Магистерий. Черный Петер - Анастасия Воскресенская

— Ой, — сказал Лео, — что у вас с руками? У вас руки в крови, Мануэль!

Между пальцами лежащих на руле инквизиторских рук скапливалась темная, как смола, жидкость и медленно стекала поперек тыльной стороны ладони, капля за каплей, оставляя длинные полосы.

Лео заморгал. Ему показалось, что у него нелады со зрением — так бывает, когда посмотришь на что-то светящееся, а потом его инвертированный образ накладывается на все, на что смотришь. Так и тут, он видел обычную, темную в полумраке салона кровь, но она слепила глаза и полосовала всю область зрения длинными пятнами молниевого окраса. Будто проталины в другой мир. Или прогорающие сизым огнем трещины.

Да это же ихор! Ястреб и все демоны всех преисподен, у Мануэля вместо крови ихор! Он даже не создание нашей сефиры!

— Ничего страшного, — поморщился Мануэль, — очень едкий пот у свиньи. Даже сквозь перчатки проело. Помою руки — и все будет в порядке.

Лео наконец догадался подпитать зрение толикой канденция, вгляделся в ауру и обомлел. Сквозь наброшенный на инквизитора зеркальный вейл, мастерски сделанный, очевидно, поддерживаемый ошейником, пробивалось ало-золотое, испепеляющее, ужасное, как Гнев Божий, сияние Гибуры.

Мануэль взглянул на Лео, подняв бровь, но ничего не сказал. Сладкий, опьяняющий аромат ихора, крови волшебного существа, кружил голову. В висках у Лео стучало, в голове звучали какие-то хоралы, на обратной стороне век — Лео закрыл глаза — истаивали огненные пятна.

— Потерпите немного, — мягко сказал Мануэль, — скоро приедем. Хотите, окно открою?

Если он исконное создание другой, высшей сефиры, думал Лео, то здесь, сейчас, рядом со мной только часть его, проекция идеи, существующая в нашем мире по тому же принципу, что и Грааль, или карты тети Кристины, или любой священный или волшебный предмет. Там, у себя, он может быть чем угодно — огненным змеем, лавовым потоком, облаком молний. Как, как Инквизиция умудрилась его захомутать? И видит он меня, конечно же, насквозь.

— Не то, чтобы насквозь, — хмыкнул Мануэль. — Если я не присматриваюсь, то и не вижу. Но вы меня, Лео, с самого начала заинтересовали. И в целом вы мыслите верно. Я рад, что вам не надо все на пальцах объяснять.

Лео с силой потер ладонями лицо, пытаясь прийти в себя. Реальность колебалась. Лео чувствовал, что совершенно пьян. Вдребезги. Запоздало он вспомнил, что читал некогда о том, как свежий, вытекающий из ран волшебного существа ихор вызывает дезориентацию и дурманит, и особенно сильно он действует на людей, чувствительных к канденцию.

— Вам никогда не бывает одиноко? — неожиданно для самого себя спросил он вслух.

— Бывает.

Казалось, инквизитор не удивился этому вопросу.

Сколько я всего наболтал, подумал Лео. Что в голове, то на языке. Самая лучшая сыворотка правды, этот ихор. Завтра пожалею.

Наверное.

Машина остановилась. Буран, кажется, усиливался, лобовое стекло было совершенно залеплено снегом. По нему туда-сюда с тихим скрежетом елозили длинные скребочки, расчищая окошко темноты.

— Приехали. Идемте, я вас провожу, — голос Мануэля донесся, как из-под воды. Крепкая рука подхватила Лео под локоть. — Вам надо подышать свежим воздухом. И выпить горячего чаю. Куда идти, показывайте.

— В п-подворотню.

Снаружи Лео сразу зазнобило. Он поднял голову, оглядываясь. Инквизитор уже тащил его в родную подворотню.

— Р-разве я говорил вам точный адрес?

— Да вы сами его не знаете, Лео, — фыркнул тот, — но в школьной учетной книге все ваши персональные данные имеются. На каком этаже вы живете?

— Н-на пятом.

— Держитесь. Ключи у вас с собой?

Лео смутно заметил, что они уже поднимаются по ступенькам лестницы, и лестница больше не пахнет объедками и нечистотой, воздух не кажется спертым, всюду растекается сладкий медовый запах, стены словно бы слабо светятся, очерченные в углах золотым контуром. Кажется, инквизитор о чем-то его спросил, потом вроде бы щелкнул замок, и Лео обнаружил себя сидящим на стуле в собственной комнате. Его лихорадило, жар накатывал волнами. Мануэль включил свет, подошел к раковине, видимо, не обнаружил в кране ни капли воды, поэтому звякнул кувшином, тот тоже оказался пуст.

— Лео, у вас есть вода?

— В… в чайнике.

Послышалось журчание. Лео потряс головой, пытаясь отогнать одурь. Стены сходились и расходились, перед глазами вспыхивали алые и золотые круги.

— У вас интоксикация ихором, — спокойно сказал инквизитор, садясь на кровать напротив. — Не пугайтесь. Я вымыл руки, он больше не истекает, минут через десять все пройдет.

— Вы… вы кто такой? — губы казались распухшими и с трудом слушались.

Создание Средней Реальности помолчало, глядя на Лео черными, ничего не выражающими глазами. Казалось, что под его кожей пульсирует живой огонь. В смоляных радужках тоже отсверкивало алым.

— Кто я такой, хм… Проекция, как вы правильно догадались, Лео. Материализованная проекция инволютивного прямого служебного вихря сефиры Суровости. Вернее, часть проекции. Почти четыреста лет назад некий инквизитор заполучил некие тайные имена и знаки. И воспользовался ими, совершив обряд эвокации. Но призвал он не саламандру, как рассчитывал, а…

— Огненного змея Гибуры, — прошептал Лео потрясенно.

— Именно так. Невежа даже не понял, сколь сильно промахнулся, потому что погиб на месте. Я… я оказался на свободе, в чужом для меня мире, наполненном непонятными созданиями. Тогда тоже шла война… впрочем, война идет все время, всегда и везде.

— А тогда какая была?

— Мятеж Оранжевого герцога, знаете такого? Должны знать, хотя бы из курса истории у вас в Университете.

Лео покивал. Мануэль посмотрел на свои ладони — раны, проеденные ядом кладбищенской свиньи, уже затянулись.

— Я выбрался из горящей лаборатории, стену тоже проломило — груда оплавленных и обугленных камней — в шоке я не контролировал свою силу, да и не умел ее контролировать в вашем мире. К тому же, как вы сами понимаете, воплощение прошло не гладко. Потом моя… другая ипостась перехватила контроль, и несколько месяцев выпали у меня из сознания. Помню только, что было очень холодно. Адский холод. Лето в Иберии, больше сорока градусов в тени. Как же я мерз. Потом… ипостаси надоело метаться по Европе и я снова пришел в себя. В каком-то трактире посреди Нижних Земель. Там я познакомился с одним человеком, он был чем-то вроде сельского лекаря, путешествовал с места на место и пользовал простецов травками и наговорами, кое в чем действительно разбирался. Он много мне рассказал о том, как устроен человеческий мир, научил отличать будущее от прошлого, иначе я постоянно путался. Познакомил с христианством и католической верой. Я был… наверное, очень юн. По меркам вашего мира.

— Это и был тот ваш друг, из-за которого вы носите ошейник? — вспомнил Лео.