В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

Не удовлетворенный итогами двух последних дней, Жуков приказал Ракутину продолжить выполнение поставленных задач, требовать от подчиненных командиров более решительных действий. И уехал в 43-ю армию, затем в штаб фронта. Своей особенной интуицией, подкрепляемой показаниями пленных, он предчувствовал, что враг что-то замышляет. И был прав. Враг планировал новые удары на своем Восточном фронте. В связи с тем, что группе армий «Юг» удалось окружить на Украине 6-ю и 12-ю советские армии, а группа армий «Север» возобновила наступление на Ленинград, германское Верховное командование издало 12 августа «Дополнение» к директиве № 34, в котором предлагалось группе армий «Центр» «ликвидировать вклинившиеся на запад фланговые позиции противника, сковывающие довольно крупные силы пехоты». Кроме того, фон Боку разрешалось все-таки «по своему усмотрению» провести наступление на Москву.

Жуков, конечно, никаких сведений о «Дополнении» от советских Штирлицев не имел… Он поступал так, как считал нужным, исходя из реальной обстановки на фронте. Он хотел наступать и побеждать.

Наступать!

Командарм Ракутин в половине первого часа ночи подписывает боевой приказ № 016. По сравнению с предыдущим он краток. Впервые в нем давалась более реальная оценка немецкой стороны: «Противник частями 14-й, 15-й, 268-й пехотных дивизий, 17-й механизированной дивизии, 10-й бронетанковой дивизии и вновь появившимся полком, принадлежащим дивизии СС, продолжает упорно сопротивляться на подготовленных рубежах, переходя на отдельных участках в частые контратаки пехотой с мелкими группами танков».

Далее — о задачах своих частей:

«Войска 24-й армии 13.8.41 г. продолжают выполнять задачи, поставленные в приказе № 015 от 11.8.41 г. по окружению и уничтожению ельнинской группировки противника. Артиллерийская подготовка 30 минут с 7.30, начало атаки в 8.00 13.8.41 г.

Раку тин Иванов Кондратьев».

Все детали нового дня наступления Ракутин обсудил на командных пунктах дивизий, неоднократно уточнял их в телефонных разговорах с командирами, начальниками штабов и политработниками. Командарм постоянно общался с членом Военного совета армии Ивановым, начальником штаба Кондратьевым, начальником политотдела Абрамовым. Они докладывали ему, информировали, делились впечатлениями, высказывали свои соображения. Весь командный аппарат был нацелен на быстрейшее овладение Ельней, стремился обеспечить наибольшую эффективность боевых действий каждого подразделения.

И вот опять все началось… Загрохотала артиллерия… Командиры стрелковых подразделений выбирали подходящие моменты и вели своих воинов на сближение с противником. Более успешно развивалось наступление на правом фланге опергруппы. В 102-й танковой дивизии в восемь часов утра двинулся вперед 102-й мотострелковый полк, командиром которого был назначен подполковник Соловьев, отстраненный от должности командира 103-й дивизии. После вчерашней неудачи и замены командира ослабленная часть проявила максимум упорства и к исходу дня достигла северной окраины деревни Нерыбино Глинковского района. Лейкино, потребовавшее немало жертв, все-таки осталось позади. Штаб дивизии разместился на западной опушке леса, что южнее деревни Монино.

В 107-й дивизии успешно наступали все входившие в нее стрелковые и артиллерийские части.

Особую решительность проявили воины 765-го стрелкового полка подполковника Матвея Степановича Батракова, имевшие уже на своем счету пять освобожденных населенных пунктов. Теперь перед ними лежала деревня Радутино, отдавать которую противник не хотел, надеясь вернуть и все сданные раньше. При попытке немецких танков пробраться на оставленные ими рубежи их встречал метким огнем лейтенант Помазан. Его противотанковая пушка била безотказно. Один за другим он подбил два немецких танка. Младший сержант Иноходов бутылкой с бензином поджег еще один, а когда выскочившие немцы бросились наутек, он выстрелами из винтовки убил всех троих.

Особую смелость и отвагу проявил политрук Коробко. С одним взводом он зашел противнику во фланг и бросился на врага в атаку. Дружным штыковым ударом красноармейцев немцы были отброшены со своих позиций. Воодушевленные политруком бойцы дрались самоотверженно. Сам Коробко расстрелял одиннадцать немецких солдат и штыком заколол офицера. Пехотинцев хорошо поддерживали артиллеристы. Интенсивным огнем они разбили восемь немецких орудий, несколько огнеметов и пулеметов. Зенитчики сбили два вражеских бомбардировщика и один истребитель.

В результате слаженных действий батальон старшего лейтенанта Лобова, умело маневрируя, занял деревню Радутино. При подведении итогов боя командованием полка особо был отмечен красноармеец Шишкин. Он скрытно зашел в тыл противника и перерезал телефонный провод, соединявший командный пункт артиллерийской батареи со своим вышестоящим начальством, а затем, замаскировавшись, открыл огонь из снайперской винтовки, уничтожив два немецких пулеметных гнезда. Когда началась общая атака, Шишкин гранатой подбил вражескую бронемашину и взял в плен трех немцев.

Успешно наступал и 586-й полк Некрасова, овладев деревней Гурьево. Штаб дивизии расположился в деревне Усово. Оставалось небольшое расстояние до железной дороги. Бойцы и командиры дивизии стремились скорее овладеть новыми рубежами.

Достигли некоторого продвижения и дивизии левого фланга: 105-я овладела деревней Погарное, 106-я захватила два населенных пункта: Мальцево и Липню. Кольцо окружения сжималось с большим трудом, в центре дуги продолжались упорные бои без продвижения вперед.

100-я стрелковая дивизия по-прежнему сражалась в течение всего дня на рубеже Быково — Устиново, наступая одним полком из Перганова в обход Быкова. В бою погиб командир 331-го стрелкового полка майор Солошенко, Николай Яковлевич, в его должность вступил майор Павел Кузьмич Донукалов.

103-я моторизованная двухполковая дивизия тоже сражалась на прежних рубежах. Сохраняя заслон против деревни Ушаково, 688-й стрелковый полк вел бои за деревню Олынки, 583-й — за Се-мешино.

Опять активно вели себя немцы на участке 19-й стрелковой дивизии майора Утвенко. Ее позиции находились на рубеже: деревня Жилино — хутор Клемятин — восточная окраина Подмошья. Жестокий артиллерийский огонь противника, его контратаки в сопровождении танков, бомбовые удары гитлеровской авиации — все это рушилось, сменяя друг друга, на поредевшие полки. Они стояли насмерть. Когда фашисты шли в атаку, встречали их прицельным огнем из всех видов оружия и за день уничтожили до 400 немцев, несколько взяли в плен, заставили замолчать одну батарею. Когда появлялись в небе фашистские самолеты, открывали по команде командиров дружный оружейный и пулеметный огонь. Таким образом, за два дня — предыдущий и этот — были сбиты три немецких самолета и взят в плен один летчик.

Все это, конечно, дорого стоило воинам дивизии. Ее штаб в оперсводке за 13 августа сообщал: 32-й стрелковый полк насчитывает всего лишь 56 человек, в других полках несколько больше. Таким сообщением в штабе армии возмутились: «Да у вас вокруг каждого штаба по пятьдесят человек крутится. Выражайтесь точно и ясно». «Мы имели в виду 56 человек бойцов», — уточнили штабисты дивизии.