Навсегда в твоих объятиях - Кэтлин Вудивисс

Вдруг он громко рассмеялся и закружил ее, как бы показывая, что все это было сделано нарочно. Когда же он остановился, единственной реальностью в закружившемся вихрем мире оставались лишь его жаркие губы, ищущие ответа.

У двери Тайрон встал, чтобы отпереть замок, кляня хитроумное устройство за то, что оно имеет обыкновение в самый нужный момент ломаться. На сей раз, однако, замок быстро подался, и с благодарным вздохом полковник налег на дверь плечом. Ловко переступив через порог и прихлопнув дверь ногой, он закружился по темной комнате со своей ношей на руках. Остановившись возле дальней стены и прислонившись к ней спиной, он вдруг посерьезнел и опустил Зинаиду на пол.

Беспокойство, которое снедало Зинаиду с самого начала ее хитроумной кампании, снова вернулось, как только она попала в гнездо этого хищного сокола. И хотя угроза превратиться в его жертву должна была беспокоить скромную благовоспитанную девицу прежде всего, Зинаида все сильнее боялась собственной жажды, с которой мечтала о даруемых им удовольствиях. Даже когда Тайрон потянулся губами к ее рту, Зинаиде пришлось собраться с духом, чтобы противостоять приливу восторга. Поцелуи его были настолько сладки, что она рисковала с невероятной быстротой очутиться в его постели. Ощущая ласковые движения его языка, она упивалась таким блаженством, которое не в состоянии описать ни один художник. Словно осторожной кистью, Тайрон аккуратно наносил мазок за мазком на роскошное полотно чувственного удовольствия, лаская Зинаиду, пока она вновь не прильнула к нему, сгорая от нетерпения.

Внезапно тела их одновременно напряглись, а губы слились в сладостном поцелуе. Когда Тайрон поднял ее юбки, а потом подхватил под ягодицы и усадил верхом к себе на колени, Зинаида рассеянно подумала о том, что все ее намерения пошли прахом. С каждым мгновением Зинаиде было все труднее сохранять ясность мыслей, потому что теперь она жаждала лишь одного: удовлетворить свое жгучее желание. Если она надеялась остаться девицей, ей следовало срочно потушить разгорающийся внизу живота пожар. Иначе всем замыслам и планам — конец.

— Дай мне хоть миг, чтобы отдышаться, — взмолилась Зинаида. Помятые юбки опустились, позволяя отчасти обрести утраченную уверенность. Зинаида погладила грудь Тайрона, словно осаживая нетерпеливого жеребца, который возбудился, почуяв молодую кобылу. Но этим уже невозможно было унять его жажду.

Стиснув зубы, Тайрон снова подавил зов плоти и, взяв руку Зинаиды, запечатлел на ней почтительный поцелуй. Затем, отпустив боярышню, он прошел по комнате и зажег несколько свечей. Перед Зинаидой предстала почти пустая холостяцкая комната.

Она окинула взглядом скудную меблировку — несколько высоких стульев, два стола, обеденный и письменный, да пара высоких застекленных шкафчиков…

Тайрон повел рукой, демонстрируя скромный интерьер:

— Здесь довольно чисто, хотя и не совсем уютно на взгляд женщины.

— Тут все именно так, как я себе представляла, — тихо ответила Зинаида, гораздо больше заинтересованная этим человеком, чем предметами, его окружавшими. Свеча, которую он держал в руке, позволяла разглядеть гордый профиль и красивые глаза, в которых плясали отраженные огоньки. И вдруг она с удивлением поняла, что не может припомнить больше ни одного мужчины, чья внешность была бы ей приятнее, чем лицо Тайрона. И уж тем более никто до сих пор не вызывал у нее такого чувственного восторга. Она вспомнила, как екнуло сердце, когда он обнимал ее минуту назад, и удивилась тому, какую власть имеет над ней англичанин.

