Смерть и прочие хэппи-энды - Мелани Кантор

– Просто посиди, – просит он. – Пожалуйста.

Я снова сажусь, прямо на хвост.

– Ой.

– Мне жаль. Правда. Я не представлял, что все так повернется.

– Гарри, я не понимаю, что ты хочешь сказать. Что повернется?

– Ты все еще не понимаешь, да? Мелисса и я. Мы до сих пор вместе.

Я опираюсь на подлокотник дивана.

– Не смеши. Как это возможно?

Гарри тянется ко мне, кладет ладони на мои колени и глядит на меня с отчаянием.

– Мы вместе. Она живет в моей квартире. Ну, у нее есть ключи.

– Так забери их!

Но я понимаю, что дело не в ключах. Я отталкиваю его руки и поднимаюсь. И в этот раз мне плевать на его указания – я выключаю обогреватель и проигрыватель. Все это теперь меня раздражает. Я расхаживаю по комнате, не в силах заставить себя посмотреть на него даже искоса.

– Но мы же были вместе. Всякий раз, когда ты возвращался из поездки, мы были вместе. Только не говори мне, что эти поездки – ложь!

Гарри остается сидеть на месте, но закрывает лицо руками.

– Они были реальными, клянусь. И да, мы были вместе. Я этого хотел. И Мелисса все понимала. Она даже хотела, чтобы я был с тобой.

Я наконец-то смотрю на Гарри – и натыкаюсь на его умоляющий взгляд.

– Эй, подожди-ка минутку! Мне не послышалось, ты на самом деле это сказал? Мелисса понимала? Мелисса хотела, чтобы ты был со мной?!

Я пытаюсь переварить это, и кусочки мозаики начинают вставать на свои места. Гарри никогда не звал меня в свою квартиру. Он пригласил меня в спа-отель, но не к себе.

– Как это мило с ее стороны, – говорю я. – Просто невероятная щедрость.

– Она добрая…

– О, заткнись, Гарри!

– Извини.

Я хожу взад-вперед, меряю шагами свою гостиную в своем смешном комбинезоне, чувствуя себя уродливой, толстой, глупой и униженной. При этом случайно опрокидываю миску с куриными крылышками, ну а затем уже специально раскидываю их по ковру.

– Милая! Не сходи с ума.

– Не смей называть меня «милой»! Я что, должна порадоваться за тебя? «О, поздравляю, надеюсь, вы оба будете счастливы» – так, что ли? Как мне не сходить с ума?! А теперь позволь кое-что прояснить. Мелисса разрешила тебе быть со мной, потому что я умирала? Позволила тебе тусоваться со мной до самого конца, раз уж ты так отчаянно хотел провести со мной последние дни, потому что знала – после моей смерти ты к ней вернешься?

– Господи! С твоих слов получается…

– Отвратительно. Верно? Так она разрешила тебе заниматься со мной сексом, потому что я была почти мертвецом?

– Она не знает про секс.

– О, отлично! Тогда ладно. Давай сохраним этот маленький секрет, хорошо? Полагаю, это была ее идея – устроить совместный просмотр моего любимого фильма? Который ты сейчас испоганил.

Гарри уныло вздыхает:

– Это была моя идея.

– Ну, ты просто полон различных идей, как я вижу!

Я вытаскиваю руку из рукава комбинезона и принимаюсь снимать его. Под комбинезоном футболка, и я уже изнемогаю от жары. Наверняка под мышками пятна от пота. Спорим, что Мелисса не потеет. Спорим, что она не носит дешевые комбинезоны! Я обхватываю себя руками за плечи, и кроличьи лапки-варежки по-прежнему хлопают при каждом движении.

– Сядь, Дженнифер!

– Прекрати называть меня так! И тебе больше нет нужды что-то втирать мне.

– Пожалуйста, сядь.

– Нет! – Я поворачиваюсь, подбоченившись, и гляжу ему прямо в глаза. – Теперь я все поняла. Все услышала. Вот почему мы отмечаем Рождество так рано, верно? Потому что Новый год ты проведешь с ней.

Гарри выглядит виноватым.

– Ох, какая же я идиотка! Это, должно быть, оказалось для тебя так некстати – узнать, что я не умру. Неудивительно, что ты так себя повел. Неудивительно, что ты был напуган.

Гарри словно утратил дар речи, но язык его тела говорит сам за себя.

– Однако ты быстро оправился, да? Пришел ко мне на жалкий ужин с последующим жалким трахом, а сам думал ТОЛЬКО о том, как бы избавиться от этих отношений. Ты даже купил мне жалкий подарок!

Я подхожу к елке, беру его дурацкую пурпурную коробочку с дурацким бантиком и запускаю в Гарри. Она падает к его ногам. Он поднимает ее и кладет себе на колени. И становится похож на Гулливера с лилипутским чемоданом, собранным и готовым к поездке.

– Ну, мне не нужен твой утешительный приз, спасибо.

Гарри закатывает глаза. Для него я явно просто женщина, которая слишком остро на все реагирует.

– Знаешь что? – продолжаю я. – Я действительно купилась на это. Я поверила, что ты искренне любишь меня и хочешь быть со мной до самой смерти. Я купилась на «Когда Гарри встретил Салли» и «Малломар». И когда ты испугался при моих словах о том, что я вовсе не умираю, я поверила, что тебе нужно время переварить новость, поскольку она повергла в шок и меня. Я даже чувствовала вину перед тобой, потому что понимала, как трудно объяснить столь большую и досадную ошибку.

– Не досадную. Не надо так.

Я хмыкаю:

– Не для меня досадную. Но, ради всего святого, это ведь помешало твоему маленькому плану? И я наслаждалась нашей любовью, пока Мелисса лежала в твоей уютной кровати и считала дни, когда же она снова сможет обвить тебя руками, в то время как мои должны окоченеть.

– В твоих устах это звучит ужасно.

– Это и есть ужасно! – Я топаю по куриному крылышку. – Проклятье! – Я хватаюсь за ногу и потираю подошву, подпрыгивая, чтобы сохранить равновесие. – Это хуже, чем ужасно. Это… это… я даже не могу описать словами, как это плохо. – Я опускаю ногу и нащупываю опору.

– Неправда, – возражает Гарри, – ты должна понять! Ты должна мне поверить. Это делалось с благими намерениями.

– О, Гарри. Дорога в ад выстлана благими намерениями. – Я гляжу на него сверху вниз. – Я больше никогда… никогда не смогу доверять тебе снова.

– Думаю, я лучше пойду. – Гарри начинает подниматься, однако я толкаю его обратно на диван с такой неожиданной силой, что он неуклюже падает и роняет свой лилипутский чемоданчик на пол.

– Нет, не пойдешь, – заявляю я. – Сейчас ты будешь сидеть здесь и слушать меня!

Он смотрит на меня:

– Какого хрена?

– Не смей мне говорить «какого хрена»! В прошлый раз я отпустила тебя слишком легко. На самом деле я даже помогла тебе уйти. Но сейчас все по-другому. На этот раз ты меня выслушаешь.

– Ладно, ладно! – Гарри поднимает ладони.

– И брось эти свои покровительственные жесты!