мы успели раньше, чем въехали в пределы досягаемости стрел. Нас, конечно, услышали и даже дали залп, но не пострадали даже лошади.

– Нахрапом не проскочим, лошадей побьют. – Констатировал шеф. – Чего они так на нас вызверились?

– Там кроме солдат, наверное, священник есть, – предположил Ханыга. – Если их бог в селении велел нас догонять, то и здешним мог передать, чтобы ждали.

– Да что за бред вы несете? Какой бог? – возмутился орк. – Только что договорились, что богам это не интересно! Нас просто решили ограбить!

– Это ты службы не видел! – покачал головой гоблин. – Уж поверь, что-то такое там было… Сверхъестественное. И оно нас за что-то очень не любит. И потом, откуда-то они про нас узнали, раз стреляют?!

– Может, они во всех ночных путешественников стреляют, – возразил шеф, но уже без прежней уверенности. – Делать-то что будем? Они нас так в клещи возьмут. Подождем еще дюжину минут и те, что остались сзади нас догонят. Долго ли лошадей провести в поводу?

– Что делать, что делать… – Проворчал гоблин. – Убивать их будем. Мы с Сархом с двух сторон поползем, а ты пошумишь. Отвлечешь их как-нибудь.

– И как я буду их отвлекать? Частушки им спою?

– Нет, это их только насторожит, – решил я принять участие в разговоре. – Давай ты лучше какой-нибудь факел соорудишь, и будешь к ним приближаться, и спрашивать, чего они на нас напали. А мы пока поближе подойдем.

Пока мы переговаривались, да пока шеф зажигал лампу, которая нашлась в фургоне, солдаты успели сориентироваться, и теперь шли навстречу. Мы с гоблином подождали, пока они пройдут мимо нас, не заметив в темноте. Шеф стал кричать, изображая испуг, зачем они нападают на мирных циркачей, но люди, похоже, не стремились к переговорам – на вопросы не отвечали, и снова начали целиться. Дальше ждать смысла не было. Я разрядил в спину офицеру арбалет, и стал бросать звездочки так быстро, как только мог. Использовал те, которые были смазаны парализующим составом – все-таки мне не хотелось убивать слишком много народу. Прежде, чем они сориентировались, половина нападавших была выведена из строя.

Нам повезло, что оставшиеся растерялись, и, похоже, вообще были слишком неопытны. Бывшие крестьяне, у которых не было опыта боевых столкновений, они, вместо того, чтобы разбежаться в стороны, и прикончить хорошо освещенного шефа или хотя бы лошадей, остались стоять на месте, и принялись стрелять в темноту, пытаясь нас задеть. В такой ситуации попасть в кого-то из нас с гоблином они могли только случайно.

Через пару минут нападать на нас было некому. Мы с гоблином проверили, не осталось ли кого-нибудь на посту, собрали мои звездочки и арбалетные болты, и благополучно перебрались через мост.

Как оказалось, мы рано обрадовались победе. Стоило нашим лошадям ступить на берег Бренна, как в землю перед нами воткнулось несколько стрел.

– Стой! – лаконично прозвучало из крепости.

Я выругался. Что-то мы теряем хватку – кто сказал, что если на одной стороне границы сидят дилетанты, то и на другой будут они же? Мы решили, что раз после шума, который мы устроили, пограничники Бренна себя никак не проявили, а окна башни так и остались темными, значит, там никого нет. И, как оказалось, жестоко ошиблись – просто солдаты не стали демонстрировать свою заинтересованность переполохом – чтобы не обнаруживать себя раньше времени. И мы на это купились.

– Стоим. – Осторожно ответил я. – А что, проход на территорию Брена запрещен?

– Это кому как. Насчет вас пока не знаю.

– И что нам теперь делать?

– А что хочите, то и делайте, мне-то какое дело? Можете назад вертаться, Можете там стоять, мне-то что.

– Назад нам что-то не хочется. – Присоединился к разговору Ханыга. – Да и на месте оставаться тоже. У нас тут так обстоятельства сложились, что возвращаться назад нам крайне нежелательно.

– Да уж, хорошо вы раскатали тех недотеп. Только с чего вы взяли, что нам в Бренне нужны такие беспокойные гости? Да еще и прикидывающиеся под циркачей?

– Отчего же прикидывающихся? Мы и есть циркачи. Удивительнейшее и увлекательнейшее представление дядьки и его труппы, не слыхали? Просто на нас взъелись эти, селяне. И пограничники. Даже непонятно за что, помолились своему новому богу, и кинулись убивать. Что нам было делать, шеи подставлять?

– Не, не слыхал я ни про каких удивительных трупов. Да только никакие вы не циркачи. За версту видно, что либо наемники, либо разбойники, либо вообще подсылы злобные. Нормальные циркачи так лихо бы с солдатней не разобрались, хоть они и пентюхи полные. Ну, вот что, раз уж вы вертаться не собираетесь, то можете подъезжать поближе сюда. Железо все оставите, и милости просим. Только уж не обессудьте, мы вас проверим, да до поры запрем.

– И до какой поры запрете?

– А пока начальство насчет вас не решит. Вы не боитесь, доклад мы уже куда следовает с голубями отправили, так что пару дней посидите, а там кто-нибудь появится, у кого полномочиев достанет с вами разобраться.