Отвернувшись, Зинаида попыталась отогнать от себя эти мысли.

— Странно… Ведь ты — солдат на службе у нашего государя. Приехал всего на несколько лет, а после вернешься на родину. Но, несмотря на это, содержишь свое жилище в прекрасном состоянии.

— Я плачу одной женщине, чтобы она убирала тут и готовила для меня, — сказал Тайрон, отставив подсвечник. Потом вернулся к Зинаиде и, сняв плащ с ее плеч, повесил его на спинку ближайшего стула. Ослепленный безупречной красотой кремовой шелковистой кожи, он погладил округлое плечо. Взгляд его упал за корсаж, стремясь разглядеть ничем не прикрытую грудь. — Моя помощница приходит на час-два каждый день, — продолжал Тайрон, — но к моему возвращению ее уже тут не бывает. Если бы она не была тяжелее меня на целый пуд, я бы подумал, что она меня опасается.

— Наверное, мне тоже следует тебя опасаться, — выдохнула Зинаида, дрожа от удовольствия. Заметив, как заблестели его глаза, она попыталась собраться с мыслями и напомнить себе, что ее ожидает через девять месяцев, если сейчас она позволит ему все. — Ведь я едва тебя знаю, и вот я здесь, наедине с тобой.

Тайрон поцеловал ее в лоб.

— В бане ты меня тоже боялась? — Зинаида покачала головой:

— Нет, я просто сильно разозлилась, потому что ты даже не попытался предупредить меня о своем присутствии.

Тайрон с насмешкой посмотрел ей в лицо:

— А ты разве позволила бы мне остаться?

— Конечно, нет.

— Тогда должна понимать, почему я ничего не сказал. Соблазн подглядеть за тобой оказался сильнее. Даже теперь мне хотелось бы увидеть тебя, как тогда, и обнимать тебя, как в том бассейне. Тебе никто не говорил, как ты прекрасна, когда твоя кожа блестит от капель влаги?

Зинаиду вновь охватила тревога, и она отвернулась. Поцелуи Тайрона лишали ее воли, и она поняла, что надо оградить себя от их чар. Но очень скоро стало понятно, что она не сумеет противостоять тем удовольствиям, о которых мечтала, к которым уже стремилась.

Шагнув ближе, Тайрон прижался к девушке сзади своим длинным, мускулистым телом и обвил ее руками под грудью. Ноги у Зинаиды подкосились, а пульс участился. Она положила голову ему на плечо. Тайрон стал целовать ее шею — у нее перехватило дыхание.

Теперь его глазам открывалось поистине чудное зрелище, и он от души наслаждался видом пышной груди, бурно вздымавшейся над кромкой узкого лифа. Хотя соблазнительные вершины были сокрыты под тканью платья, кое-что он мог видеть в расщелину между двумя высокими холмиками. Нежная светлая кожа неудержимо манила, постепенно распаляя Тайрона. Глядя на эти роскошные прелести, он заговорил:

— Твоя грудь сладка, точно мед в сотах, и так мягка и пленительна, что я не могу удержаться, чтобы не ласкать ее… и тебя.

Зинаида дала волю воображению. Казалось, просто невозможно пережить все это и не превратиться в распутницу. Она напомнила себе, что приехала не ради того, чтобы стать жертвой его жадной страсти, и вздрогнула от предвкушения, когда руки Тайрона медленно скользнули по ее телу и замерли под мышками.

Тайрон заметил эту легкую дрожь.

— Ты боишься меня, Зинаида?

— До сих пор я так не думала, — ответила та и замерла — длинные пальцы Тайрона обхватили обе груди и принялись играть с их вершинами.

Она в сладострастном удовольствии прикрыла веки и отдалась во власть чудесных ощущений, которые возбуждала в ней эта ласка. Но когда Тайрон запустил большие пальцы под платье, чтобы без помех коснуться сосков, Зинаида отпрянула и бросила взгляд через плечо.